— Только посмотри, как всё закручивается! — весело говорит Сёрен. — Но что действительно вскружит тебе голову, так это то, как много я знаю о твоем новом друге Конноре Хьюзе. — Его голос становится жестче. — И о том, что он чувствует к тебе. Дорогая сестра.

Имя Коннора, произнесенное Сёреном, выводит меня из ступора и вызывает прилив чистой ярости.

— Если ты причинишь ему вред…

— Больше никаких угроз, — прерывает он. — Суть вот в чем, Табита. Теперь ты моя. Моя. Я долго ждал, когда наша семья снова будет вместе, и ничто нас больше не разлучит. В том числе и ты. Мы вдвоем начнем здесь новую жизнь, и ты забудешь о своих старых друзьях. Если попытаешься сбежать, я убью их всех. Если попытаешься причинить мне боль, я убью их всех. В общем, если ты сделаешь что-то, что мне не понравится, я убью их всех.

Он дает время осмыслить сказанное. Затем, понизив голос на октаву, говорит: — Но, если ты будешь хорошей, я подарю тебе весь мир. Это всё, чего я когда-либо по-настоящему хотел.

Последовавшая за этим тишина была ужасна. Я томилась в ней, а мои мысли неслись со скоростью света.

— У меня есть вопросы, — говорю я.

Сёрен выглядит заинтригованным.

— Продолжай.

— Сначала отпусти охрану.

Когда его взгляд становится кислым, я говорю: — Я никогда не буду чувствовать себя комфортно, пока рядом люди с пистолетами, направленными мне в спину. Ты рассказал мне о последствиях, если я буду плохо себя вести, и я тебе верю. Если хочешь, чтобы мы были семьей, ты можешь начать относиться ко мне как к члену семьи. Отпусти охрану.

Его выражение лица невозможно прочесть. Мгновение он смотрит на меня, постукивая одним пальцем по подлокотнику кресла в ритме стаккато. Затем он отмахивается рукой, и его охранники уходят. Я жду, пока со стороны лестницы не стихнет глухой стук их сапог, и только потом снова заговариваю.

— Место, в котором я очнулась.

— Это наша комната.

Я заставляю себя не реагировать на подтекст этих двух слов и решаю сменить тему.

— Я знаю, как ты любишь игры и манипуляции, и знаю, что тебе было забавно наблюдать, как я играю тебе на руку. Только вот не понимаю, почему именно сейчас?

Сёрен склоняет голову, царственным кивком показывая, что одобряет этот вопрос.

— На поиски этого места ушли годы. На подготовку ушло еще больше лет. И за это время я довел до совершенства наш маленький проект, о котором мы мечтали в колледже. То, что, по словам всех экспертов, никогда не осуществится при нашей жизни.

Меня пробирает дрожь от страха. Увидев выражение моего лица, он снова кивает. Затем бросает взгляд на стеклянную стену справа от меня, за которой стоят ряды белых серверных стоек.

Ужас и восхищение смешиваются во мне, создавая почти непреодолимое желание подбежать к серверам и провести руками по их гладким бокам. Я шепчу: — Квантовый компьютер?

— В сто миллионов раз быстрее обычного домашнего компьютера, в три тысячи шестьсот раз быстрее самого быстрого суперкомпьютера в мире, построенного на кристалле легированного алмаза, который легко масштабируется и функционирует при комнатной температуре.

В его тоне слышится гордость. Хотя мне больно это признавать, но она заслуженная.

Квантовый компьютер настолько сложен, алгоритмы настолько совершенны, что машина действительно может думать сама. И не только думать.

А еще и учиться.

— Да, — говорит Сёрен, наблюдая за тем, как я изумляюсь. — Это революционная технология, которая изменит весь мир, каким мы его знаем. По моим подсчетам, только ее применение в сфере искусственного интеллекта, робототехники, обороны и криптографии принесет более триллиона долларов.

Мой голос дрожит, когда я говорю: — Ты мог бы получить за это Нобелевскую премию.

— Это меня не интересуют.

Я отрываю взгляд от серверов. Сёрен смотрит на меня в ожидании, зная, что я догадаюсь, что на самом деле его интересует.

