Поисковую группу возглавил новый временный глава российской преступности, заместитель пропавшего Крестного отца. Заместителя звали Иван Иванович Иванов. Это то же самое, как если бы молдованина звали Ион Ионеску или Георге Попеску.

По-своему, Иванов был таким же глубоко несчастным человеком, как и Ромка Жуков. Иван Иванович тоже страдал из-за своего имени, а также отчества и фамилии. Заместителю почему-то казалось, что имя делает его серым, незаметным и вечным вторым. Ну, действительно, разве может человек с фамилией Иванов быть Крестным отцом солидной организации? Да это было бы просто смешно! — порой погружался в горькие размышления несчастный зам. Иван Иванович даже завидовал иногда начальнику в каком-то высшем смысле. Ведь до чего же здорово звучит: Адольф Матвеевич Гаврюхин! Гордо! Чеканно. Оригинально. Такого ни с кем не перепутаешь.

Заместитель великого человека даже иногда подумывал сменить фамилию на более звучную — например, Петров или Сидоров, — но потом отбрасывал эту мысль, боясь вызвать насмешки коллег. Да и фамилии эти тоже казались ему недостаточно выразительными. Конечно, умение всегда оставаться незаметным, так свойственное Иванову, считалось в мафии весьма ценным качеством и помогало быстрому карьерному росту, но не способствовало завоеванию любви и уважения окружающих.

Впрочем, порой и Иван Иванович склонен был согласиться с самыми радикальными сторонниками серости. В день «икс», спрятавшись среди ветвей могучего орешника и наблюдая сквозь оптический прицел снайперской винтовки за двумя подозрительными бродягами, по всей вероятности, виновными в похищении и убийстве многоопытного вождя, пропавшего вместе с отрядом до зубов вооруженных охранников, Иванов совсем не желал оказаться преждевременно замеченным.

Из-за уверенного предсказания гадалки Иванову со товарищи пришлось проснуться в пять часов утра и тащиться пешком через весь город к пустынному парку в центре Ботаники. Заму с телохранителями так не повезло совсем не потому, что у мафии не было собственных машин или денег на такси — они были. Денег не оставалось у молодых подозреваемых.

Иванову даже хотелось подойти и занять парням небольшую сумму, чтобы помочь им быстрее добраться до места и сэкономить силы: после визита к гадалке подозреваемые голодали второй день. Однако сделать этого мафиози не мог. Стороннее вмешательство нарушило бы чистоту эксперимента.

За свои страдания Иванов был полностью вознагражден. Не успели парни приблизиться к давно уже обезвоженному бассейну у центрального входа в Долину Роз, как мафиози увидели быстро снижающуюся и садящуюся прямо перед остановкой первого троллейбуса летающую тарелку.

Каково же было изумление наблюдателя, когда выглянувшая из космического челнока приятная полная дама бальзаковского возраста радостно приняла в объятия одного из ожидавших парней и пригласила обоих молодых людей подняться в корабль. Юноши быстро взбежали по трапу, а затем из летательного аппарата было выброшено чье-то бесчувственное тело. Космический корабль взлетел, и через несколько секунд черная точка исчезла в утреннем безоблачном небе.

Потеряв основного подозреваемого, Иванов был настолько выбит из колеи, что впервые в жизни, выстрелив в неподвижное тело, промахнулся. К счастью. Присмотревшись к незнакомцу, выброшенному из тарелки, мафиози понял, что это был пропавший Адольф Гаврюхин собственной персоной, живой и здоровый.

Быстро просчитав варианты развития событий в случае удачного выстрела, временный глава российских мафиози пришел в ужас. Вверив новообретенного вождя заботам телохранителей, Иванов бросил оружие и помчался в кишиневский аэропорт, где купил билет на ближайший частный авиарейс в Латинскую Америку. Обосновавшись в Колумбии и приняв скромное, неприметное в тех краях имя Карлос Хуан Родриго Гамоэнс Кастельяно, бывший Иванов на долгие годы возглавил местную наркомафию. Новое имя коренным образом изменило его судьбу.

