Табак, смешанный с наркотическим растением, приятно одурманивал участников…

А потом, когда участники обряда уже были совершенно опьянены, они начинали разговаривать со своими индейскими богами. Те «давали» им советы, предсказывали будущее.

Тайну производства кохоба знали только колдуны — бейке».

Подлинная история возникновения этого обряда, вошедшего в поговорку, почти неизвестна. Однако он отражал древнюю мечту индейцев о создании и поддержании мира. Основной идеей, которая лежала в основе обряда Трубки мира, было отождествление индейского мира с торговлей. При этом торговля означала передачу одному народу уникальной продукции другого. Эта уникальность ценилась больше, чем реальное получение дохода.

Сами индейцы считали священным мундштук трубки, а не ее чашечку, поскольку он ассоциируется с дыханием, горлом, голосом и принципом жизни. Церемония раскуривания Трубки мира была наиболее детализирована у пауни, у которых священный мундштук трубки символизировал орла; он был украшен подвесками из перьев орла. Один мундштук символизировал мужчину, другой — женщину; женская трубка олицетворяла домашние дела, мужская — дела за пределами дома. Этот образ был распространен среди многих племен, а у ирокезов Пляска орла стала аналогией церемонии раскуривания Трубки мира.

«В варианте пауни церемония Трубки мира начиналась по инициативе выдающегося человека. Это обычно начиналось со сверхъестественного откровения, идущего от космических сил, после чего он обращался к жрецам с просьбой устроить обряд. Со своей стороны он мобилизовал помощь своих влиятельных родственников и друзей, чтобы обеспечить себе материальную поддержку. Затем он посылал посланца к человеку, занимающему равное с ним положение, и ставил его в известность о своем намерении. Этот человек предпринимал усилия, чтобы собрать соответствующие встречные подношения к моменту появления гостей. На это уходит год или более.

Инициатор и его группа обозначались как «отцы», племя, которому наносили визит, — как «сыновья». «Отцы» представляли собой группу от 20 до 100 человек. Они привозили с собой все необходимое для жизни, включая прекрасные вигвамы, запасы пищи и другие бытовые принадлежности, включая сами трубки. Группа должна была обязательно включать представителей различного рода руководства: двух вождей (представляющих администрацию), воинов (представляющих закон и порядок) и жрецов (представляющих религию). По прибытии, после главной церемонии, они помогали хозяевам в их обычной, повседневной работе и в конце концов перед отъездом преподносили им в качестве даров все, что привезли с собой, — палатки, посуду, одежду, предметы культа. В свою очередь, «сыновья» преподносили в качестве существенного подарка украшенных лошадей, сколько они могли, а в долошадиный период они дарили декоративные сумки из сыромятной кожи, содержащие большое количество мяса бизона. Была ли это миссия доброй воли или культурный обмен? Все равно событие долго вспоминалось обоими племенами» (Североамериканские индейцы, с. 202—203).

Причиной появления индейских пророков стала колониальная политика. Притеснение индейцев белыми вызвало соответствующую реакцию со стороны коренного населения, однако бунт против белых принял религиозную форму. Так, первый индейский пророк из племени делаваров появился в 1745 году, возвещая, что его цель — возрождение древней религии индейцев.

В 1752—1763 годах особый размах приобрело движение Пупунана. Оно характеризовалось идеей контакта с высшими сверхъестественными силами во имя спасения своего народа.

Среди алгонкинских племен начинает пользоваться широкой популярностью Неолин, известный также как «делавэрский пророк». Как и Пупунан, он выступал против влияния европейского образа жизни, призывая своих собратьев, живших в Огайо, вернуться к простым и чистым традициям предков.

В 1770–х годах в Огайо появился пророк делаваров Вангомен. Индеец из племени манси, он начал проповедовать собственное учение. Как и Пупунан, он ссылался на то, что был избран Великим духом, чтобы открыть индейцам путь к спасению. Он стремился возродить многие обряды делаваров; в них вошли и новые элементы, такие как пересказы сновидений во время благодарственных индейских плясок, утренние молитвы, обращение к солнцу, жертвоприношения в честь первых урожаев. Интересна и необычна была космогоническая система пророка. Находясь в состоянии духовного озарения, он видел, по его словам, 3 неба, где жили люди разных рас. На первом небе — индейцы, на втором — чернокожие, третье же было предназначено для белых. Лучшим небом признавалось первое, там индейцы получали вознаграждение за свою земную жизнь, если она отвечала всем канонам их традиции. Вангомен боролся также против колдовства. В 1775 году вожди и старейшины племен поручили ему составление перечня шаманов, которые должны были предстать перед судом из–за причинения вреда соплеменникам. Начатая таким образом «охота на ведьм» приобрела невиданные масштабы.

В 1805 году два брата–пророка Тенскватава и Текумсе, шуани по происхождению, также организовали «охоту на ведьм». В районе Уайт Ривер по их инициативе были сожжены несколько человек по подозрению в колдовстве, среди них и один из вождей деревни. Эти же братья–пророки возглавили борьбу индейцев против белых.

Были и другие индейские пророки. Все они якобы получали откровение во сне и вводили новые ритуалы с магическими элементами.

На протяжении последних пяти столетий на Американском континенте скрестились судьбы различных в расовом и культурном отношениях групп населения: индейцев, европейцев и африканцев, что неизбежно привело к синкретизации характерных для этих групп религиозных верований, а именно индейских и африканских культов и христианской религии. При этом, в отличие от Африки, последователями синкретических культов стали не только негры, индейцы, метисы и мулаты, но и местные жители европейского и даже азиатского происхождения. Американский миссионер Том Мельвилл пишет:

«Конкистадоры принесли на континент веру как второе оружие, и она никогда всерьез не была воспринята туземными массами. Там, где внешние атрибуты веры были признаны, это было в значительной степени результатом страха, который внушали испанцы индейцам. Четыреста лет спустя после завоевания признаки туземной веры присутствуют там, где имеются относительно чистые элементы местного населения. Статуи святых сменили идолов майя, но основные понятия остались прежними. Крещение сменило языческое ритуальное купание новорожденного в непорочном источнике, но смысл его оставался прежним: преобразить ребенка из животного в человеческое существо. Ладан сменил копаль (индейское благовоние). Месса состоит из отдельных мистических действий, в которых молитвы образуют монотонный и непонятный монолог. Священник — это такой же колдун, как и другие, и если к нему обращаются, то главным образом для того, чтобы обеспечить себе хорошее физическое здоровье и хороший урожай и напустить болезнь и смерть на своих врагов» (Локальные и синкретические культы. М., 1991, с. 275).

Так, индейцы Перу считают себя католиками и ходят в церковь, но за ее пределами поклоняются своим старым божествам. Синкретизм проявляется в том, что эти божества имеют своего двойника в виде католического святого.

В Боливии у индейцев католическому браку предшествует брак по индейскому обряду.

Основой для возникновения синкретических культов в колониальный период служили негритянские братства — кабильдо, широко распространенные в Бразилии и на Кубе в XIX веке и объединявшие негров–рабов, трудившихся в городах. Колониальные власти разрешали деятельность кабильдо, полагая, что они действуют «успокаивающе» на рабов. Кабильдо разрешалось организовывать только по «национальному» признаку, что должно было воспрепятствовать объединению рабов в единую организацию. Члены кабильдо поддерживали свои африканские традиции, отмечали свои культовые праздники, приспосабливая их к католическим, причем культ католических святых подменялся или отождествлялся с культом африканских духов или божеств. Так, Огун — африканское божество железа и войны — приравнивался к св. Георгию, Шанго — повелитель громов — к св. Иерониму и так далее.