Впрочем, я кроме туалета стараюсь никуда и не ходить, потому что всякий раз, завидев меня, все присутствующие вдруг замолкают. Не сложно догадаться, что, а точнее кого они обсуждают.

Казалось бы, столько времени прошло, а я все еще нахожусь в самом верху списка обсуждаемых в коллективе тем.

Нормально?

Недавно как раз случайно на один из таких разговоров наткнулась. Нет, ничего оскорбительного, если по сути, но все равно неприятно.

В компании как-то очень быстро все решили, что я непременно сплю с боссом и потому занимаю это место.

Что ж, я действительно с ним сплю, но ведь место я не поэтому получила.

— Это какие такие особые? — его настроение с каждой минутой становится все игривее.

— Володь, блин! — толкаю его в плечо, потому что издевается же. — Ну я серьезно.

Он вздыхает, подтягивает меня к себе и целует в нос.

А я как самая последняя размазня, послушно таю в его рука, медленно теряя нить.

— Кир, уволиться тебе со временем придется, но не из-за на с тобой.

— А из-за чего? — я резко вся превращаюсь в слух.

Наверное, не ожидала я все-таки, что он так быстро согласится.

— Из-за твоего будущего, малыш, у тебя нет больше необходимости учиться на заочном.

— В смысле нет?

— Кир, ты серьезно задаешь этот вопрос?

— Я… — замолкаю, потому что ничего придумать не могу.

Я как-то даже не думала в эту сторону.

— Но мне же нужно на что-то жить!

Я только договорить успеваю, как лицо Богомолова тут же меняется.

— Надеюсь, ты и сама понимаешь, какую глупость сейчас сморозила.

— Почему глупость?

— Потому что у тебя есть я.

— Но…

— Никаких “но”, малыш.

— И что, мне уже писать заявление? — мне, почему-то, на этой ноте становится даже весело.

Лицо Володи тем временем вытягивается.

— Притормози, Кир, — смеется, — боюсь, немного тебе еще придется со мной помучиться, клянусь, у меня нет сейчас ни сил ни желания устраивать собеседования.

— Это те собеседования, где тебе сиськи на стол вываливали? — я вспоминаю наш недавний диалог.

Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

Богомолов довольно щурится.

— А что, Кира Константиновна, уже ревнуете? — провоцирует.

Не ревную, нет.

Не ревновала ровно до того момента, пока он этот вопрос не задал. И зачем я вообще затронула эту тему?

Я буквально чувствую, как к щекам приливает кровь. То ли от смущения, то ли от внезапно вспыхнувшего гнева. Даже представлять не хочу, что какая-то длинноногая сисястая пигалица будет томно вздыхать в его присутствии.

Господи, Кира, да куда же тебя несет?

А ведь еще несколько минут назад я всерьез подумывала об увольнии, теперь же эта идея уже не кажется такой заманчивой.

— Дыши, мылыш, ты сейчас лопнешь.

— Да ну тебя.

— Кир, ты сейчас серьезно приревновала меня к еще даже не существующей кандидатуре?

— Не знаю, — фыркаю и делаю попытку отвернуться.

По комнате проносится звонкий смех Богомолова.

Смешно ему, видите ли. У меня голова пухнет от количество скопившихся в ней мыслей, а ему весело.

— Иди сюда, — он только крепче прижимает меня к себе, — во-первых, малыш, я слишком старый у тебя, чтобы меня можно было впечатлить сиськами.

— А во-вторых?

— А во-вторых у меня невеста есть, а невеста — это почти жена.

— Фиктивная! — бормочу, полностью обездвиженная.

— Ну это как сказать, малыш, как сказать.

— Кир, расслабься.

— Не могу, — бурчу в ответ.

Как тут расслабишься. Я с самого утра на нервах. Да что там с утра, я уже несколько дней места себе не нахожу, с каждым днем все красочнее представляя, как опозорюсь сама и опозорю Богомолова на этом чересчур важном для него мероприятии.

