Для африканцев колдуны представляют собой нормальное явление повседневной жизни. По сути, общество само сформировало этих людей, ибо в обстановке, царившей во многих африканских странах, колдун был единственным, кто мог оказать какую–то помощь. К колдуну шли, когда надо было помочь родственнику, попавшему в беду, избавить от недуга, отомстить могущественному врагу или узнать будущее.

Колдовство и магия в Африке не просто продолжают жизнь, они процветают. Более того, в определенные моменты колдовство как бы получает дополнительный импульс, с новой силой просыпаясь в умах даже образованных африканцев. Так, в Уганде во времена правления диктатора Иди Амина колдунов расплодилось великое множество. У самого президента, человека неграмотного, суеверного, свято верившего в свою исключительность, имелось несколько личных колдунов, выходцев из его родного племени какво, которое издавна имело сильную «колдовскую» репутацию.

Отношение правящих вождей к колдовству отличается некоторыми особенностями. Как правило, они твердо верят в колдунов и постоянно обращаются к оракулу, чтобы найти тех, кто колдует против них. У азаиде оракул вождя считается высшим авторитетом, который выполняет приговор по всем случаям колдовства, включая убийство, он также защищает от колдовства своих людей.

Колдовству в Африке приписывается абсолютно все. Э. Эванс-Причард в книге «Колдовство, оракулы и магия у азанде» пишет: «Колдовство вездесуще. Оно играет свою роль в каждом акте жизнедеятельности азанде: в сельском хозяйстве, рыболовстве, охоте; как в домашней, так и в общественной жизни района и королевского двора; это важная тема духовной жизни, в которой она образует основу обширной панорамы, включающей оракулов и магов; отпечаток ее влияния несут на себе законы и мораль, профессиональные обычаи и религия; ее можно заметить в технологии и языке; в культуре азанде нет такой сферы, в которую бы она не проникла. Если болезнь поражает земляной орех, это колдовство; если охотник тщетно гоняется за дичью, это колдовство; если женщина трудолюбиво вычерпывает воду из пруда, а в награду получает лишь несколько маленьких рыбок, это колдовство; если термиты не выходят на поверхность, когда им нужно родиться, и холодная ночь проходит в бесполезном ожидании их полета, это колдовство; если жена сердится и не обращает внимания на мужа, это колдовство; если магический ритуал не достигает своей цели, это колдовство…» (Магический кристалл. М., 1994, с. 61). Точно так же относятся к колдовству и другие африканские народы.

Колдуны занимают важное место в традиционном африканском мышлении. Народные верования приписывают им самые невероятные способности. Так, бауле–анья, гуро и сенуфо верят, что их колдуны непрерывно вмешиваются в жизнь человека: превращаясь в хищников, нападают на заблудившихся в лесу людей; в виде грызунов и обезьян уничтожают посевы; вызывают болезни, вводя в тела своих жертв кусочки железа, камушки, стеклянные осколки, цепочки, кости и усы леопарда; набрасываются на печень какого–нибудь человека, обрекая его на верную смерть. В народном воображении у колдуна есть пара глаз на затылке, поэтому он видит все, что происходит сзади. На берегах Черной Вольты живут колдуны, которые, согласно поверьям, передвигаются на летучих мышах и, кроме того, способны превращаться в гиену и даже в камень, чтобы скрыться под землей. Тура уверены, что колдун может одновременно находиться в двух разных местах, превращаться в животное, делаться невидимым и летать по воздуху.

Любопытно, что взгляд на колдунов мало–помалу осовременивается: в сказаниях бете, например, колдуны передвигаются на мотоциклах и самолетах и даже используют управляемые ракеты!

Зато методы колдовства остаются вполне традиционными. Так, чтобы вызвать болезнь, колдуны у эбрие, дида, авикамов, живущих в лагунах Берега Слоновой Кости, набрасываются на пораженные органы с помощью гвоздей, костей, зубов собаки, булавок, наконечников от стрел и игл дикообраза. Потом исцелители высасывают их из тел пациентов. Колдун не совершает ритуальных действий, не издает звуков и не обладает медицинскими познаниями. По сути, акт колдовства является психическим. «Душа колдуна может покинуть свою телесную оболочку в любое время дня и ночи, однако азанде считают, что колдун посылает свою душу на задание ночью, когда его жертва спит… Колдун лежит на своей постели и посылает душу своего колдовства похитить психическую часть организма своей жертвы, его мбисимо пасио, душу его плоти, которую он будет пожирать вместе со своими соратниками-колдунами. Весь акт вампиризма является нематериальным: душа колдуна похищает душу жертвы… Человек заболевает, и вскоре он уже при смерти» (Магический кристалл, с. 39—41).

Несмотря на кажущийся вред, который наносят людям колдуны, в жизни африканцев проблема колдовства неотделима от общественного блага. В самом деле, наличие колдовства заставляет человека поверить в то, что он способен контролировать свое настоящее и будущее и влиять на ход жизни. Таким образом, колдовство становится своего рода регулятором общественной жизни: если происходит кризис морального, экономического или политического порядка, апелляция к колдовству, поиски и выявления колдуна и его наказание вносят облегчение. Иными словами, то, что европеец называет чувством общественной безопасности, у африканцев обеспечивается благодаря выявлению колдовства и уничтожению колдуна, его смерть восстанавливает общественное равновесие.

Манипулирование колдовскими силами происходит как бы в двух измерениях: в социальном и в личном.

Социальная терапия внутри одной общины происходит следующим образом: стихийные бедствия, несчастья, постигающие целые общины… народ приписывает колдовству вождей. Так, во всяком случае, мбугве объясняют несчастья экономического или массового характера. Грэй пишет: «В то же время эти верования укрепили существующую политическую структуру, так как они породили трения и вражду между группами, подчиняющимися разным вождям, тем самым сплотив каждую группу и укрепив солидарность ее членов. Весь комплекс верований находит выражение и в том, что вожди, несомненно, пытаются использовать эти верования для укрепления своей политической власти, увеличения размеров и силы находящихся под их властью групп…»

Так же многообразна была и индивидуальная терапия. Кагуру принадлежат к народам, которые считают, что никто не имеет права добиваться исключительной власти или богатства, а тот, кому это удается, несомненно, пользуется колдовством. «Зажиточных людей часто считают колдунами… Разбогатевший человек может быть опасен для других и сам окажется в опасности из–за применения колдовства, вольно или невольно он нарушает идеальное равновесие. Такие представления не только помогали улаживать противоречия, но и служили гарантией соблюдения социальных норм» (Дэвидсон Г. Африканцы. М., 1975, с. 120—123).

Итак, африканские колдуны, с одной стороны, противодействуют жизненным интересам общества, с другой — выступают гарантом того же общества.

Африканцы тщательно скрывают свои контакты с колдунами. Во–первых, традиция обязывает искать совета у колдунов тайно, особенно если дело касается враждебных действий злых духов, насланных врагом. Во–вторых, к этому обязывает и принадлежность к христианской религии, хотя в большинстве своем формальная. В–третьих, в Африке столько раз устраивались гонения на колдунов, что те сами предпочитают держаться в тени. Колдун — профессия опасная. С одной стороны, без колдунов никак не обойтись, с другой — колдунов боялись, ведь они могли не только защитить, но и нанести вред. А потому с колдунами безжалостно расправлялись.

Так, в 1981 году в Зимбабве муж в сопровождении родственников и друзей закопал живьем в землю свою 60–летнюю жену. Причиной жестокой расправы послужило обвинение женщины в колдовстве. Супруг получил 16 лет тюрьмы по обвинению в ритуальном убийстве. И этот случай не единичен.