По сути, сам человек, части его тела, пища, питье, одежда и все предметы домашнего обихода представляли богатый материал для колдовства, так как заключали в себе, по представлениям язычников, силу сверхъестественную. Особенно лицо, в котором стихийная сила выходила через глаза. Народная фантазия богата поверьями о страшной силе глаза, насылающего бедствия и болезни, так что только заговор может спасти от такого наваждения.

Не были забыты волосы и ногти; обрезанные, они могли служить как для излечения, так и для болезней; особенно вредным для насылания здоровья считалось подбрасывание волос под подушку. Любопытно, что зубы и кости мертвеца употреблялись в целях ускорения замужества.

Особая сила приписывалась рукам. Атрибутом черной магии являлась рука, отделенная от туловища — мертвая рука. Эта рука приготовлялась по особому рецепту и имела силу усыплять, поэтому ею пользовались по преимуществу разбойники, что нашло отражение в поговорке: «Как мертвою рукою обвести». Из пальцев особая сила приписывалась 4–му, безымянному. На Руси знахари обводили этим пальцем больное место. Так лечили, например, сибирскую язву.

Даже земля, вынутая из–под следа человека, могла служить для порчи. Чары на след производятся следующим образом: след человека, которому намерены нанести порчу, тщательно прикрывают, чтобы кто–нибудь другой не наступил на него. Лучшим для нанесения порчи считается след на песке, пыли, грязи, снегу, то есть там, где он наиболее четко отпечатан и особенно тот, на котором можно найти волосы людей или животных. Затем колдун осторожно ножом вырезает след из земли, над снятым слепком читают тайные заговоры, а потом сжигают его в глухую полночь в бане. Снятие следа считается очень действенным и страшным колдовством. По народным убеждениям, человек, у которого снят след, сохнет, лишается умственных способностей, медленно умирает.

Одним из самых обычных способов волхования было использование наузов, или узлов. «Над узлами наговаривали и отдавали желающему; им придавали силу предохранять от разных несчастий. Матери брали от волшебников чародействующие узлы и навязывали их на детей. Многие приходили к ворожеям и брали от них наузы для предохранения от всякого рода опасностей.

В старину узлы навязывали на оружие и думали сообщить ему твердость и уничтожать силу противного оружия.

Наузы давались от влияния злых чародеев и от зломыслия врагов вообще».

Многие приемы колдовства были связаны с домашним очагом. Так, утаскивание из печи уголька считалось действием весьма враждебным и могущим нанести вред здоровью людей и хозяйству, равно как и подбрасывание этих предметов из своего двора на чужой. Сам огонь служил для ворожбы: с его помощью старались отыскать вора, раскаленными угольками ворожили о возвращении в дом любимого человека.

Важное значение придавалось сору. Подбрасыванию сора в чужую усадьбу приписывалось мистическое значение, а виновнику вменялось намерение очаровать людей.

Вообще считалось, что колдуны пересылали свое зложелательство через подкидку разных вещей, к которым мог случайно прикоснуться тот, на кого обращалось злое намерение. Так, в 1672 году в городе Шуе разбиралось уголовное дело о колдовском подмете: один посадский подал челобитную, что в углу на краю своего огорода он нашел куски печеного хлеба, калачи и немецкого меда.

Считалось, что волшебство передается через все, что имеет отношение к конской упряжи и вообще к езде. Поэтому к царским лошадям не допускали никого, чтобы лихой человек не положил зелья и коренья в государево седло, узду, сани, ковер или попону.

Нередко для большего эффекта применяли сразу несколько видов колдовства. Дошедшие до нас акты отмечают некоторые приемы и способы колдовства в XVII–XVIII веках. Пример тому — дело опального боярина Безобразова, замешанного в деле Софьи и отправленного в ссылку на Терек. По дороге от него бежали крепостные и слуги и донесли, что Безобразов по пути отыскивал колдунов и колдуний, надеясь с их помощью возвратить себе царскую милость. Колдуны и колдуньи ворожили ему на костях, деньгах и воде. Еще в Москве гадал ему на бобах мельник Сенька, затем в Коломне мужик Ганька, в Нижнем Новгороде дворник Оська гадал на воде, а на бобах и костях гадал ему портной Ивашка. Кроме того, Безобразов в Нижнем Новгороде подкупил волхва Дорошку Кабанова напустить по ветру тоску на царя Петра Алексеевича и царицу Наталью Кирилловну, на бояр и боярыню Нарышкиных, чтобы они воротили Безобразова назад, с каковой целью Дорошка и был отправлен в Москву.

