Страх перед таинственными силами, заключенными в тени, объяснял боязнь баганда близко подходить к трупу человека: душа покойного еще витает над ним и может похитить тень, а значит, душу живого. У некоторых народов во время прощания с покойным люди отходят подальше от гроба и от могилы: если тень заколотят в гроб или засыплют землей, то можно расстаться с жизнью. Вообще «поймать тень человека» — значит нанести ему вред. Охотники никогда не оказываются впереди животного, которое они убили и несут домой. Они бдительно следят за тем, чтобы тень от их голов не падала на тушу.

Еще более серьезно относятся к отражению в воде, зеркале, даже изображению на картине или фотографии, ибо все это считается неотъемлемой частью души, иногда — самой душой. Поэтому простое смотрение в воду может оказаться очень опасным. Зулусы, например, верили, что отражение в воде может утянуть на дно.

Именно по этой причине в традиционном искусстве баганда трудно найти изображение людей. И поэтому же многие африканцы до сих пор не разрешают себя фотографировать. Они верят, что, поскольку на картине или на фотографии останется часть их души, это изображение, попав в руки недруга или просто злого человека, может быть использовано во вред и даже навлечь смерть на изображенного.

Даже в поговорках многих африканских народов звучит отрицательное отношение к изображению человека. Баганда говорят: тело сфотографированного подобно яйцу после того, как его содержимое высосала змея, — внешне все вроде бы в порядке, а на самом деле остается только пустая скорлупа. «Похожесть — источник смерти», — гласит одна из поговорок, а другая утверждает, что таким образом «отбирается дух».

Эта страна подверглась чужеземному влиянию уже в глубокой древности. В X веке до н. э. вторгшиеся в Эфиопию арабы внедрили там сабеизм, или культ Солнца, Луны, звезд, неба и Земли, а иудейские торговцы, осевшие в Эфиопии за несколько столетий до появления христианства, принесли с собой религию Яхве. В свою очередь, в IV–III веках до н. э. в этой стране обитали люди, знавшие и, вероятно, практиковавшие египетскую черную магию, о чем свидетельствуют черный камень и колонна Гора, завезенная туда из Египта. Кроме того, жители Северной Эфиопии хорошо знали о завоеваниях египтян в Верхней Нубии во II тысячелетии до н. э. Таким образом, до начала IV века н. э. эфиопы были язычниками, их жрецы — магами, а в стране процветали всевозможные виды колдовства.

Эфиопы были людьми суеверными, верившими в магическую силу разного рода талисманов и амулетов. Примечательно, что христианизация не только не уничтожила старые средства магической защиты, но прибавила к ним новые.

Рассмотрим один любопытный амулет, ярко характеризующий религиозные воззрения эфиопов. Он имеет форму книги размером 4,25x3,25 дюйма и состоит из одной длинной полосы пергамента в 14 футов и 4 дюйма, которая представляет собой несколько аккуратно сшитых вместе коротких кусочков. По обеим сторонам этой полосы идут столбцы написанного черными чернилами эфиопского текста, расположенного постранично. Заглавия отдельных разделов, имена святых, Девы Марии и имя владельца амулета выделены красными чернилами. Самые старые части текста были написаны, вероятно, в XVII веке. Первого владельца книги звали Батра Гиваргис, то есть «жезл Георгия», однако по меньшей мере в двух местах встречается имя Вальды Мириам.

Если переворачивать страницу за страницей с одного конца, то следуют тексты из проповедей Севера Антиохийского об архангеле Михаиле и из «Книги Чудес Девы Марии». Но если перевернуть книгу и начать читать тексты с другого конца, то есть на обратной стороне полосы пергамента, то там обнаружится целый ряд заклинаний, заговоров, магических формул и рисунков, которые предпочитали эфиопы–язычники. Таким образом, одна и та же полоска пергамента удовлетворяла как христианские, так и языческие духовные потребности Батры Гиваргиса. Этот амулет иллюстрирует характер религиозных взглядов, явившихся результатом слияния христианства с язычеством и его магией.

