У каждого божества имеется по одному медиуму — земному служителю. Им может быть как мужчина, так и женщина: бог сам выберет, в кого ему вселиться.

Когда медиум готовится к откровению, он выкуривает священную трубку с девятью отверстиями и выпивает кружку пива, потом садится у священного огня и пристально смотрит на языки пламени, пока не впадет в транс. Тут же находится и толкователь его видений, который переводит на человеческий язык нечленораздельные звуки, издающиеся божеством, вселившимся в медиума.

Примечательно, что гадания и предсказания играли важную роль в политике. Так, народ каранга, Зимбабве, поклонялся священной «птице богов». Из мыльного камня вырезались ее изображения, и от прикосновения жрецов она «оживала». После этого она могла говорить, но только жрецы понимали ее язык. И от толкования криков «птицы богов» зависели многие государственные решения.

Как пишет Б. Дэвидсон (Африканцы, с. 87—88), «…мы имеем систему верований, которые носили характер обязательных законов общественной жизни, но одновременно и объясняли материальный мир и, как таковые, были основой рационального мышления.

Когда жрец «жунгве» толковал крики Ширичены, то указания, которые он передавал правителю каранга, не были просто набором фраз или дикой выдумкой. Это были советы (ценность их, конечно, зависела от мудрости жреца), основанные на тщательном изучении реальной действительности. Жрец мог давать советы, только исходя из логически разработанных объяснений мира, в котором жил народ каранга. Как бы причудливы и экзотичны ни были методы, которыми жрец пользовался при составлении советов правителю, этот религиозный лидер выполнял важную задачу — охрану благосостояния и жизнеспособности общины. Поэтому его рекомендации были направлены на то, чтобы община сохранила «идеальное равновесие», установленное предками — теми, кто «научил людей, как жить» на этой земле. Хотя совет подавался в виде магических объяснений криков птицы, на самом деле он касался коренных социальных и культурных проблем данного момента».

Таким образом, хотя гадание имеет свои особенности и выполняет свои функции, оно включается в общую систему традиционных религиозных верований и обрядов. А сам африканский гадатель — человек, владеющий очень разнообразными профессиями: он и фокусник, и практик–психолог, и медиум–ясновидец, а иногда ему приходится выступать и в роли политика.

Африканцы считают, что духи присутствуют везде и в любой момент могут причинить вред душе, если человек нарушает какую-нибудь традиционную заповедь или табу.

Запреты же многообразны и бесконечны. Так, у ламба Замбии нельзя переносить огонь из старой деревни на новое поселение. Жрец земли у народа ибо в Нигерии не имеет права сидеть на голой земле, есть плоды, упавшие на землю, и тому подобное.

Некоторые табу носили личный характер. Другие затрагивали группу людей: мужчин, женщин, детей или стариков. Третьи — весь род, все племя, всю этническую группу. В одних случаях табу соблюдались лишь в течение определенного времени, например в период беременности или болезни, в других — постоянно. Особенно многочисленными запретами были окружены наиболее важные периоды в жизни человека и его семьи — рождение ребенка, достижение им половой зрелости, брак. И это было понятно, ведь табу служило прежде всего защитным средством от беды, от несчастья.

На самом деле функции табу были намного важнее и серьезнее. Б. Дэвидсон (с. 93) пишет: «Разнообразные символы и запреты долгое время рассматривались как мистические проявления «примитивного разума», как призраки, рожденные страхами и фантазией аборигенов. Или же их считали какими–то мистическими средствами, с помощью которых можно было решать материальные проблемы, в частности вопрос о выборе пищи: один клан ел мясо антилопы, но не ел мясо буйвола, тогда как соседний клан мог есть мясо буйвола, но только не антилопы.

Сейчас нам представляется, что тотемы и табу выполняют свою истинную функцию символов, связанных своим происхождением с теорией общественного контроля. Эта теория не имела никакого отношения к мистике, ибо в основе ее лежало наблюдение за реальными явлениями. Однако ее излагали в форме обязывающих моральных принципов. В ее рамках тотемы и табу играли роль пограничных столбов, окаймляющих сферу дозволенного поведения, то есть того, что является «правильным и естественным», указывающих область теории и ее системы контроля, но в то же время и защищающих от нападения со стороны враждебных явлений».

Иными словами, тотем и табу являют собой, по сути, свод законов, по которым живет народ. При этом, в отличие от «цивилизованных» народов, эти законы выполняются неукоснительно, ибо нарушение запрета влечет за собой не столько общественное порицание, сколько самонаказание.

В представлении африканцев любой отдельно взятый предмет помимо своей физической материальности может обладать иными, сразу не различимыми чертами. Простой камень становится фетишем в руках колдуна баконго. Озерный крокодил символизировал прапредка племени у некоторых северных народов Ганы. Вырезанное мастером из куска дерева сиденье у народов акан могло заключать в себе жизненную силу рода. Практически не было предмета в окружающем человека мире, который не имел бы или не мог бы приобрести многих значений уже в силу того, что в общественном сознании представление о нем было двойственным.

Эта двойственность понятий легла в основу многих магических обрядов, верований и суеверий.

Прежде всего это относится к талисманам, в которых видели не просто материальный предмет, но некую таинственную силу, способную оказать благотворное воздействие на его обладателя. Талисманами служат самые разные предметы. Их носят в кармане, вешают на шею или надевают на палец. Бывает, что родители не уверены, что конкретно нужно их ребенку, и просят знахаря просто «зашить счастье» в его тело. В этом случае колдун делает два надреза в нижней части указательного пальца на правой руке ребенка и втирает туда «счастье» — только ему одному известную смесь трав или корешков.

У многих африканских народов существует традиция подношения богу пищи и питья. Одним из таких напитков является пиво, которое преподносят богу в благодарность за ниспосланное благо.

Наибольшую опасность стать объектом колдовства у народов Африки, так же как и у многих других, представляет собой то, что непосредственно связано с самим человеком: его волосы, ногти, плевки, даже тень и отражение в воде или изображение.

Так, в Африке есть народы, которые вследствие двойственности понятий верят, что в волосах сосредоточена часть жизненной силы организма. В некоторых деревнях Бенина тяжелобольных стригут наголо, чтобы «перегнать жизненную силу из волос в тело», вернуть человека к жизни. На востоке и в центре континента бытует обычай «породнения волосами». Группа людей под музыку и пение на глазах всей деревни сбривают начисто волосы, которые укладывают в специальный глиняный сосуд. В нем замешивают глину и песок. Полученную влажную массу делят на маленькие плоские блины, которые затем носят на голове как священный знак дружбы и родства, передавая их из поколения в поколение.

Зато колдуны народа гус в Бенине никогда не стригут волосы на голове, боясь потерять свою магическую силу.

Одиночные пучки волос на темени, у висков или на затылке часто красуются на детских головках в Того. Младенцам отращивают такие вихры сразу после рождения, так как, согласно поверьям, волосы придают силу и стойкость против болезней.

Точно так же многие народы относятся к своей тени. Британский миссионер Дж. Роско писал в начале XX века: «Центральноафриканские баганда считают тень человека его духом, и они пытаются убить или ранить своего врага, прокалывая или топча его тень… Они также определяют здоровье человека по его тени. Например, говорят, что такой–то при смерти, так как его тень очень коротка, а такой–то — здоров: его тень длинная».