Кровь отливает от моего лица так быстро, что у меня кружится голова.

— Ты собираешься разнести весь мир на части. Но сначала ты заставишь их заплатить тебе за это.

— Не я. Мы.

— Нет, — говорю я, мой голос становится жестким. — Я не хочу в этом участвовать. Анархия никогда не была моим увлечением. Причинять людям боль никогда не было моим хобби.

Он медленно поднимается, с безупречной грацией. Его глаза зловеще блестят в свете ламп.

— Когда-то ты хотела освободить мир. Теперь мы можем это сделать. Ты и я, вместе. Ради этого я потратил последние десять лет своей жизни. Ради этого мы были рождены, Табита. Это наша судьба.

Борясь с приступом паники, я отступаю на шаг. Сёрен следует за мной.

— Ты же знаешь, что я не такая.

— Я знаю, что за последние несколько лет ты разработала шифр, который позволяет тебе взламывать любые защищенные системы. Я тоже наблюдал за тем, как ты этим занимаешься, играя с властью. Флиртуя с ней. Ты бы не стала этого делать, если бы в глубине души не жаждала этого. Единственная разница между нами – это твое отрицание.

— Ты забыл об убийствах.

Сёрен делает еще один шаг ко мне. Я делаю еще один шаг назад.

— И всё же, если бы я прямо сейчас вложил тебе в руку заряженный пистолет, ты бы без колебаний нажала на курок, не так ли?

— Это другое дело. Такова справедливость.

— Нет, это месть. И это было бы неправильно. В глубине души ты это знаешь. Но оправдываешь свое желание пролить мою кровь, называя это более красивым словом. Ты можешь называть это как хочешь, но убийство есть убийство, как бы ты его ни приукрашивала.

Он делает еще один шаг вперед.

— Значит, если ты убьешь меня, то, по сути, станешь мной.

У меня в животе что-то колет, как будто я проглотила крыс.

— Не пытайся запудрить мне мозги!

— Я не пытаюсь, я просто делаю это. Потому что ты не хочешь принять реальность того, кто ты есть на самом деле. Ты поставила на паузу всю свою жизнь из-за своего упрямого нежелания выпустить на свет всю эту тьму внутри тебя. Ты поняла, кто я, в ту же секунду, когда встретила меня. Я никогда не обманывал тебя, как всех остальных. И всё же ты позволила втянуть себя в это.

— Мне было семнадцать! У меня никого не было! Ты был моим братом!

Он неодобрительно цокает.

— Я был твоим зеркалом. И остаюсь им. Ты бы видела выражение своего лица, когда смотрела на те серверы. Сказать тебе, на что это было похоже? — Сёрен подходит ближе и рычит: — На похоть.

— Нет.

— Жадность. Желание, — добавляет он, игнорируя мое вмешательство. — Ты хочешь того, что я могу тебе дать. Того, что не может дать тебе никто, кроме меня. У нас одинаковые мысли, одинаковые желания и одинаковые потребности.

Сёрен делает еще один шаг, и теперь стоит в пределах досягаемости. У меня руки чешутся выколоть ему глаза.

Хуанита. Хуанита. Хуанита, — думаю я, и затем мое сердце замирает, — но что, если она уже мертва?

Я не могу контролировать то, что делает Сёрен, кому он причиняет боль и чем всё это закончится. И, честно говоря, я не знаю, сдержит ли он свое обещание не причинять никому вреда, если я буду делать всё, что он захочет. В конце концов, этот человек – психопат. На них нельзя положиться.

Единственное, что я могу контролировать, – это себя.

Поэтому я делаю медленный, глубокий вдох. Я смотрю Сёрену в глаза и спокойно говорю: — Я не согласна со всем, что ты только что сказал. Но у меня есть еще один вопрос.

Его брови приподнимаются.

— Как ты собираешься позвать свою охрану, если не можешь говорить?

Он сдвигает брови, и его хмурый взгляд становится еще мрачнее, когда он видит мою улыбку.

Резким движением я отвожу руку назад и бью его в горло.

Коннор

Мы лежим на животе на вершине скалистого склона. Шестеро молчаливых мужчин осматривают темную местность внизу через приборы ночного видения.