Я на мгновение отвлекаюсь, чтобы проверить компас. Смотрю на часы. Затем перевожу взгляд на группу мужчин, стоящих передо мной: Райана и четверых морских пехотинцев с суровыми взглядами по имени Кейси, Мерфи, Рид и Большой Дик.

— Это займет примерно пять часов, ребята. Мы собираемся сделать это за три.

После пяти молчаливых кивков мы отправляемся в путь.

Табби

Долгое время никто из нас не двигается и не произносит ни слова. Я чувствую на себе взгляд Сёрена, чувствую, какое удовольствие он получает, видя, как я преклоняю колени у его ног. Подчиняюсь.

Внешне я подчиняюсь. Внутри – орда варваров с обнаженными мечами, оскаленными зубами и с пеной у рта.

Он делает шаг вперед и останавливается рядом со мной. Я не двигаюсь с места, боковым зрением наблюдая за его босыми ногами и думая о том, как уязвим свод стопы. Я чувствую, как он гладит меня по голове, проводит рукой по моим волосам, и инстинктивно отшатываюсь, отдергиваюсь, как будто его прикосновение обжигает.

В его молчании чувствуется неодобрение. Я знаю, чего он хочет, и мне приходится заставлять себя давать ему это – по крайней мере, до тех пор, пока я не выиграю немного времени.

Медленно, сдерживая подступающую к горлу желчь, я возвращаюсь в свою покорную позу: склоняю голову, кладу руки на бедра и переношу вес тела на подушечки стоп и колени. Он протягивает мне руку, как собаке, чтобы я обнюхала ее, или как сеньору, чтобы я прижалась губами к его кольцу.

Хуанита. Хуанита. Хуанита.

Стиснув зубы, я наклоняюсь вперед и касаюсь лбом тыльной стороны его ладони.

— Без поцелуя? — спрашивает он с легкой насмешкой.

Я не отвечаю, потому что могу произнести только слова, полные жестокости.

— Ладно, — говорит Сёрен через некоторое время. — Пока хватит. Посмотри на меня.

Я поднимаю голову и встречаюсь с его пронзительным голубым взглядом. Несмотря на интеллект, он холодный. Бездушный. Так не похож на щедрое темное тепло Коннора, на его прекрасные глаза, которые всегда смотрели на меня с такой…

Нет.

Я выбрасываю мысли о Конноре из головы, но Сёрен уже учуял это.

Его взгляд становится острее. Слегка поглаживая мою щеку костяшками пальцев, он шепчет: — Ты думаешь, что сможешь спрятаться от меня? Думаешь, я не знаю, как сильно ты хотела бы меня возненавидеть… Но не делаешь этого?

Я опускаю глаза и прикусываю язык. Теперь тишина – мой друг.

— Пойдем, — говорит он теплым голосом. — Я хочу тебе кое-что показать.

Сёрен поворачивается и уходит. Когда я не двигаюсь с места, вмешиваются его охранники. Один из них тычет в меня винтовкой. Я бросаю на него такой убийственный взгляд, что он моргает.

Неуверенно поднимаясь, я следую за Сёреном к винтовой лестнице. Охранники идут вплотную за нами, наши шаги эхом отдаются от металла. Я осматриваюсь по сторонам, запоминая пространство, ищу выход. Когда мы поднимаемся по лестнице, я замираю на месте.

В нескольких футах впереди меня Сёрен говорит через плечо: — Нравится, что я сделал с этим местом?

Платформа, на которой мы стоим, выступает из входа в другую, меньшую пещеру, с двумя туннелями позади, которые уходят вдаль в разных направлениях. Основное пространство было переоборудовано с помощью стали и стекла, чтобы создать большую открытую рабочую зону, залитую белым светом. С одной стороны за стеклянной стеной находится серверная. На другой стене преобладают видеоэкраны. В центре комнаты стоит огромный стол в форме подковы, усеянный кнопками, с клавиатурой посередине. Возле стола стоят два белых капитанских кресла.

Это похоже на командную рубку звездолета.

Я чувствую толчок в поясницу и, спотыкаясь, иду вперед. Охранники молча поднимаются по лестнице и встают по бокам от меня. Сёрен выходит в центр пещеры и медленно поворачивается, раскинув руки.

