Кибербарс оказался прав — они не заметили изменений. То, что произошло дальше, как всегда, видела только Лина. Четыре золотые ауры вновь отделились от клубка розового тумана, сгустились, обретая формы, и всех четырех носителей снова выбросило в реальное пространство, вполне материальными.

С алтаря, потягиваясь, спрыгнула повзрослевшая Нафс. Обновленные Грыз, полковник и Кибербарс по-прежнему стояли на поляне.

— Что, ничего не вышло? — обеспокоенный, Бром заозирался в поисках Звездного Сеятеля. Тот был рядом. Только теперь, вместо прежнего бесформенного призрака, в ясном небе между деревьями клубилось, взрываясь всполохами, принимая форму то гигантского цветка, то колокола, огромное густое киселеобразное облако, довольно-таки противного, по мнению Аурела, ядовито-розового цвета.

— Так вот ты какой, Звездный сеятель! — глубокомысленно заключил полковник просто для того, чтобы что-то сказать. Ему хотелось добавить еще что-нибудь умное, торжественное, соответствующее духу момента, но ничего больше не приходило в голову. Розовый цвет облака очень раздражал.

— Цикламен! — выразила общие чувства Капитолина Николаевна.

— Надо же! Какое-то лекарство. Или напиток? — подумал полковник, но не высказал своего недоумения вслух. Оно, вероятно, отразилось на его лице.

— Цвет цикламеновый! — пояснила учительница.

— Ты уверена, что он именно такой? — вежливо усомнился Бром, пытаясь сообразить, кого можно заставить пить такую гадость. Довести мысль до конца опять не получилось.

Заговорил материализованный предтеча. Сейчас его голос звучал мощными музыкальными аккордами, по-прежнему понятными всем без перевода.

— Спасибо за помощь, дорогие друзья! — вежливость старику не изменила. — Сейчас я должен вас ненадолго покинуть.

Знакомая фраза вызвала у путешественников неодинаковую реакцию.

— Скатертью дорога, — мысленно напутствовал полковник, радуясь избавлению от лишнего источника неприятностей.

— Ты отправляешься спасать галактику? — наконец оторвался от научных записей профессор Ка-Пус-Тин, который тщательно фиксировал все происходящее в специальном блокноте. Бывший призрак заколебался.

— Не хочет врать прямо! — догадались все, кроме наивного доверчивого профессора. — Увиливает!

— Не совсем! — наконец, честно признался Предтеча. — Сначала мне нужно уладить некоторые личные дела. Так сказать, решить проблемы возрождения великой расы.

— А как же галактика!? — гневно возопил Ка-Пус-Тин Вад.

— Галактика подождет, — нагло ответил материализованный Предтеча. — В конце концов, спасение галактики — дело рук самой галактики. Ну и вы немного поможете! Ты! — он снисходительно махнул розовым лепестком Аурелу Брому: Сеятель по-прежнему отчетливо видел будущее.

— До встречи на Альтаире! — сказал Предтеча, и розовое облако, слабо колыхнувшись в полуденном небе, исчезло.

— И мне, пожалуй, пора! — обратился к киберу старый жрец, беспокоившийся за оставленный без присмотра храм. — Как насчет доставки?

Барс снисходительно махнул лапкой, и симах тоже исчез.

— Это что же! — ревниво косясь на Кибербарса, поинтересовался задетый черный маг. — Это получается, теперь каждый так может?

Теперь обиделся Цвирк.

— Каждый? Да в него вмонтировано лучшее сверхсекретное оборудование для переброски в параллельные миры! ККМ-1 — экспериментальный образец, единственный в своем роде. Других таких нет!

— Ну уж так и нет! — польщенный кибер растаял от приятных слов.

— Смотри, не перехвали! — предупредил предусмотрительный полковник.

Маг снова надулся. Ему доброго слова так никто и не сказал. Кроме того, Ай-Вану стало ясно еще кое-что. Тоже неприятное.

— Так, значит, ты так мог сделать так и раньше? С самого начала? Воспользоваться нуль-транспортировкой? — стараясь не взорваться, спросил он у кибера.

— Занят был! — откровенно нахамил Барс. — Психотерапией! Да и тебе практика в свертывании пространства не помешала.

