Я держу, молча следя за мужчиной. Он выбрасывает использованную бумажную салфетку, убирает в шкафчик бутылек с перекисью и возвращается ко мне.

Подходит совсем близко и, вынужденная отступить на пару шагов назад, я упираюсь крестцом в столешницу позади.

— Посмотри на меня, Кир, — просит, нависая надо мной и ставя руки по обеим сторонам от меня, таким образом заключая меня в своеобразный плен.

Прикусив губу, выполняю его просьбу, поднимаю голову.

Глаза напротив, кажется, светятся лихорадочным блеском. До моего слуха доносится тяжелое дыхание и я не сразу понимаю, что принадлежит оно не мне.

— Ты всегда так нервничаешь или это я у тебя такую реакцию вызываю?

Берет мою руку, убирает ватный тампон, смотрит на пострадавший палец.

— Я…

Мне становится нечем дышать, голова кружится и комната перед глазами расплывается.

— Я не нервничаю, — и кому я сейчас пытаюсь врать?

— Нет? — подается еще ближе, настолько, что наши тела вот-вот соприкоснутся.

Я инстинктивно выставляю вперед руки и упираюсь ладонями в его грудь, не понимая, что происходит и почему я не пытаюсь просто уйти.

— Нет, — качаю головой.

— Тогда что? Все еще боишься?

Не отвечаю на его вопрос, просто смотрю на него в упор и зачем-то опускаю взгляд на губы. Я не знаю, как так выходит, но руки, будто поддавшись влиянию какой-то неведомой силы, необъяснимым образом перемещаются на широкие плечи, когда мужчина наклоняется ниже.

Сложно сказать, что движет мною в тот момент, когда, почувствовав хватку на своем подбородке, я прикрываю глаза и размыкаю губы. Воздух вокруг, кажется, напряжен до предела, настолько, что я чувствую каждое колебание молекул и точно знаю, что вот-вот произойдет то, чему происходить не следует.

Осознание больно бьет по затылку и, распахнув глаза, я натыкаюсь на любопытный взгляд серо-голубых глаз. Чувство стыда мгновенно обрушивается на мне тяжелой снежной лавиной и я едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться от собственной абсолютной и беспощадной глупости.

Я что, правда, ждала, что он меня поцелует? Ждала и… хотела? А он… Он ведь это понял? Понял и решил что? Посмеяться?

— Отпустите, — чувствую, как в груди растекается жгучая обида.

— Кир…

Не хочу его слушать, не знаю, откуда у меня берутся силы, но мне удается его оттолкнуть и выскользнуть из созданного им плена.

— Кир, — летит мне в спину, но я не останавливаюсь и даже не оборачиваюсь, просто уношу ноги, сгорая от стыда и обжигающей легкие обиды.

Идиотка.

— Алло? — без энтузиазма отвечаю на звонок.

— Привет, — из трубки раздается звонкий голос Сашки, — ты как?

— Нормально, в целом, — говорю тише, чем могла бы.

— Ну тебе уже лучше? Может все-таки что-то нужно? — искренне интересуется.

— Нет, Саш, у меня все есть, спасибо. Как твои дела?

С той нелепой ночи прошло несколько дней, и все эти дни я стараюсь избегать всяких контактов с Сашей. К своему стыду, я даже больной притворилась, предупредила всех в приюте, что некоторое время не буду появляться.

Сашка пару раз звонила, но я не смогла заставить себя взять трубку. Просто не смогла, всякий раз вспоминая ситуацию с ее отцом.

Я банально сгорала от стыда. На утро после той ночи, я практически сбежала из дома Богомоловых, несмотря ни на какие уговоры остаться и хотя бы позавтракать.

С моей стороны, пожалуй, было не очень красиво убегать ни свет ни заря, но я с огромным трудом дождалась рассвета и момента, когда наконец проснулись девчонки.

Глаз за остаток ночи я, естественно не сомкнула.

Лежала в выделенной мне спальне, сгорая от стыда и сдерживая противные слезы, и думала о том, как с утра посмотрю в глаза хозяину дома и его дочери.

К счастью, в то утро с Владимиром Степановичем я не столкнулась и теперь очень надеялась, что больше не придется.

