Доктор кивнул утвердительно.

Билль возвратился к девушке и сообщил ей, что доктор одобрил его план.

— Вы покинете ваш отель сегодня же, мой молодой друг, и не будете разгуливать по Лондону без провожатого.

Для Билля его дневной труд был окончен. Недописанный рассказ не вызывал в нем угрызений совести, и он спокойно надел шляпу, собираясь проводить девушку до отеля.

Когда они дошли до площадки второго этажа, дверца лифта резко распахнулась, и какой-то человек быстро вышел и направился через площадку к двери, надпись на которой гласила:

Билль внезапно почувствовал, что его руку сильно сжали.

Полуобернувшись, он увидел, что девушка пристально смотрит вслед вышедшему из лифта человеку.

— В чем дело? — спросил он.

— Ничего, — ответила Гвенда немного неуверенно. — Ничего. Просто я разнервничалась.

Она не сказала ему, что человек, вышедший из лифта, был Голди Локс, ночной вор и странствующий рыцарь.

Мистер Локс затворил за собой дверь, подошел к конторке и, облокотившись на нее, весело поклонился девушке, сидевшей за единственным столом в небольшой комнатке.

— Маркус у себя? — спросил он, весело смотря на девушку сквозь очки в золотой оправе.

— Не знаю, я посмотрю.

— Посмотрите, — добродушно сказал мистер Локс. — Скажите ему, что маркиз Мэгвилль пришел осмотреть королевские драгоценности. У вас нет никакого чувства юмора, — прибавил он грустно. — Печально видеть такую очаровательную молодую девицу, как вы, лишенной всякого чувства юмора. Улыбнитесь, Дафна!

Девушка огрызнулась и вышла через обитую коленкором дверь.

Мистер Локс закурил сигару и с любопытством осмотрел комнату, как будто он видел ее впервые.

Вскоре девушка вернулась.

— Мистера Флита можно видеть, — отрезала она и откинула дверцу в конторке.

Мистер Локс очутился в просторной, роскошно обставленной комнате. Стены были обиты дорогой деревянной обивкой. У письменного стола в стиле ампир сидел человек, которого Голди Локс хорошо знал. В его темной, в общем, одежде бил в глаза яркий галстук.

Маркус Флит был весь какой-то гладкий. Зачесанные назад гладкие волосы цвета воронова крыла, гладкие полные белые руки с огромным перстнем на одном пальце, гладко выбритые щеки. Его заспанные глаза недружелюбно взглянули на вошедшего.

— Доброго утра, Локс. Что вам нужно?

— Денег, — сказал тихо Локс и, не дожидаясь приглашения, взял у стены стул и придвинул его к столу.

— Послушайте, Локс, не будьте нахальны с моей секретаршей. Она и без того ненавидит вас. Мне это не нравится. Она бесится каждый раз, как вы приходите, и потом целый день не может забыть.

— Возьмите себе другую, — предложил Локс, широко улыбаясь.

— Есть и другой способ, — сказал Флит многозначительно. — Предложить вам больше не являться сюда.

— Я бы не обратил ни малейшего внимания на подобное предложение, — сказал мистер Локс спокойно. — Вы — финансист, я — финансист. Мы должны ладить. Для этого и существует ваша контора, Маркус. Для этого вы и сидите тут целыми днями.

— Вчера ночью произошла кража в отеле «Чаттертон». У герцогини Липорт пропали ее бриллианты, — сказал, помолчав, Флит.

Локс ничего не ответил, но осторожно запустил руку в карман и вынул оттуда большой и громоздкий пакет, завернутый в шелковый платок. Положив пакет на стол, он стал медленно его разворачивать.

Внутри была толстая прослойка ваты, затем следовала белая и синяя бумага, тщательно завернутая. Локс развернул ее и обнаружил новый слой ваты.

Маркус Флит равнодушно наблюдал за ним, пока он разворачивал пакет.

— Вот они! — сказал с восхищением мистер Локс. — Какие чудесные! Какая красота! Здесь их на 12 000 фунтов стерлингов, то есть на 60 000 долларов! Кстати, курс подымается. Вы не видали утренних газет? Нет? Меня удивляет финансист, не читающий утренних газет. 12 000 фунтов, а я прошу всего 1000? Вы наживете 1200 процентов прибыли почти без всякого риска. «Все чудеса и богатства — мои»… Вы никогда не читали Браунинга? Лично я предпочитаю Босуэлля. Я читал его оба раза, когда сидел в Дартмуре, а также «Житие Святого Павла» Уэсли.