Эфиопия — единственная африканская страна, где христианство является государственной религией. Однако христианские воззрения эфиопов весьма своеобразны, о чем свидетельствует амулет Батры Гиваргиса.

Так, дошедшие до нас иудейские, сирийские, арабские и эфиопские предания сходятся в утверждении, что царь Соломон был великим магом и имел власть над зверями и птицами и над всеми демонами ада, которых он ловил, как рыбу, сетью. Эфиопские христиане хотели обладать подобной властью, и на амулете Батры Гиваргиса есть рисунок — «Сети Соломона».

Многие эфиопские легенды, приемля легенду о брачном союзе Соломона с царицей Савской, считали Соломона основателем их государства. Очевидно, владелец амулета Батра Гиваргис тоже хотел заручиться оберегающей магией этого царя, для чего включил его изображение и могущественные заклинания в собственный амулет.

Эфиопы верили, что Моисей, Соломон и Христос вместе с его апостолами и учениками были магами, и потому книги Ветхого и Нового Завета, а также их копии часто считались амулетами. «Книга Чудес Девы Марии» также считалась источником магической силы. Одним из излюбленных амулетов был Псалтирь.

В Абиссинии глубоко почитались и некоторые местные, эфиопские, книги. Одно время полагалось, что на обладании самой известной из них «Kebra Nagast» — «Слава царей» — основывается незыблемость царства. Когда британская армия захватила крепость Мэкделу, где засел со своим войском Теодрос, абиссинский царь, в руки англичан попала большая коллекция манускриптов, в том числе и «Слава царей». В 1868 году их доставили в Британский музей. 10 августа 1872 года принц Касе, впоследствии коронованный как император Йоханнес IV, просил вернуть книгу, «ибо иначе народ моей страны не станет мне повиноваться». Книга была возвращена.

Такова сила веры эфиопов в магические амулеты и магию вообще.

Прежде всего это организации культовые, отправляющие свои ритуалы, но вместе с тем нередко преследующие и определенные политические и экономические цели. Долгие годы в Африке существовали и существуют поныне общества людей–оборотней. Те, кто допускается в эти союзы, верят, что они действительно способны к перевоплощению. Столь же распространенным было убеждение и в возможности зверей принимать человеческий облик.

Самыми известными являются общества людей–леопардов, которые преследуются законом. Они продолжают практиковать кровавые обычаи: их члены, одетые в шкуру пантеры, устраивают ночные походы, во время которых разрывают схваченных ими людей на части при помощи железных когтей. Образцы таких приспособлений представлены в музеях. Люди–леопарды появляются в разных местах на Африканском континенте: в некоторых отдаленных районах Сьерра–Леоне, Гвинеи, Либерии, Берега Слоновой Кости, к югу от озера Чад.

На западе Африки у кру, гере, вобе, данов, кпелле, мано, киси и лома свирепствуют общества змей. Их члены уверяют, что могут превращаться в ядовитых змей и убивать людей.

Закрытые корпорации охотников на дикобразов имеются у бобо и груси, а также у жителей на берегах озера Руква в Кении.

У ваньямвези есть охотничьи общества, которые являются, по существу, религиозными организациями и избрали своими символами дикобраза и кабана.

А в обществах, которые манджа и банда называют Семале, или Самале, во время церемонии посвящения делают надрезы кожи, причем шрамы должны напоминать следы лап леопарда или когтей хищной птицы. Считается, что леопарда и птиц послал дух Нгакола, злой пожиратель людей, черный мохнатый силач.

У сенуфо закрытая ассоциация людей–быков объединяет посвященных, хорошо разбирающихся в лечебных растениях. Другой культ сенуфо использует гадание; при этом во время своих сеансов жрец–прорицатель помимо разнообразного оснащения пользуется и фигуркой, украшенной перьями и иглами дикобраза и имеющей длинные руки, которыми она может ударить намеченную жертву.