Да и Сашку я решила, по возможности, избегать. Ограничить общение, насколько это возможно, каким бы сильным ни было желание его продолжить.

Она мне нравится, очень, однако после той постыдной ситуации, я просто не смогу находиться рядом с ней и не чувствовать вину.

— Кир, ты еще там? — в сознание снова пробирается голос Саши и я понимаю, что прослушала практически все, что она сказала.

— Да, прости, задумалась, — бормочу виновато.

— Кир, — Сашка как-то тяжело вздыхает и я невольно напрягаюсь в ожидании, — ты на что-то обиделась? — выдает наконец.

Ее вопрос вгоняет меня в ступор.

— Нет, с чего ты взяла? — говорю, как можно увереннее. — Конечно нет!

— Тогда почему мне кажется, что ты меня избегаешь? И в тот день ты так странно сбежала с утра пораньше? — я слышу в ее голосе сожаление.

На меня снова накатывает волна бесконечного стыда.

Получается, виновата я, а чувствует себя таковой она.

— Это не так, просто я правда себя очень плохо чувствовала, а когда болею, я не хочу ни с кем разговаривать, вообще ни с кем.

Отчасти, я даже не вру, за исключением самого важного: никакой болезни у меня и в помине нет.

— Точно? — уточняет. — Ты скажи, если что не так.

Сжимаю кулаки и стискиваю челюсти. Мне вдруг становится до ужаса обидно, потому что впервые за долгое время у меня появился шанс с кем-то действительно подружиться, не будь я такой идиоткой.

— Саш, правда, все хорошо, прости, пожалуйста, что так вышло. Я через пару дней уже окончательно оклемаюсь.

— Хорошо, — ее голос снова становится веселым, — тогда увидимся в приюте? — вопросительно.

— Обязательно.

Отвечаю, а сама с сожалением понимаю, что мне, наверное, придется уволиться.

— Ладно, не буду тебя больше мучить, лечись и если тебе что-то будет нужно, просто скажи, ладно?

— Хорошо.

Несмотря на испытываемую вину, я не могу сдержать улыбку. Эта внезапная забота разливается теплом внутри.

— Выздоравливай.

— Пока.

Кладу трубку и кошусь на часы. Пора собираться.

И вроде все хорошо складывается, но меня почему-то гложат сомнения. Назначенное на сегодня собеседование, почему-то, совсем не вызывает радости, напротив, я испытываю стойкое желание его отменить.

То ли это интуиция предостерегает, то ли просто страх перед чем-то новым.

Рассылая резюме, я практически ни на что не рассчитывала, и уж точно не ожидала, что меня пригласят на собеседование в филиал довольно крупной компании.

В принципе, я даже не знаю, зачем туда написала. Да и должность помощника руководителя отдела продаж в таком месте явно не мой уровень.

Во-первых, я совершенно ничего не смыслю в продажах. А во-вторых, достаточно и первого. Однако, несмотря на сомнения, от собеседования я, конечно, не отказалась.

В конце концов, выбор у меня бы невелик, потому как от остальных я пока ответа не дождалась и, наверняка, не дождусь. А тут заработная плата выглядит очень соблазнительно.

В который раз с сожалением вспомнив свою прежнюю работу, вздыхаю, одеваюсь и выхожу из дома.

К назначенному часу приезжаю по адресу бизнес-центра, в котором находится офис компании.

На проходной сообщаю охраннику свои данные, он в свою очередь ленивым движением берет телефон и набирает номер.

Несколько секунд я напряженно жду.

— Проходите.

Киваю, благодарю мужчину и быстро направляюсь к лифту. Поднявшись на нужный этаж, осматриваюсь в поисках приемной. Навстречу мне выходит девушка.

— Кира Константиновна? — обращается ко мне блондинка.

— Да, — отзываюсь мгновенно, слегка тушуясь под оценивающим взглядом блондинки.

Она как-то странно усмехается, кривя губы, и хмыкает.

Ее реакция меня мгновенно настораживает и желание уйти до начала собеседования растет в геометрической прогрессии.

Внутренний голос так и кричит: “Уходи”.

Отгоняю назойливое жужжание и иду за девушкой.

— Дмитрий Николаевич вас пригласит, ожидайте, пожалуйста, — блондинка приглашает меня в приемную и указывает на кресло у стены.