— Мне не нужны бриллианты. Я не желаю иметь с вами никакого дела, Локс, — решительно заявил мистер Флит. — Можете завернуть их и унести. Не будь вы моим другом, я бы послал за полицией.

Он посмотрел на блестящие камни, разложенные на столе, и поморщился.

— Они плохой воды к тому же. Наши древние семьи не имеют хороших драгоценностей. Даже заплатив вам сотню, я бы ограбил себя.

— Попробуйте сделать это для разнообразия, — предложил Локс.

Маркус Флит медленно поднялся, подошел к сейфу в стене, открыл его и вытащил пачку американских кредиток. Отсчитав 500 долларов, он остановился.

— Не скупитесь, — сказал Локс.

— Я прибавлю сотню на счастье.

— Плохое счастье будет для меня, если вы прибавите только сотню. 5000 долларов — моя крайняя цена.

Маркус Флит забрал кредитки со стола, сложил их и обкрутил резинкой.

— До свидания, Локс. Можете больше не приходить.

Локс молча смотрел, как Флит подошел к сейфу. Взявшись за дверцу сейфа, Флит обернулся.

— На тысячу долларов можно очень много сделать, — сказал он.

— Пять тысяч! — отрезал вор. — Выражение его лица и манеры, до сих пор добродушно-веселые, переменились. — Бросьте эту торговлю. Я не ковер вам продаю. Пять тысяч, или запирайте ваш сейф, жила вы этакий!

Казалось, Флит решил поймать на слово: он захлопнул дверцу сейфа.

— Три тысячи, — сказал он медленно.

Но Локс уже собирал свои камни.

Флит со вздохом отворил снова дверцу сейфа, отсчитал несколько бумажек и бросил их на стол.

Локс перестал заворачивать камни и принялся считать бумажки.

— Эй, грабитель, двух не хватает.

— Когда я положил на стол, было пять тысяч, — проворчал Флит, доставая две сотенные бумажки, которые он скрыл у себя на ладони. — Мне нет от вас никакой выгоды, Локс. Я оказываю вам дружескую услугу.

Он ловко завернул камни, сунул их в конверт и, спрятав конверт в сейф, запер последний. Не успел он это сделать, как звонок в углу комнаты дважды позвонил.

Флит метнул гневный и подозрительный взгляд в сторону своего посетителя.

— Что это значит, Локс? Донос? Если да, клянусь Богом, я доберусь до вас.

— Ничего подобного, — ответил Локс, угадав смысл предостережения. — У меня великолепное алиби.

Времени продолжать разговор у них не было.

Дверь отворилась, и вслед за сердитой секретаршей вошли два человека.

— Доброе утро, мистер Флит, — сказал инспектор Тиммс и с преувеличенным удивлением прибавил: — Как, и старина Локс здесь? Как поживаете, Локс? Как идет бриллиантовая торговля? Я не видел вас с тех пор, как гостил у моей приятельницы, герцогини Липорт, на прошлой неделе.

— А я и не знал, что вы так высоко летаете, — сказал ничуть не смущенный Локс. — Что касается алмазов, то я не держал их в руках с тех пор, как бросил ремесло стекольщика.

При первой же тревоге Локс вытащил деньги из кармана и уронил их в открытый ящик письменного стола.

Флит видел это краем глаза. Он заметил также, с какой ловкостью Локс захлопнул ящик ногой.

— Я буду с вами совершенно откровенен, Локс, — сказал Тиммс. Он принадлежал к тупым, честным полицейским, которые редко выдвигаются в первые ряды. — Я выслеживал вас все утро. Вы живете на Саутдаун-стрит в Ламбете. Вчера ночью вы не были дома, и тогда же у леди Липорт пропали ее драгоценности на 12 000 фунтов стерлингов. Мы обыскали вашу квартиру. Сегодня утром вы не имели возможности сбыть краденое, за это я ручаюсь.

— Ни возможности, ни желания, — укоризненно сказал Локс. — Я удивляюсь вам, инспектор. Вчера ночью я не был дома, потому что страдаю бессонницей и не мог заснуть.

— Может статься. Но все же я отведу вас в участок и обыщу, — сказал Тиммс.