— Да я все понимаю, Маргарита Сергеевна, вы главное не переживайте, вам нельзя волноваться. А работу я найду. Вообще, я вам бесконечно благодарна.

Не знаю, что на меня находит, но, поддавшись эмоциональному порыву, я резко встаю со своего кресла и заключаю начальницу в объятия.

— Спасибо вам большое за все.

— Ну ты чего, Кир, — она смеется, обнимает меня в ответ.

— Простите, — шмыгая носом, отстраняюсь и смахиваю с глаз выступившие слезинки, — расчувствовалась чего-то.

— Смешная ты, Кира, так и не научила я тебя ничему.

— В смысле?

— Добрая душа ты слишком, удобство других ценишь выше своего собственного, надо было мне тебя загнать все-таки на консультацию, — улыбается мне тепло, — я бы ведь если не предложила ничего, ты бы согласилась на те копейки, что по закону полагаются и все.

— Ну не такие уж и копейки, вы, вообще-то, о зарплате моей говорите, — смеемся вместе.

— Учитывая, что ты остаешься без работы, копейки, Кир.

— Но вы предложили, — пожимаю плечами, — значит, я такая не единственная, нас как минимум двое.

— И то верно, но не могу сказать, что так уж это хорошо, — она вздыхает, — ладно, кто у нас там остался на сегодня?

— Федоров, через пятнадцать минут сеанс. Последний.

— Хорошо, — она кивает и, больше ничего не говоря, уходит в свой кабинет, оставляя меня в приемной наедине с собой.

Осматриваю наш небольшой офис, с грустью смотрю на фикус в углу. Когда я пришла, он был еле живой, помер почти в конвульсиях, если бы у фикуса могли быть конвульсии. Я его выходила, теперь вот стоит красавиц, глаз радует.

Перевожу взгляд на стену, потом на дверь и на окно, внутри возникает какое-то странное чувство, как будто очередной этап моей жизни окончен и так грустно становится, что хоть вой.

Через пятнадцать минут приходит тот самый Федоров, ровно в назначенный час. Я, натянув улыбку, приглашаю его в кабинет, после чего по просьбе Маргариты завариваю зеленый чай с чебрецом.

Вернувшись в кабинет начальницы, оставляю поднос на небольшом журнальном столике и возвращаюсь на свое рабочее место.

Меня снова охватывает чувство какой-то дурацкой безысходности, словно конец света грозит, ей-богу.

В принципе никакой катастрофы не случилось, всего-то надо найти новую работу с нормальной зарплатой и адекватным начальством. И зачем я только об этом подумала? Теперь задача кажется нерешаемой.

Пока я отчаянно предаюсь размышлениям о бренности бытия, на столе начинает вибрировать мобильник.

Снимаю блокировку и с удивлением обнаруживаю сообщение от Сашки:

“Вчера ты так и не написала, но папа отчитался, что довез тебя в целости”.

Улыбнувшись, тут же набираюсь ответное сообщение:

“Прости, я от усталости забыла, как пришла, почти сразу уснула”

Другие причины я, конечно, не прописываю. Во-первых, мы не настолько близки и делиться подробностями личной жизни было бы несколько странно, а во-вторых, мне просто не хочется вспоминать дурацкую ссору с Пашей.

Мы так и не помирились. Я вчера в итоге уснула и даже не слышала, как он вернулся, а сегодня утром, когда я уходила, он еще спал. В другой комнате.

Бросаю взгляд на часы. Рабочий день подходит к концу, а радости от этого я не испытываю. Домой идти совсем не хочется. Мой телефон, тем временем, снова начинает вибрировать. От Саши прилетает очередное сообщение.

“Прощаю, но с условием:)”

Почему-то у меня оно снова вызывает улыбку.

“С каким?”

Отправляю сообщение.

“Я приглашаю тебя в гости, мы с подругой сегодня устраиваем девичник с ночёвкой”

Читаю ее сообщение и вздыхаю. Девичник с ночевкой…

После ссоры с Пашей с одной стороны хочется согласиться, а с другой, получается как-то по-детски. Не дети ведь, надо поговорить нормально.

Подавив в себе желание согласиться, набираю сообщение.