Ромке Жукову, прибывшему на место событий с большим опозданием, сильно не повезло. Ему досталась только брошенная бывшим Ивановым винтовка с оптическим прицелом, повторившая судьбу предыдущей партии оружия. Винтовка перешла в руки семиклассников частного лицея, решивших перейти к новым, прогрессивным методам подглядывания за старшеклассницами в женской спортивной раздевалке. В винтовку был очень удачно встроен и фотоаппарат.

Ромку деньги не сделали счастливым: он упустил свой единственный шанс расстаться с этим, оказавшимся для него не слишком гостеприимным, материальным миром. Жукову оставалось только покупать фантастику и мечтать.

Достигнув шестнадцатилетного возраста, фантаст сменил претенциозное имя «Ромуальд» на более скромное «Роман». К фамилии Жуков он через дефис добавил литературный псевдоним Молодчий, неизвестно почему решив, что это древнерусский вариант слова «младший». Ромке хотелось подчеркнуть свое отличие от Жукова-старшего, бывшего известным русским писателем в давние пушкинские времена. Лишившись доступа в свободную галактику, великий писатель и литературный критик Роман Молодчий в дальнейшем прославился также и тем, что организовал в Кишиневе клуб любителей фантастики и стал его первым председателем.

Космический корабль «Спасите женщину!», с двумя новыми пассажирами на борту, отправился в долгий обратный путь к местам основных галактических событий. Майору Мустяце не повезло. После прибытия на Землю, перехваченный преданными поклонницами при попытке к бегству, Джон был временно помещен в корабельный карцер.

Несправедливо заподозренный в пособничестве бегству всеобщего любимца бесполезный пассажир, Адольф Майдо Гаврюхин — теперь у него было не только две души, но и два имени, — в бесчувственном состоянии был выброшен экипажем на клумбу кишиневского парка.

Там его сразу подобрали счастливые телохранители, посчитавшие драгоценную находку достаточной компенсацией за внезапное исчезновение никому теперь уже не нужного незаметного Иванова. В этот, последний, раз, скромное незапоминающееся имя сыграло беглецу на руку.

— Растление малолетних! Межрасовое и межвидовое скрещивание! Эксплуатация детского труда! Жестокое обращение с животными! — всплывали в фотографической памяти профессора Ка-Пус-Тин Вада статьи уголовного кодекса объединенной галактики. Он не мог поверить услышанному.

— Невероятно! Не может быть! Преступники! Такие, казалось бы, милейшие, добрейшие, интеллигентнейшие разумные существа! — не мог успокоиться ученый, пытаясь изложить полковнику утренний разговор с Нафс.

В перерывах между пространственными перебросами спутники отдыхали. Каждый занимался любимым делом. Профессор Ка-Пус-Тин обшаривал соседние луга, собирая материал для очередного научного труда. Он уже обдумывал название монографии. Возможно: «Флора и фауна планеты Ард и галактическое коллективное бессознательное». Или, может быть, добавить в начало «эндемичная»?

— Как ты думаешь, стоит ли написать «Эндемичная фауна и флора…»? — посоветовался ученый, на свою голову, с Ай-Ваном. — Чтобы было понятнее?

— И так понятно! — грубовато ответил старший магистр, который немного комплексовал, так как, не повидав галактику, мало что понимал в общих разговорах. — Ты мне скажи лучше, что такое коллективное бессознательное? — попытался выяснить он.

— Это трудно объяснить, — уклончиво, но честно сказал профессор, уже осознавший свою ошибку.

— Так чего было спрашивать? — снова обиделся маг.

Профессор Ка-Пус-Тин долго извинялся. Обещал объяснить попозже, когда у них обоих будет больше времени.

Выдающийся лингвист, профессор легко освоил и телепатическое общение. Желая попрактиковаться, а заодно и разузнать что-нибудь новенькое о фауне и флоре загадочного Хиджистана, Вад завязал дружеский разговор с очаровательной пушистой малышкой. В первую очередь, ученый спросил Нафс о ее возрасте.