Помимо этих двух видов гадания гадали также по книге дуалык (сборник молитв) и Корану. Нередко такие гадания практиковали муллы. Иногда прибегали к гадальщикам — представителям других этносов. Так, казахи приглашали узбекских гадальщиков по книгам или среднеазиатских цыган, использовавших зеркала.

Мнение, что мантические идеи противоречат исламу, единодушно, но к гадателям тем не менее обращаются.

Многим народам Средней Азии и Казахстана было свойственно отвлеченное представление о духах. Так, у таджиков не было в языке и специального обобщающего термина для этого понятия. Обычно употреблялись частные названия отдельных наиболее известных персонажей таджикской демонологии. В тех случаях, когда хотели сказать о духах вообще, прибегали к иносказательным выражениям. Нередко употребляли слова «чиз» — «вещь, нечто», «зиен» — «вред», «бала» — «несчастье». Замена этими словами названий духов вызывалась нежеланием «привлекать к себе их внимание». Табу на имена духов и богов существовало и у других народов.

Состав пандемониума у народов Средней Азии и Казахстана более или менее однороден. У всех бытуют представления о джиннах, пари, дэвах и албасты.

Духи делились на три категории:

«чистые», обитающие в мазарах, то есть духи умерших святых. Такой дух назывался либо именем святого, либо нередко употреблявшимся в таком случае словом «мазар». Согласно верованиям, «чистые» духи имели человеческое происхождение и восходили к культу предков, иногда — героев;

албасты, джинны (аджины), дэв;

пари.

Албасты являлись в образе многогрудой женщины, или женщины с длинными обвисшими грудями, с длинными косами, которые она расчесывает, сидя где–нибудь под деревом, чаще всего — под орехом. Поэтому орех считается плохим деревом, под которым опасно долго находиться и особенно засыпать. По поверью, албасты делают женщин бесплодными, «связывая» их детородные органы. Для освобождения от чар женщина должна перейти через реку. Примечательно, что переход через текущую воду у многих народов считается средством освободиться от любого магического «связывания».

Албасты насылали болезни. При этом в большинстве случаев под причинами болезней понимались вполне конкретные действия духов. Считают, например, что албасты ударяют человека своей «пятерней», отчего тело его покрывается синяками — следами его пальцев. В Самарканде говорили, что духи касаются человека рукой.

Широко известна легенда о встрече албасты с царем Соломоном (Сулейманом), в мусульманском мире считающимся также царем демонов и духов. В одном из вариантов легенды рассказывается, что албасты велят сделать свое изображение, обещая не вредить тому, кто носит его при себе. Таким образом, амулет, призванный защищать от албасты, употреблялся по принципу, прямо противоположному: изображение духа носили при себе. Обычай ношения идолов в качестве оберегов засвидетельствован по всей Средней Азии. В Бухаре в X веке, уже после введения там ислама, ежегодно проводились ярмарки, на которых продавались идолы, и всякий, кто потерял своего идола или хотел заменить обветшалого, покупал там себе нового. Идолов вытачивали также на дверях замков в качестве оберегов.

Представление о джиннах, или аджинах, было различно. Узбеки Хорезма представляли этих демонов как что–то очень мелкое — вроде мошек. У таджиков аджины рисуются в виде чего–то волосатого, например кошки или мехового бурдюка. В отличие от исламского понимания джинна, как происходящего от «чистого огня», таджики представляли его существом нечистым, выбирающим себе грязные места: кучи навоза, разрушенные дома, заброшенные мельницы. Примечательно, что аджины, желая наказать человека, могли всего лишь дотронуться до него своими волосами.

В некоторых районах существует поверье, согласно которому девочкам вечером не позволяли играть в куклы. Причиной запрета было опасение привлечь демонов: таджики боялись, что соберутся аджины и, думая, что куклы из их породы, заберут их и унесут. В этой связи любопытно, что кукол, которых изготавливали при казахском камлании и потом выбрасывали в степь, делали для того, чтобы духи приняли их за «своих сестер».

