Впрочем, сейчас полковника больше волновали более важные дела. Им срочно надо было найти Ай-Вана. При мысли о черном маге у Аурела невольно зачесались кулаки.

— Остаешься на хозяйстве. И чтобы все было тихо! — сказал полковник Барсу.

Тот успокаивающе махнул лапкой вслед уходящим.

Капитолина Николаевна, оглянувшись, обеспокоенно покачала головой, хотя представшая ее глазам картина была необыкновенно мирной. Цвирк дежурил у озера, вглядываясь в воду в надежде на возвращение русалки — хотел извиниться за вчерашнее и объяснить, что его не надо бояться. Профессор копошился в кустах, собирая образцы местной растительности. А кибер с драконом опять завели какой-то литературный спор.

Выйдя из леса, полковник и учительница направились к городу. Дорога до ближайших домиков заняла минут пятнадцать. Никаких укреплений и крепостных стен, вопреки расхожему мнению о средневековой архитектуре, вокруг Зиртана не было — его надежно защищали магические заклятия.

Пришельцами никто не заинтересовался — в город сплошным потоком следовали телеги с продовольствием, влекомые гужевыми ящерами, вливались группы молодежи, въезжали всадники — тоже на ящерах, но на других, казавшихся более хищными, — входили одинокие путники, искавшие в Академии магической помощи.

Часто встречались и повозки с красноватым камнем из большого карьера, расположенного неподалеку, который поразил Капитолину Николаевну оригинальным решением проблемы использования квалифицированной рабочей силы. Необычное зрелище заставило притормозить даже спешившего Аурела.

Расположившись по периметру карьера, молодые люди в разноцветных мантиях, с отсутствующими самоуглубленными взглядами, делали руками плавные повелительные жесты. Повинуясь этим движениям, глыбы камня аккуратно расслаивались, дробились на более мелкие части, в конечном итоге образуя одинаковые параллелепипеды, которые поднимались к поверхности, поддерживаемые неведомой силой, и самостоятельно укладывались в повозки. Как объяснил учительнице словоохотливый зевака, камень в Зиртане по очереди добывали студенты магической Академии, пойманные на особо хулиганских выходках, или просто задолжники, провалившие переводные экзамены.

Оставив позади трущобы окраин, путешественники направились к реке, делившей Зиртан на две части. Языковых проблем у них не возникло — автолингвисты кибера работали прекрасно. По большому каменному мосту гости столицы перешли на левый берег и уже издалека увидели разноцветные корпуса Академии из желтого, красного и серого камня, среди которых высились башни магов.

Узкая улочка, бегущая наверх по холму, привела к окружавшему учебный городок кампусу, где Бром начал расспрашивать прохожих. Капитолина Николаевна молча оглядывалась по сторонам, скромно держась за его спиной. Горожане понимающе кивали, видя разъяренного здоровяка в компании приятной хрупкой дамы в странной одежде, и охотно показывали дорогу. Ай-Вана в этом городе знали многие. Дом мага нашелся легко. Вопреки ожиданиям Аурела жилище старшего магистра оказалось не деревянной халупой, а солидным одноэтажным особняком с тремя небольшими хозяйственными пристройками, впрочем, довольно запущенными. Чувствовалось, что дом, построенный когда-то давно заботливыми хозяевами, попал в не слишком надежные руки.

Пройдя через открытую калитку, незваные гости оказались во дворе, и Аурел пинком распахнул незапертую входную дверь — черный маг явно пренебрегал безопасностью.

— Я ему покажу переселение душ! — накручивал себя Аурел, вспоминая отчаянную схватку с хамоватым магом. — Он у меня встанет на колени!

Его мечта сбылась. Вломившись в пустую прихожую, они услышали доносившийся из комнаты мат и пошли на звук. Незваные гости предстали перед знакомым Аурелу по ночному бреду волшебником. Увидев мрачную физиономию зиртанского магистра, Бром сжал кулаки и принял боевую стойку. Но лишних движений делать не понадобилось.