Дорошку разыскали в Москве и выяснили, что тот, ремеслом коновал и рудомет, умеет на бобах ворожить, читать по руке, распознавать внутренние болезни и лечить их заговорами. При Дорошке была сумка со снадобьями для ворожбы: бобами, травами и росным ладаном. Дорошка признался, что бобами он гадает, ладаном оберегает на свадьбах женихов и невест от лихих людей, травы дает пить от сердечной болезни. Кроме того, Дорошка умел заговаривать кровь, зубную боль и ломоту. В 1690 году боярина Безобразова и его человека Ивашку казнили, а волхва Дорошку сожгли в срубе.

Интересно дело Тобольской Консистории в Тюмени в 1750 году о сержанте Тулубееве, который вступил в связь с одной девицей Ириной, устроил ей фиктивный брак со своим дворовым и, желая привязать к себе, совершал любовные чары. С этой целью он брал Ирину с собой в баню, где обтирал себя и ее двумя ломтями хлеба, затем этот хлеб смешал с воском, солью и волосами, сделал два колобка и шептал над ними заклинания. Кроме того, Тулубеев срезал с углов дома стружки, собирал грязь с тележного колеса, клал стружки и грязь в теплую банную воду и поил Ирину. Поил он ее и вином, смешанным с порохом и росным ладаном; наговаривал также на воск и серу и эти снадобья заставлял Ирину носить, прилепив к нательному кресту. Сам Тулубеев всегда носил при себе волосы Ирины, над которыми также нашептывал. Утверждали, что вследствие этих чар Ирина жить не могла без Тулубеева: когда он уходил, бежала за ним следом, тосковала, драла на себе платье и волосы. По постановлению Консистории Тулубеев был лишен сержантского звания и сослан в монастырь на покаяние, а брак Ирины расторгнут. Но от монастырского покаяния Ирина была освобождена, так как была вовлечена в блуд чародейством и присушкою Тулубеева.

В этих делах указаны наиболее распространенные виды колдовства.

Даже исполнение религиозных обрядов могло, как полагали, обратиться в средство для колдовства, весьма вредное, если обряды исполнялись в ненормальных условиях. Такое чародейство считалось самым опасным. К приемам его относилось, например, следующее: если кто–нибудь задумывал нанести вред другим, то прилеплял перед образом в церкви свечу пламенем вниз.

Наконец, всякое действие, почему–либо казавшееся странным, обращавшим на себя внимание, хотя бы и невинное, возбуждало подозрение в чародействе.

С распространением на Руси христианства русское духовенство должно было вступать в борьбу с русским язычеством, в частности, выступить против веры в волшебство. Светская власть предоставила Церкви преследование чародейства, поэтому дела о волшебстве издревле вели на Руси духовные власти. Церковь видела в колдовстве суеверие и грех. Высшее духовенство сделало все, чтобы уничтожить в народе суеверную веру в колдунов, ведьм и волхование, а заодно и тех, кто практикуется в магии, о чем свидетельствуют многие литературные памятники.

Так, по «уставу Св. Владимира» духовенство постановлено было судить: «ведовство, потворы, чародеяния, волхования, зелейничество, еретичество, — в смысле злое колдовство». По уставу Ярослава, наказанию подвергались: «жена чародейница и наузница и зелейница, или муж». По «правилу» митрополита Иоанна II (1080—1188), занимающихся чародейством, будь то мужчина или женщина, сначала отвращают от злых дел словами и наставлениями; если же они не бросят своего занятия, то наказывают их с большей строгостью, но не убивают и не уродуют их тел, ибо этого не допускает наказание и учение церковное.