— Г… гости?

Боже, я ведь об этом даже не думала.

— Ну да, — она кивает, — папа не последний в городе человек, ваша будущая свадьба — это довольно громкое событие в определенных кругах, гостей будет много…

Она замолкает, видимо, заметив, как я начинаю бледнеть.

Мне юбилея хватило.

— Кир, ты чего? На тебе лица нет.

А я молчу, перевариваю. Потому что не думала об этом, хотя должна была. Но когда бы? Все так быстро закрутилось, завертелось. И вот уже на моем пальце кольцо и планируется свадьба.

— Кир, — Саня кладет ладонь на мою руку, — ну чего ты?

— Я просто… я просто пока не думала о том, насколько громким будет это событие, — произношу почти шепотом.

— Кир, блин, это я виновата, болтаю не думая. Слушай, ну я правда не подумала, что для тебя это так сложно.

Я всматриваюсь ей в глаза, вижу в ее взгляде сожаление.

— Это я от переизбытка чувств, просто от радости, у папы же не было никогда никого, а тут… Слушай, да не переживай ты так. Он же без ума от тебя, тебе достаточно просто сказать, и не будет вообще никаких гостей, — начинает заверять меня Сашка.

А мне от самой себя противно становится. Когда я успела превратиться в такую трусиху? Можно подумать, я не переживу собственную свадьбу. Подумаешь гости. Да какая собственно разница, если на самом деле действительно важно только присутствие Богомолова. Если подумать, разве все остальное имеет значение?

Да и Сашка права, не последний он человек в городе.

— Кир?

— Все нормально, — улыбаюсь, — просто мне нужно еще немного времени, чтобы привыкнуть к мысли о предстоящей свадьбе.

— Привыкнешь, — Сашка окончательно приходит в себя и берется за еще один сырник, — а вообще здорово получилось, — рассуждает, прожевывая кусок.

— Угу, — мычу в ответ, — мне еще бабушке предстоит рассказать, — вздыхаю.

Сашка хмурится, а я думаю о том, как лучше подготовить бабулю.

Не то чтобы она будет против или сильно удивится, но все-таки. К тому же ее операция ждет и я не знаю, насколько безопасны для нее сильные эмоции, пусть даже положительные.

— Уверена, она обрадуется, — не сомневаясь подбадривает меня Саша.

— Обрадуется, но я все равно не хочу ее волновать перед операцией, но и не говорить ей как-то неправильно.

Слегка поникнув, откидываюсь на спинку стула. В разговорах с бабушкой с тех неловких выходных тему наших взаимоотношений с Богомоловым я старалась не касаться, а бабуля, будучи весьма тактичной, когда это необходимо, не настаивала и излишнего любопытства не проявляла. Говорили мы больше о ней, об обследовании в клинике, прогнозах врачей, о хозяйстве ее в конце концов. Словом, я как могла откладывала неминуемый разговор о своей личной жизнь, а теперь, получается, вывалю на нее все сразу.

— Кир, все будет хорошо, твоя бабуля ведь не против кандидатуры моего папы? — уточняет, а у меня из груди вырывается смешок.

— Бабуля-то? Боюсь, она очень даже “за”.

— Ну и отлично, — она пожимает плечами, — нам надо бы уже с ней познакомиться, а то вроде как почти родственники уже, а я ее не видела ни разу. Так, Кира, спокойно, прежде чем ты начнешь паниковать, уясним, знакомиться будем после операции, когда твоя бабушка восстановится.

— И что тебя привело с утра пораньше?

Ставлю на стол свой завтрак и опускаюсь в кресло под рассеянным взглядом Барнса.

Он как будто выныривает из своих мыслей, озадаченно хмурится, словно я его только что врасплох застал.

Не выспался, что ли?

— Все нормально? — уточняю на всякий случай.

Не нравится он мне в таком состоянии. Ощущение, что он где-то в другом месте мыслями пребывает.

— Да, задумался, — отмахивается, тряхнув головой.

— Может все-таки кофе?

— Нет, нормально все.

Мне в его “нормально” слабо верится. Напрягаюсь внутренне, мало ли. Приехал же зачем-то без предупреждения.

— Так зачем ты здесь?