Черный маг опустился на пол сам, прямо-таки рухнул на колени, как подкошенный. Правда, не перед Бромом. Его буквально подкосило появление в лаборатории скромно державшейся в тени полковника Капитолины Николаевны.

— Прекрасная Нелиньоль! — совершенно проигнорировав Брома, восторженно ахнул, подавившись невольным непечатным словом Ай-Ван. И, целуя пыль под ногами учительницы, начал отбивать поклоны.

Объединенная галактика трещала по всем швам. Регуллиане могли больше не беспокоиться о планах возмездия. Удар был нанесен. Вступление Регула в ООМ стало ее концом.

Потрясенные глубинами открывшегося перед ними злодейства и раскрытием истинной сущности президента Квам-Ням-Даля, можно сказать, лица объединенной галактики — если бы у него на самом деле было лицо, — планеты и звездные системы дружно покидали ООМ. Организация как бы в одночасье просто-напросто перестала существовать.

Распад ООМ привёл к независимости созвездий и появлению их на галактической арене как самостоятельных миров. Рушились союзы, разрывались договоры, нарушались сложившиеся экономические связи, останавливались предприятия, деградировали технологии, закрывались гиперпереходы, исчезали транспортные порталы. В кратчайшие сроки произошел фактический коллапс сферы влияния, сложившейся по итогам объединения 3336 миров.

Кризис способствовал резкому усилению политической активности отдельных планет и их колоний, попытавшихся обрести независимость и отделиться от собственных звездных систем. В борьбе с противодействием метрополий сформировались массовые, в том числе радикальные и националистические, движения и организации. Окраинные миры тоже потребовали полной независимости, не задумываясь о том, как смогут существовать после полного прекращения поставок из высокотехнологических миров. После закрытия порталов многие молодые цивилизации вернулись в состояние полной дикости.

Распад происходил на фоне общего экономического, внешнеполитического и демографического кризиса. На самых высокоразвитых мирах: Альтаире-4, Веге-5, Ригеле-7 и Бетельгейзе-10 — впервые было объявлено о начале экономической депрессии. Рост экономики сменился падением. Из свободной продажи исчезли практически все основные ресурсы, кроме астероидной каменной крошки. Также впервые в центре галактики был зафиксирован демографический кризис (превышение смертности над рождаемостью).

Повсюду заговорили о национальной идее, поскольку надо же было чем-то заменить идею интернациональную. Превозносились и восхвалялись национальные языки, а из библиотек выбрасывались и публично безжалостно уничтожались книги и журналы на универсальной космолингве.

На галактической арене политический кризис выразился как противостояние звезд и созвездий. В Метагалактике разгорелся и ряд межзвездных конфликтов, самым пагубным из которых оказалось столкновение Альтаира и Ригеля в борьбе за ресурсы гаммы Ориона. В войне приняли активное участие и наемные веганские крейсеры, которые активно сражались друг против друга, защищая интересы обеих сторон.

В ходе военных действий использовались кварковые аннигляторы и звездные деструкторы, что привело к полному исчезновению с карты Вселенной целого ряда мелких планет и второстепенных звезд. После ряда серьезных поражений, обвинив Альтаир-4 в пособничестве преступлениям бывшего председателя ООМ, Ригель-7 и Бетельгейзе-10 призвали к полной блокаде союзных Альтаиру миров. В ответ альтаирцы заявили о приверженности объединительским идеям, очищенным от тлетворного влияния культа личности недостойного руководителя, и провозгласили себя последним оплотом интернационализма. Таким образом, альтаирский альянс оказался еще в большей изоляции.

Вспышку национализма тоже поставили в вину бывшему председателю ООМ. Квам-Ням-Даль оказался виноват во всем. Очень легко было обвинять того, кто не имеет возможности оправдаться. Немногочисленные публичные выступления сторонников объединения зашикивались и освистывались. Передаваемые по частным галактическим каналам оправдательные речи консерваторов не находили слушателей: большинство миров было теперь отрезано от центральных программ галактической сети.