Демоны — дэвы были одной из центральных фигур демонологии. Их представляли в образе человекообразных существ огромного роста, им приписывалась также тайная связь с лошадью. В комплекс представлений о связи дэва с лошадью входил обряд, выполнявшийся в Самарканде в тех случаях, когда заболевание приписывалось вредному влиянию дэва. Эти обряды состояли в жертвоприношении дэву. Для этого зажигали ритуальные светильники из лучинок, обертывая их тряпочкой черного или красного цвета. Светильники ставили в лошадином стойле, на куче золы и навоза, причем обязательно лошадиного. По–видимому, имели место и случаи жертвенного заклания коня.

Пари — это духи–любовники. Как правило, дух пари, влюбившийся в человека, был другого пола. Но иногда он избирал себе человека того же пола, тогда их отношения ограничивались дружбой. Таджики верили, что от этих союзов могут родиться дети, чаще воображаемые. Существовало поверье, что если у женщины–пари рождаются от человека дети, то его жена будет бесплодна.

С вредными духами боролись. Любопытно, что, согласно поверьям, все духи боятся красного перца.

Она была в ходу у таджиков, узбеков и других народов Средней Азии. «Чилкалит» в буквальном переводе — «40 ключей».

Ее использовали при гадании и для совершения магических действий. Чилкалит сделана из желтой меди и формой напоминает обычную чашу с отогнутым венчиком на невысоком поддоне. В центре ее на выпуклой подставке из той же меди укреплена подвижно на высоте небольшая чашечка, отогнутые края которой имеют 40 отверстий, куда подвешивали 40 металлических подвесок. Внешняя и внутренняя поверхности чаши испещрены молитвенными арабскими текстами и арабскими же цифрами. На венчике чаши отчеканена мелкая надпись с огласовочными знаками.

Гадание на чаше предназначалось для охраны человека от враждебных ему сил, для изгнания уже вредящих ему злых духов, вселившихся в него под влиянием «дурного глаза», а также для предсказания будущего. Согласно поверьям, тексты Корана, написанные на дне чаши, оделяли особой сакральной силой воду, налитую в чашу, и человек, выпивший ее, получал исцеление. В подобных представлениях сочетались различные элементы ранних форм религии — фетишизм, магия и другие.

Примечательно наличие у чаши ключей. «Калит» означает «ключ», откуда чаша и получила свое название. В Средней Азии ключу и замку приписывалась вредная магическая сила. Так, например, существовал колдовской прием, заключавшийся в запирании замка в момент бракосочетания, что должно было повредить новобрачным.

Число «40» также не было случайным; оно связывалось с сакральными силами. Известна легенда о чильтанах — 40 неразлучных духах, обладавших сверхъестественной силой провидения и скрывавших свое существование от непосвященных. В прямой связи с чилкалитом стоит слово «чилкоф» — заклинание, произносимое для укрощения злых духов; при этом человека, произносившего заклинания, называли «чилкофхон». А «чилая» — период в 40 дней после родов, особенно опасный для матери и ребенка, время их особой сакральной уязвимости со стороны враждебных сил и людей.

Гадание на чилкалите происходило обычно вечером в четверг, накануне пятницы. Это время посвящалось духам умерших предков, посещавших в этот вечер, согласно поверьям, свой дом. В центре верхней чашечки зажигалась свеча, в чашу наливалась вода, и при гадании в воду опускали кусочки бумаги с написанными на них различными знаками и сурами из Корана. По другим сведениям, гадание производилось один раз в году. Вероятно, оно было связано с нарузом — празднованием Нового года.

Несмотря на принятие ислама, туркмены, как и многие другие народы, продолжали сохранять прежние — домусульманские — ритуальные верования, прежде всего связанные с культом природы. Так, древнетюркский верховный бог Тенгри представлял собой обожествление небесного свода; уступив место мусульманскому Аллаху, он тем не менее не был забыт.