— Вознесенский, — он, точно нарочно, чтобы меня заставить понервничать, делает паузу.

Или просто заторможенный сегодня? У всех бывают неудачные дни. Даже у таких, как Барнс.

— И что с ним?

Я мысленно прокручиваю вчерашний вечер. Насколько пока можно судить, прошло все неплохо, даже лучше, чем я в принципе предполагал всего пару недель назад. Пригласив меня на свой юбилей, он сам того не подозревая, сделал мне большое одолжение.

Поговорили мы с ним только раз, коротко и по делу. После, за весь оставшийся вечер, перекинулись парой мимолетных фраз. Не более. Да и незачем. Я свою позицию обозначил, возможности, насколько это былореально в той обстановке, обрисовал, выгоды изложил, на этом пока все.

Дальнейшие обсуждения, если они все же последуют, продолжатся за закрытой дверью при совершенно иных обстоятельствах и личной встрече.

— Начал проверку, — наконец прерывает свое молчание.

По лицу его вижу, что он этим фактом как никогда доволен, равно как и я. Потому что означает это только одно — Вознесенский всерьез рассматривает возможное сотрудничество.

Может, и выйдем на госзаказы.

— Ты как будто не слишком сильно удивлен, — Барнс озвучивает очевидное.

— Не особо, — подтверждаю его предположение, и делаю глоток кофе.

— Даже так? — удивляется.

Надо же.

— И как, глубоко копает?

— Тебе прилично ответить?

— Желательно.

— Настолько, насколько это вообще реально, учитывая его возможности, — пожимает плечами.

— Значит ждать его не раньше, чем через неделю, — рассуждаю вслух, скорее обращаясь к самому себе.

Барнс одобрительно кивает и уже более расслабленно откидывается на спинку стула.

— Надо понимать, свадьба не за горами? — ухмыляется, потирая подбородок.

Я ничего не отвечаю, все и так понятно. Во всяком случае понятно всем, кроме Киры. С ней этот момент еще обсудить надо бы серьезно.

— Не за что, — доносится голос Барнса, вырывая меня из размышлений.

— Что? — не понимаю, к чему он.

— Не за что, говорю, — усмехается.

— Не понял.

— Чего ты не понял, если бы не мой скромный совет, сколько бы ты еще вокруг танцевал.

Я честно говоря не знаю, от чего больше охреневаю. То ли от излишне самоуверенного заявления, то ли от чересчур довольного вида Барнса.

— Ты здоров?

— Вполне. Ладно, брат, не кипятись, — подается вперед, руку протягивает, — поздравляю, что ли. Прощай холостяцкая жизнь? — стебется по-доброму.

— Спасибо, — киваю, — сам-то не собираешься?

Он мгновенно меняется в настроении.

— К чему вопрос? — напрягается заметно, будто я на запретную территорию шагнул.

— Да так, не обращай внимания, это я от переизбытка эмоций, — сглаживаю ситуацию, вызыванную, пожалуй, неуместным с моей стороны вопросом: — лучше скажи, чего моя Сашка на тебя взъелась?

Меняю тему, благо, есть о чем поговорить.

Санька в самом деле как бык на красную тряпку на безопасника моего реагирует.

— Не знаю, не нравлюсь я ей, — отвечает в свойственной ему, слишком серьезной манере.

— Немудрено, ты бы улыбался хоть иногда, ради приличия.

— Я постараюсь, — обещает.

— Ладно, насчет проверки, если серьезно, есть что-то, о чем мне стоит знать? Не просто же так ты приехал, мог просто позвонить.

— Нормально все, Богомол, ты и сам знаешь, что все у нас чисто, а заехал я потому что по пути было, и потом, лично поздравить хотел, ну и на рожу твою счастливую я должен был посмотреть.

— И давно тебе моя рожа покоя не дает?

Он в ответ усмехается и поднимается с места.

— Ладно, я ненадолго заехал, у меня дела еще, поеду я.

— Киру поздравить не хочешь?

Секунду на его лице мелькает озадаченность.

— На работе поздравлю, боюсь, твоя дочь еще одного моего появления на кухне не оценит, — вроде шутит, но как-то не очень умело.

Я на своем не настаиваю, киваю согласно и иду провожать его до машины.