Коннор

Когда мы оказываемся примерно в десяти метрах от забора, тишину ночи нарушает какой-то звук. Я поднимаю кулак, и команда мгновенно замирает.

Повторяющийся электронный сигнал слышен слабо, но его невозможно спутать ни с чем. Мы еще не добрались до забора или поля инфракрасных лучей, но каким-то образом включили сигнализацию.

Дерьмо. Я мельком задаюсь вопросом, нет ли в каменистой почве под ногами чувствительных к давлению триггеров, но отбрасываю эту мысль. Пришло время сменить тактику.

Я смотрю на Райана, подаю сигнал рукой о разрыве и указываю на место в ограждении. Он снимает рюкзак, достает небольшой подрывной заряд и кладет его на землю рядом с сеткой. Мы отходим примерно на двадцать метров, каждый из нас прислоняется спиной к дереву. Затем Райан взрывает заряд.

В некотором смысле, это упрощает задачу. Или, по крайней мере, делает ее более понятной.

По моей команде мы выдвигаемся гуськом и быстро проходим через искореженную проволочную сетку. Большой Дик остается позади в качестве дозорного, чтобы открыть подавляющий огонь, если мы столкнемся с противником. Но мы добираемся до валуна и трех мёртвых охранников, не встретив никакого сопротивления.

Когда мы убеждаемся, что из туннеля, который скрывал валун, никто не выходит, я подаю Дику знак, что всё в порядке. Как только он добирается до нас, я оглядываю каждого члена команды.

— Сохраняйте хладнокровие. И помните: пощады не просят, пощады не дают.

Что, по сути, означает, что любой, кто не сдастся, получит пулю в лоб.

Все кивают.

Держа винтовку М16 наготове, я направляюсь в туннель первым. Там темно и сыро, но благодаря приборам ночного видения нам прекрасно видно все вокруг в оттенках зеленого. Мы быстро движемся к преграде в конце туннеля, которая выглядит как прочная стальная дверь или какие-то въездные ворота. Сигнализация становится все громче. А потом мы слышим еще один безошибочно узнаваемый звук, который еще хуже, чем сигнализация.

Один-единственный выстрел.

Моя кровь застывает. Табби! Если она пострадала, я отомщу этому ублюдку в духе Ветхого Завета. Если она пострадала сильнее, чем я думаю…

Нет. Даже не думай об этом.

Я сжимаю челюсти и заставляю себя сосредоточиться.

Туннель расширяется. Бесшумные, как призраки, мы движемся ровным шагом, пока не достигаем стальной двери. Она около восьми футов в высоту, вдвое больше в ширину. Без ручки. Без замка. Без возможности войти.

Без проблем.

— Взорви ее, — говорю я Райану. Мне не нужно повторять дважды.

После того как он установил взрывчатку, мы отошли на безопасное расстояние, присели на корточки, повернувшись спиной, и стали ждать. Затем – бабах! Вспышка света, волна жара, ударная волна проносится мимо, унося с собой куски металла, камни и землю. Я вскакиваю на ноги и бросаюсь в дыру в стали еще до того, как рассеивается дым.

Я бегу прямо в ад.

Красные мигающие огни и вой сигнализации, горячий воздух и запах серы, крики боли, эхом отражающиеся от скалистых стен, – всё это словно из «Ада» Данте.

Еще один выстрел. Пуля пролетает в нескольких сантиметрах от моего левого уха. Я пригибаюсь и перекатываюсь, прячусь за компьютерным оборудованием и вижу, как Райан и Мерфи опускаются на колено прямо у входа в туннель, подняв винтовки. Позади них стоят Дик, Кейси и Рид, прижавшись к стенам. Раздается оглушительный залп, когда они открывают огонь по двум охранникам, стоящим у перил на возвышении в пещере. Они падают под градом пуль, дергаясь и размахивая руками.

Во всю силу своих легких я кричу: — Табби!

Когда слышу, как она выкрикивает мое имя в ответ, я двигаюсь быстрее, чем когда-либо прежде. Мной словно выстрелили из пушки. Я вскакиваю на ноги и бегу к винтовой лестнице, ведущей на платформу, откуда донесся ее крик. Все мысли о собственной безопасности улетучиваются. Я не обращаю внимания ни на пули, свистящие мимо моего тела, ни на пронзительный сигнал тревоги, ни на вооруженных людей, которые бросаются на меня с поднятыми винтовками. Я расправляюсь с ними и продолжаю двигаться.

Поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Я без колебаний двигаюсь наверх, даже несмотря на то, что там меня может поджидать человек с пистолетом – женщина, которую я люблю, в опасности, она выкрикивает мое имя. Ничто на этой земле не могло остановить меня или хотя бы замедлить.

Я взлетаю на последнюю ступеньку, готовый распылить на атомы любого, кто встанет у меня на пути. Но я вижу только двух мертвых охранников, изрешеченных пулями, и Табби, лежащую в луже собственной крови

Я быстро осматриваю территорию. Больше никого не видно.

— Они ушли, — говорит Табби.

Я снимаю шлем и защитные очки и подхожу к ней. Она бледная, дрожит, свернулась калачиком и обхватила себя за бедро.

В нем большая гребаная дыра. И оттуда течет кровь. Плохо.

— Всё хорошо, принцесса. — Я стараюсь говорить ровным голосом, хотя совсем не уверен, что с ней всё будет в порядке. На самом деле, если пуля задела артерию…

Нет. Об этом тоже не будем.

— Сёрен и двое охранников, — говорит она сквозь стиснутые зубы. — Они пошли… — Табби резко поворачивает голову в сторону прохода в стене пещеры и туннеля, который уходит вдаль за скоплением компьютерных серверов. К туннелю ведет кровавый след. Я не знаю, ее ли это кровь или Сёрен ранен, но если нет, то скоро будет.

Я сбрасываю рюкзак, разрываю его, достаю индивидуальный пакет для оказания первой помощи, снимаю жгут и упаковку с препаратом QuikClot³⁸. Я разрываю штаны Табби вокруг пулевого отверстия, быстро накладываю жгут выше раны – мое сердце бешено колотится, пока она стонет от боли, – а затем вскрываю упаковку и аккуратно прикладываю марлю прямо к ране. Изделие покрыто минеральным веществом, способствующим свертыванию крови, которое поможет остановить кровотечение, но она уже потеряла много крови.

Затем на верхней ступеньке появляется Райан с поднятым пистолетом. Увидев только нас с Табби, он опускает оружие, подходит к нам и опускается на колено.

— Привет, Рыжая. Забавно встретить тебя здесь.

Табби кивает, ее глаза закрыты, губы сжаты так сильно, что побелели по краям. Я знаю, что ей невыносимо больно. Мы с Райаном обмениваемся взглядами.

— Первый уровень охраняется. Похоже, что кроме тех охранников, с которыми мы уже столкнулись, тут больше никого нет. Здесь?

— Две точки выхода, два бездыханных противника и пара беглецов, включая Большого Злодея. — Я киваю на туннель с пятнами крови, ведущими к нему.

Райан смотрит на часы.

— Отход через двадцать.

Мы снова переглядываемся.

Армейский авиационный полк специального назначения прибывает в течение тридцати секунд. Мы должны быть на месте эвакуации точно в назначенное время. А это значит, что нужно поторапливаться.

Райан говорит: — Я держу ее, а ты иди и возьми свое.

«Возьми свое» для солдата значит не то же самое, что для гражданских. Когда я медлю, не желая оставлять Табби одну, он повторяет более настойчиво: — Иди!

Я сжимаю руку Табби, а затем вскакиваю на ноги и иду по кровавому следу ко входу в туннель.

***

Я понимаю, что близок к цели, когда кто-то пытается меня подстрелить.

— Где, черт возьми, вы научились стрелять, придурки? — бормочу я, отступая за угол туннеля. Не то чтобы я жаловался, но пуля пролетела мимо. Через несколько секунд, выглянув из-за угла, я понимаю почему.

Двое охранников тащат между собой третьего – должно быть, Киллгаарда. Он прыгает на одной босой ноге, едва удерживая равновесие, и обхватывает их за плечи. Один из охранников оглядывается и, продолжая стрелять, движется вперед.

Я опускаюсь на колено, прицеливаюсь и убиваю его.

Когда он падает, другой охранник оборачивается и роняет Сёрена. Затем поднимает винтовку и направляет ее на меня – и тоже погибает.