— А вот я за это…свертывание…пространства тебе не…! — на два тона выше начал разъяренный Ай-Ван, уже не стесняясь в выражениях.

Устроить драку им не позволил Аурел, отправивший кибера собирать веточки для костра. Чтобы не зазнавался. Полковник объявил привал. Почему-то всем очень хотелось есть.

К счастью, принцесса сообразила прислать жениху из дворца запеченный бок красного коня, гарнир и закуски. С десяток здоровых мужиков, пригнанных Азарис с подарком друзьям и в ужасе смотревшие на невиданных чудищ, сбросив тяжелую ношу, удалились обратно галопом.

Дегустацию доверили Ай-Вану, как самому морально ущемленному. Мясо оказалось нежным и необыкновенно вкусным. К нему отлично подошли похожие на картошку клубни гарнира. Их вполне можно было потреблять в сыром и в печеном виде. Коня ели все, кроме Кибербарса, якобы, питавшегося чистой информацией, и профессора Ка-Пус-Тина, сказавшегося вегетарианцем. Ученый вообще почти ничего не ел, потрясенный предательством Звездного сеятеля.

Нашлись и другие недовольные. Немного поворчал Цвирк, благодаря адаптеру способный есть все, но имевший другие предпочтения. Долго фыркала Нафс, обиженная на сбежавшую от нее в критический момент хозяйку. Симах предпочла бы все сырое.

Реальная жизнь вступала в свои права. А ведь день только начинался. С момента утреннего похода к священному храму симаха прошло чуть больше двух часов. Время в параллельном мире вело себя очень странно: порой тянулось очень медленно, а иногда бежало слишком быстро.

Бесконечно прекрасной казалась планета Са-Ра-Фан 6 разумному пылеморскому океану — единственному аборигену здешних мест. Почти бессмертный, океан обретал смысл бытия на нелегких путях поиска совершенного Идеала прекрасного. Звали сарафанского аборигена просто Цы-А-Нид.

Имя это пришло из древних времен. По мнению хозяина, оно несло в себе идею быстротечности бытия и бесконечности мироздания, в какой-то степени, как сказал бы профессор Ка-Пус-Тин, имплицитно. Имя океан когда-то дал себе сам: в то время назвать его больше было некому.

— Красота спасет Вселенную! — этот непродуманный и глубоко ошибочный тезис неопровержимо свидетельствует о том, как близки философские заблуждения различных, по материальной основе, форм разумной жизни. На самом деле, Вселенную уже ничто не спасет, — кроме, разумеется, полковника Брома.

Океан был натурой чуткой, нервной и мнительной. Его очень интересовало древнее искусство постижения сверхчувственного и раскрытия новых каналов восприятия прекрасного. Наблюдение за далекими звездами, мерцание пульсаров, вспышки сверхновых, зияние черных дыр, волны излучений — все это приводило Цы — А — Нида в экстатический восторг.

Сам себе пылеморской океан тоже казался довольно близким к совершенству. Вряд ли многие бы с ним согласились, ну, может быть, разве что населявшие Са-Ра-Фан 6 регуллиане.

Регуллианские многоножки появились на Са-Ра-Фане 6 намного позже, чем океан. Разумными Цы-А-Нид их не считал. Тарантулы отвечали ему взаимностью. Они называли сарафанского аборигена просто Океан и не только не подозревали в нем носителя сверхразума, но даже не догадывались, что имеют дело с живым разумным существом.

К регуллианам Цы-А-Нид постепенно привык. Наблюдая в течение многих тысячелетий бесконечные циклы их рождений и смертей, он присматривал за копошившимися в пылеводах мелкими двенадцатиногими зверенышами и начал находить в них некоторую гармонию.

— Нет, все-таки, жизнь — это не красиво! — пришел Цы к очередному, слишком категоричному выводу, наблюдая, как мечущаяся по берегу толпа вооруженных многоножек преследует двух совсем уже несуразных уродливых существ.

Как всегда равнодушно проследив за тем, как заводские охранники гоняются за сбежавшими Мирчей Бромом и Андреем Штефырцей, океан вернулся к созерцанию безукоризненных звезд. Их безупречная красота вернула ему душевное равновесие.