— Моя скромная обитель. На ее обустройство ушло много времени и денег, как ты, наверное, можешь себе представить. — Он усмехается. — Установка всего оборудования была наименьшей из проблем. Ты даже не представляешь, как сложно бывает договориться с советом племени.

— Советом племени? — повторяю я, отвлекшись на стену с видеоэкранами. На каждом из них изображен свой вид. Плотины. Водохранилища. Электростанции. Аэропорты. Доки. Правительственные комплексы. Военные базы. Производственные объекты. Автобусные парки.

Паника начинает скручиваться у меня в животе.

— Да. Эти пещеры находятся на землях коренных атабасков³⁷. Мне пришлось заплатить им баснословную сумму, чтобы купить землю и заручиться их поддержкой.

Мое тело становится таким же холодным, как моя кровь.

— Аляска.

— Вот именно. Мы больше не в Канзасе, Тотошка. Хотя благодаря близлежащим горячим источникам это не похоже на Аляску. Мне нравится ходить босиком, потому что камень под ногами такой теплый. Это приятно, ты согласна?

Я не отвечаю. Это и не обязательно, он просто ведет светскую беседу. Сёрен неторопливо опускается в одно из капитанских кресел, нажимает кнопку на столе, и все экраны гаснут, кроме одного. На нем – вид студии Outlier с высоты птичьего полета.

Когда я бросаю на него взгляд, Сёрен скрещивает ноги, опускает ресницы и одаривает меня самой ангельской из улыбок.

Все складывается в моей голове со скоростью щелчка двух пальцев.

— Миранда, — говорю я.

— Бинго.

— Так ты все это время знал. Даже пресс-конференция была фальшивкой?

Он пожимает плечами, и я закрываю глаза. Эта чертова ледяная королева-стерва.

Сёрен спрашивает: — Просто из любопытства, как ты догадалась?

Я открываю глаза и смотрю на него – на это сверкающее совершенство, скрывающее под собой такое уродство.

— Миранда ни разу не спросила, откуда я тебя знаю. Когда нас представили, и я сказала, что мы знакомы, мне показалось странным, что она ни разу не спросила, когда и как это произошло. А еще она цитировала Макиавелли. Единственный другой человек, которого я знаю, цитировавший его, – это ты.

Сёрен улыбается холодно и сдержанно.

— Что ж, неважно. Этот круг замкнулся.

Он поворачивается к столу и нажимает несколько клавиш. Экраны оживают. Ведущие новостей рассказывают о происходящем, показывают видео с вертолетов и кричат: — Экстренное сообщение!

Сёрен сканирует все изображения, находит то, что ему нужно, и нажимает другую кнопку.

Все экраны сливаются в одно огромное изображение: на шоссе в Лос-Анджелесе произошла авария с участием нескольких автомобилей. Три черных внедорожника лежат на боку и объяты пламенем. Еще несколько машин разбросаны вокруг них, они развернуты в противоположную сторону или лежат на крыше. Движение на многие километры по обеим сторонам шоссе в обоих направлениях остановлено.

Сёрен нажимает другую кнопку, и мрачный голос репортера наполняет комнату.

— Три автомобиля, в которых находились сотрудники полиции и генеральный директор Outlier Pictures Миранда Лоусон, попали в серьезную аварию на трассе I-10. Как вы можете видеть, транспортные средства охвачены пламенем. Никто не выжил. Бригады экстренных служб уже в пути – если бы вы могли отъехать, камера четыре, вот так – мы видим на обочине вереницу пожарных машин и машин скорой помощи, которые медленно продвигаются сквозь поток.

Изображение переходит к двум репортерам за столом в студии новостей, небольшая вставка прямой видеотрансляции в верхнем углу экрана. Пока они продолжают обсуждать аварию, Сёрен отключает звук.

Без тени сожаления он говорит: — К сожалению, Миранда себя исчерпала.

Он убил Миранду. Использовал ее, чтобы добраться до меня, а потом прикончил, как будто она была не более чем надоедливым насекомым.

Тогда я думаю, — Женщина на видео Bank of America. Женщина, которая открыла счет на мое имя… Боже мой, это была Миранда? Насколько давними были их отношения?