Ну кроме Родригеса, который смотрит на нее со всей возможной угрозой. Которой, впрочем, не так уж много.

Гарри говорит: — Скажите мне, что вы задумали. Просто возьмете и расскажете ему, кто вы такая?

— Разве это будет весело?

— Мы здесь не для того, чтобы веселиться, — говорит Миранда.

Она подходит и встает рядом, перестав расхаживать взад-вперед. Несмотря на то, что ее волосы по-прежнему идеально уложены, а на дорогой одежде нет ни одной складки, ее лицо бледное и напряженное. Похоже, она тоже не успела отдохнуть.

Табби говорит: — Вы – нет. А он определенно да. И единственное, что может отвлечь Сёрена от его игры, – это другая игра. Поэтому я собираюсь дать ему это. — Она смотрит на Гарри, и ее голос немного теряет свою резкость. — С вашего разрешения.

В тишине Гарри изучает ее лицо. После неприятно долгой паузы он говорит: — Продолжайте, мисс Уэст.

Табби кивает.

— Хорошо. Итак, помимо блокировки вредоносного ПО, программа, которую я загрузила в магистральную сеть, автоматически реагирует на любые новые попытки взлома ответным ударом…

— Она автоматически отвечает на угрозу без участия человека? — недоверчиво перебивает Родригес. — Как программа MonsterMind от АНБ, которой, по идее, еще не существует?

— Да. Именно так.

После ее простого признания в комнате воцаряется ошеломленная тишина. Гарри бросает на меня мрачный взгляд, и я с пугающей уверенностью знаю, о чем он думает.

Табита взломала Управление национальной безопасности и украла их программное обеспечение.

Если это правда, то следующие несколько десятилетий она проведет в тюрьме.

Вся кровь отливает от моего лица.

Табби закатывает глаза и вздыхает.

— Ребята, расслабьтесь. Это моя программа, хорошо? Я могу доказать, что я ее разработала. И я бы никогда не приблизился к серверам АНБ – даже я не настолько сумасшедшая.

Через мгновение Гарри спрашивает: — И что конкретно делает эта ваша программа с точки зрения ответного удара?

По лицу Табби расплывается улыбка.

— Если не вдаваться в технические подробности, то, как только программа обнаруживает попытку взлома, она отслеживает источник и запускает вредоносный код в исходной системе.

Гарри смотрит с сомнением.

— И что происходит дальше?

Она пожимает плечами.

— Все, что угодно, начиная от удаления данных и заканчивая их сбором, вплоть до того, что на каждом сетевом мониторе могут танцевать маленькие белые кошки, которых невозможно обойти, тем самым делая систему бесполезной. Вот почему Сёрен сейчас так зол. Он пробует свое собственное лекарство, и на вкус оно дерьмовое.

Родригес хмурится.

— Танцующие белые кошки… — Он смотрит на часы Табби с Hello Kitty и судорожно втягивает воздух. Его глаза расширяются.

Гарри раздраженно спрашивает: — Что теперь, Родригес?

Родригес выдыхает: — Она… Полароид! Она взломала главный сервер NASA, Citibank, Церкви Сайентологии, Министерства обороны… Что бы это ни было, Полароид всегда оставлял после себя танцующую белую кошку, как в этот раз! — Он обвинительно указывает на ее часы.

Я никогда не забуду, как пятнадцать агентов ФБР одновременно ахнули от удивления.

Неустрашимая, Табби спокойно говорит: — Да ладно вам, Родригес. Я никогда не слышала об этом Полароиде, но уверена, что только парень мог до такого додуматься, верно? Кроме того, многим девушкам нравится Hello Kitty. — Она мило улыбается Гарри. — В том числе и вашей дочери, насколько я помню.

Когда Гарри переводит взгляд на меня, кровь застывает у меня в жилах.

Это очень опасно. У меня есть миллисекунда, чтобы решить, на чьей стороне закон, потому что если ФБР посчитает, что Табби представляет угрозу национальной безопасности, а я ее защищаю, то я тоже буду представлять угрозу.

Но как только у меня появляется эта мысль, я так же быстро понимаю, что мне всё равно. Каким-то образом за последние несколько дней ее защита стала моим приоритетом.

