Ее слова вызывают у меня нервный смешок. О да, я даже не подозревала, каким, оказывается, мешком дерьма является Паша.

Как вспомню все те мерзкие слова, что он наговорил в последнюю нашу встречу, так непременно хочется помыться.

— Ну что ты смеешься? Главное, что все закончилось хорошо. Ну и расположение папиной квартиры все же удобнее, центр как никак.

— Кстати об этом, раз уж мы заговорили, — начинаю неуверенно, под пристальным взглядом Сашки встаю, подхожу к вешалке, на которой висит моя сумка, и достаю из кармана ключи.

— Я собиралась позвонить твоему папе и отдать ключи, но так, наверное, даже лучше, — протягиваю связку Саше.

Она озадаченно смотрит сначала на меня, потом ключи.

— Зачем отдавать? Я ничего не понимаю. Ты же там живешь.

— Нет, уже пару дней, как не живу, — объясняюсь с трудом, сама не понимая, почему так сложно даются слова, — я нашла себе неплохой вариант, комнату, мы изначально с Владимиром Степановичем договаривались, что я ненадолго поселюсь в его квартире.

— Это его условие?

— Что?

— Ну это он тебе поставил условие, что ненадолго? — как-то недовольно спрашивает Саша. — Просто на папу это непохоже.

— Нет, нет, конечно.

— Тогда я тем более ничего не понимаю, — она снова смешно хмурит брови, — зачем тебе другой вариант, если тебе уже есть, где жить?

— Потому что я не могу себе позволить такое жилье, — отвечаю, как есть.

— В смысле? Да я в жизни не поверю, что после всего с тобой случившегося папа потребовал бы с тебя деньги.

— Он и не требовал, — я невольно улыбаюсь.

— Ты меня окончательно запутала, тогда в чем проблема?

Я даже теряюсь на секунду, потому что на лице Сашки отражается совсем не наигранное удивление. Она в самом деле не понимает, почему я отказываюсь, а я в который раз ловлю себя на мысли о том, что она явно не от мира сего.

— Я не могу и не хочу пользоваться добротой твоего отца, учитывая, что я ему совершенно чужой человек, а квартира… Она ему может понадобиться, и, в общем, я только неудобства создам.

— Ой, — махнув рукой, Сашка закатывает глаза, — во-первых, эта квартира не единственная, а во-вторых, если папе приспичит эт самое, то место явно не будет проблемой.

Она так спокойно об этом говорит, а у меня что-то в груди неприятно сжимается.

— Все равно, — выдавливаю из себя слова, — передай ему, пожалуйста, ключи, я свои вещи уже перевезла и в квартире после себя убрала.

— Кир, ты в себе вообще? Тебе предложили нормальные условия, взамен ничего не требуют, живи на здоровье, и ты реально добровольно отказываешься? Ты в своем уме?

— В своем, — киваю, потом беру ее руку и вкладываю ключи в раскрытую ладонь.

Сашка смотрит на связку, качает головой, вздыхает.

— Уверена? — переспрашивает.

— Да, и, пожалуйста, поблагодари за меня Владимира Степановича.

— А почему сама этого не сделаешь? — она снова сканирует меня пытливым взглядом.

Потому что… Потому что знаю, что если заговорю с ним, то наверняка, как в прошлый раз сдамся под натиском его аргументов.

В последний раз мы виделись в тот день, когда я забирала вещи из квартиры Паши. Владимир Степанович тогда просто привез меня обратно, объяснил, что и где находится и оставил меня наедине с собой. Больше мы лично не пересекались. Пару раз от него приходили сообщения с уточнением, все ли у меня хорошо.

А я в тот же вечер принялась за поиски жилья, в конце концов они увенчались каким-никаким успехом.

Снимать целую квартиру довольно затратно, особенно, учитывая факт отсутствия у меня стабильной работы, а вот комната — в самый раз. К счастью, вариант нашелся довольно быстро и цена оказалась вполне приемлемой.

— Что-то ты не договариваешь, — голос Сашки вырывает меня из размышлений. — Кир, я, конечно, сомневаюсь, но все равно спрошу: может папа тебя чем-то обидел?

— Нет, конечно! — я даже подумать не успеваю, слова стремительно слетают с губ. — Конечно, нет, что ты, просто так будет правильнее, — добавляю уже тише.