“Спасибо, Саш, но я сегодня не смогу, у меня уже есть планы, извини, пожалуйста”

Несколько секунд я даже чувствую себя виноватой. Сашка отвечает почти мгновенно.

“Ну как знаешь, настаивать не буду, но если ты передумаешь, позвони или напиши”

Все-таки она несколько странная для человека своего круга.

Последний сеанс Ольховской сегодня проходит как-то слишком быстро, я даже опомниться не успеваю, как вдруг мой рабочий день официально подходит к своему завершению.

Когда Федоров уходит, из своего кабинета показывается Маргарита Сергеевна.

— Ну что? Собирайся, — осматривается, — завтра тут все приберут и как будто нас и не было. Не торопись, за мной муж приехал, довезем тебя до дома.

Я тут же спешу отказаться.

— Не нужно, я на автобусе.

— Кир, запомни, когда тебе что-то предлагают, отказываться стоит далеко не всегда. Ты слишком боишься лишний раз кого-то напрячь, в итоге в ущерб самой себе.

— Вы опять меня анализируете.

— Работа такая, подожди меня.

В итоге чета Ольховских, не приняв мои возражения, довозят меня до дома. Я прощаюсь со своей начальнице с тяжелым чувством на душе. Таких, как она почти не делают.

Квартира встречает меня тишиной. Паши дома нет, хотя должен был быть. Достаю из сумки телефон и набираю его номер.

Сбрасывает.

Через минут прилетает сообщение.

“Я с пацанами, буду поздно”

И вроде бы я должна чувствовать обиду или хотя бы разочарование, но нет… Просто ничего, кроме пустоты внутри.

Стою несколько секунд в прихожей, а потом, плюнув на все, набираю номер Сашки.

— Алло, — трубку она берет сразу.

— Привет, Саш, а твое предложение еще в силе? — спрашиваю неуверенно.

— Конечно, — ее звонкий голос заставляет меня зажмуриться, — круто, что ты передумала, я сейчас водителя за тобой пошлю, ты дома или на какой адрес.

— Не надо водителя, я сама доеду.

— Цыц, отправлю водителя, так ты дома?

— Дома.

— Супер, тогда возьми пижаму и то, что тебе необходимо, зубную щетку не бери, у меня есть.

— А …

— И нет, ничего приносить не нужно, прежде, чем ты начнешь загоняться, Кир, услышь меня, я серьезно, тут есть все и даже больше. Короче, жди, он позвонит, как приедет.

Саша, как и обещала, посылает за мной водителя. По дороге я несколько раз успеваю передумать и ругаю себя за поспешное решение, спровоцированное скорее эмоциями, нежели здравым рассудком.

Почему-то меня никак не отпускает ощущение, что я буду там лишней. Все-таки мы из разных миров. И потом, я хорошо могу себе представить, что там за дом, учитывая наличие у Саши личного водителя, которого она может посылать в любое время за кем угодно и куда угодно.

— Вам не холодно, может увеличить температуру? — мои размышления прерывает раздавшийся в салоне голос водителя.

— Нет, все хорошо, спасибо, — отвечаю, смущаясь.

Ну не привыкла я к такому вот внимаю. Я даже в такси лишний раз ничего не прошу, а тут — личный водитель дочери совсем не бедного человека.

Он ничего не отвечает, только кивает понятливо и мы продолжаем наш путь в молчании.

Когда машина наконец подъезжает к уже знакомым воротам, я невольно напрягаюсь. Из окна мне удается разглядеть вышедшую навстречу Сашку. Стоит только машине остановиться, как девушка подлетает к двери с моей стороны и открывает ее.

— Привет, — привычно звенит ее голос, а на лице сияет знакомая улыбка.

— Привет, — отвечаю, выходя из машины, — спасибо, — попутно благодарю водителя.

— Все хорошо? — Сашка внимательно меня осматривает.

— Да, — киваю и, нервно покусывая губу, осматриваюсь по сторонам.

На Сашку не смотрю, сама не знаю почему, что-то не дает, какой-то внутренний блок. Ощущение неуместности моего присутствия здесь буквально придавливает меня своей непомерной тяжестью, давит одновременно на плечи и грудь, да так, что даже дышать становится трудно.

Как будто из всей округи моментально выкачали кислород.

— Ну пойдем?