Я подумаю о том, что это значит, позже.

Не успевает никто и глазом моргнуть, как я уже стою перед Табби в полной боевой готовности: ноги расставлены, ноздри раздуваются, каждая мышца в теле напряжена до предела.

Я рычу: — Любой, кто хочет попытаться добраться до нее, должен пройти через меня!

Коннор

Никто не двигается.

После долгого молчания Райан сухо говорит: — Брат, тебе есть о чем рассказать мне.

Гарри вздыхает, смотрит в потолок и бормочет: — Господи, дай мне терпения. — Затем он смотрит на меня. — Никто ни до кого не пытается добраться, ясно? А теперь отойди, у нас есть работа, которую нужно делать.

Родригес протестует: — Но, сэр! Она…

— Заткнись нахуй, Родригес! — гремит Гарри с красным лицом. — Если бы меня интересовало твое мнение, я бы высказал его тебе! Приведи себя в порядок и принеси мне чашечку кофе!

Разъяренный Родригес свирепо смотрит на Табби, а затем разворачивается и выходит.

Гарри раздраженно инструктирует остальных собравшихся агентов: — Все остальные могут перекусить или отдохнуть. Через час чтобы были на месте. Чан, ты остаешься.

Агенты медленно расходятся, перешептываясь и бросая на Табби любопытные взгляды через плечо. Когда они уходят, Гарри поворачивается к Табите.

— Я думаю, нам нужно еще раз поговорить, мисс Уэст. Но сейчас давайте продолжим. Что вы там говорил об игре?

Положив руку мне на плечо, Райан мягко отводит меня на несколько футов, чтобы я больше не загораживала Табби.

— Игра в прятки, — говорит она, глядя на меня с еще большим любопытством, чем агенты смотрели на нее.

Мое сердце бешено колотится от адреналина, который бурлит в крови, и мне с трудом удается контролировать дыхание. У меня мелькает смутная мысль, что было бы неплохо найти что-нибудь и разломать, чтобы хоть немного снять напряжение. Я уже давно не чувствовал себя таким разбитым и растерянным…

Никогда.

— Что это значит? — спрашивает Миранда. Она наблюдала за всеми нами так спокойно, что я почти забыл о ее присутствии.

Табби загадочно отвечает: — Это была любимая игра Сёрена. Он не сможет устоять.

Что-то в том, как она это говорит, заставляет мою кожу покрыться мурашками. Хватка Райана на моем плече становится немного крепче. Он бормочет: — Полегче, брат. Сделай вдох.

— И? — подсказывает Гарри.

— И, если я смогу отвлечь его на достаточно долгое время, у нас появится шанс узнать, где он находится. Я запустила трассировку. Чем дольше моя программа будет работать в его системе, тем больше у нее шансов собрать данные до того, как он обнаружит ее и отключит. Но если я вступлю с ним в контакт, это может немного его задержать.

Гарри, прищурившись, смотрит на нее.

— Ранее вы говорили, что знаете, как с ним связаться.

— Знаю, но это не даст нам его местонахождения.

— Откуда вы знаете? Вы пытались связаться с ним раньше?

— Нет. Но я знаю, что это всего лишь точка отправления, а не прямой доступ. Он будет использовать слой за слоем для маскировки. Я могу связаться с ним, но не более того. Это всё равно что запустить сигнальную ракету в ночное небо. Он увидит ракету и ответит, когда будет готов. Но даже тогда его местоположение будет скрыто. Сёрен никогда не будет настолько глуп, чтобы предоставить мне прямой канал связи.

— Подожди, — говорю я, начиная понимать. — Ты хочешь сказать, что у тебя есть его номер телефона?

Табби некоторое время смотрит на меня, прежде чем ответить. Я чувствую, как тщательно она подбирает слова.

— У меня есть номер телефона. Я не знаю, чей он, я никогда по нему не звонила. Но если я свяжусь с ним сейчас, когда все его системы атакованы, он не только узнает, что это я, но и поймет, что это ловушка.

Сдавленным голосом я спрашиваю: — Ты не хочешь, чтобы он знал, что это ты?