Сашка окидывает меня скептическим взглядом, явно не веря моим доводам.

— Ладно, — она наконец сдается и сжимает в руке связку ключей, — как знаешь, но если что, ты всегда можешь изменить свое решение, я уверена, папа будет не против.

Я киваю благодарно, мысленно обещая себе, что никогда этого не будет, со мной и без того уже достаточно возились.

— Давай работать, а то животные с голоду помрут, — перевожу тему, все еще чувствуя на себе изучающий взгляд подруги.

Владимир

— Галина Васильевна, да ты с ума сошла? Какая нога, какой перелом, ты мне нужна сейчас, как воздух, радость моя, — прижимаю к уху телефон, как раз в этот момент раздается осторожный стук, дверь открывается и на пороге моего кабинета появляется Санька.

— Владимир Степанович, ты в своем репертуаре, мог бы и посочувствовать, у меня, может, производственная травма, — по-доброму язвит моя боевая подруга.

Санька мнется у двери, пока я жестом не указываю ей на стул по другую сторону моего стола.

— А я тебе сколько раз предлагал машину с водителем, гордая ты птица.

— Володь, ну прости, старая я уже, слепая, из магазина выходила, поскользнулась и полетела кубарем по ступенькам, а кости уже не то что в молодости.

— Галина Васильевна, тебе еще шестидесяти пяти нет, побойся Бога, какая старость.

Понимаю, что не виновата она, с каждым может случиться, но почему именно с ней? Почему именно сейчас? Когда проекты горят, строительство начинать пора, полтора года мы за это место боролись.

С кем только не боролись: и с администрацией местной, с жителями недалекими, с экошизиками опять же.

А теперь я без своего боевого товарища, получается, один на один с долбанутой публикой. У этой женщины талант конфликтные ситуации разрешать относительно мирным и почти безболезненным путем.

Двенадцать лет бок о бок проработали, ни одной претензии за эти годы. Она со мной с самого начала.

Надо мной еще тогда, в самом начале пути, друзья и партнеры ржали. Мол, в секретарши старуху беру, совсем умом тронулся, отговаривали, аргументировали.

Даже вполне логичные вещи говорили, а я рискнул, взял на работу женщину солидного возраста, на попечении которой остался внук-подросток.

Наверное, я в ней себя тогда увидел. В общем, из всех кандидаток на должность моего личного помощника выбрал ее и ни разу за двенадцать лет о своем выборе не пожалел. И Галю свою бы ни на кого не променял, а она возьми — и учуди.

— Володь, ты там еще?

— Да где ж мне быть, — вздыхаю, устало потираю лицо рукой, — ладно, Васильевна, ты мне лучше скажи, как ты себя чувствуешь и что тебе нужно, по пунктам.

— Да нормально я себя чувствую, в больнице пока, предварительно планируют обойтись без операции, но ты же знаешь, как оно бывает. Да и вообще, всякое бывает. А насчет второго вопроса, так у меня все есть, ничего не надо.

— Я понял, — закатываю глаза, — тогда на мое усмотрение.

— Да перестань ты, что ли, — ругается, а я улыбаюсь, Галя она и в Африке — Галя.

— Поговори мне, ты мне между прочим своим упрямством головной боли добавила.

— Да не переживай ты, найдем мы тебе отличную помощницу, у моей приятельницы кадровое агентство, небольшое, но очень приличное, я ей уже позвонила, завтра тебе пришлют кандидаток.

— Кадрового агентства мне еще не хватало, у меня, к счастью, эйчары имеются, не дебилы к слову, как-нибудь подберут.

— Ну вот пусть и подбирают из предоставленных кандидаток, чего время-то терять.

— Галя, время другое на дворе, с тех пор как я принял тебя на работу, многое поменялось, механизмы набора сотрудников — тоже.

— Ой, время всегда одинаковое, тебе обязательно характер показывать? Это я пострадавшая сторона.

— Согласилась бы на машину и сопровождение, не была бы пострадавшей.

— Володь, — она вздыхает, а мне совсем не нравится появившаяся в ее голосе интонация, — ну ты же понимаешь, что тебе все равно придется найти кого-то, мне уже давно пора на пенсию, да и масштабы уже не те, не для моего возраста.