Ну не создана я для таких приемов.

Я едва сдерживаю желание вцепиться в атласную ткань платья и с силой скомкать тонкую ткань.

— Малыш, у тебя такое лицо, как будто мы с тобой не на прием едем, а на казнь.

— Я даже не знаю, что хуже.

Нервничаю и уже привычно выдаю какую-то чушь, чем вызываю раскатистый смех Богомолова.

Смешно ему.

— Ты разве не должен переживать? А если я тебя опозорю, что-то не так скажу? Сделаю? — я не знаю, зачем все это говорю.

У меня совершенно точно нет намерения вызвать в нем панику, просто слова как-то сами срываются с губ.

Нервное.

— Кир, это просто невозможно, — он наклоняется ко мне, берет меня за подбородок и заставляет посмотреть в глаза.

И судя по его взгляду, Володю действительно ничего не беспокоит. Он совершенно спокоен и собран. А еще улыбается и смотрит так, что мне все больше хочется послать этот прием куда-то подальше и вернуться домой.

У меня было слишком мало времени наедине с ним, чтобы выходить в свет и на глазах у публики демонстрировать наши отношения.

— Все будет хорошо, малыш, ты всех затмишь, — он подмигивает, продолжая меня подбадривать.

Но как бы он ни старался, что бы ни сказал, а противный страх никуда не девается и лишь сильнее окутывает меня своими отвратительными скользкими щупальцами.

— А что если я все-таки облажаюсь, блин, ну элементарно приборы перепутаю или… Да я даже не знаю, что, — вздыхаю и устало падаю на спинку сидения.

— Кир, я все ем одной вилкой и одним ножом, расслабься, будем позориться вместе.

— Ты не помогаешь, — стону от отчаяния, а путь тем временем подходит к концу.

Машина плавно сворачивает на территорию закрытого комплекса.

— Кир, все будет хорошо, ты мне веришь? — произносит серьезно, без намека на улыбку и всматривается в мое лицо.

— Тебе верю, — отвечаю помедлив.

Он выходит из машины первым и помогает выбраться мне, а я напоминаю себе о дополнительной осторожности, не хватало еще споткнуться или ногу подвернуть.

В общем, не хочется как-то давать лишний повод обратить на себя внимание. К счастью обходится без неожиданностей и неловких моментов.

Я быстро окидываю взглядом обстановку вокруг.

Небольшой, но явно дорогой комплекс. На глаза бросаются несколько раскиданных по территории кирпичных коттеджей. Яркие лампы высоких фонарей тотчас неприятно раздражают слизистую глаз, заставляя поморщиться..

Я несколько раз моргаю, стараясь привыкнуть к назойливому свету.

Вокруг слышны голоса, играет музыка.

— Пойдем? — спрашивает Богомолов, дав мне слегка освоиться.

Я киваю и хватаюсь за его локоть, как утопающий за спасательный круг, держусь крепко, вцепившись ногтями в ткань дорогущего пиджака.

В теле, кажется, каждый нерв натягивается до предела и резонирует всякий раз, стоит мне сделать шаг ко входу в большой банкетный зал, где уже собралась куча народу.

Музыка становится громче, голоса веселее.

У входа нас встречает девушка-хостесс.

Мы перекидываемся с ней парой слов, точнее Богомолов перекидывается, я же только вежливо улыбаюсь, уговаривая себя дышать ровно и размеренно.

Ничего страшного пока не произошло.

— Богомол, какие люди.

Только мы успеваем переступить порог зала, как откуда ни возьмись возникает очень крупный мужчина. Его внушительные габариты поражают.

Этакий великан с широким разворотом плеч, бычьей шеей и чересчур развитой мускулатурой, рельеф которой заметен даже под плотной тканью пиджака. Из под белоснежного воротника выглядывает часть татуировки. Я невольно прохожусь по нему взглядом, уж очень он большой. И ладони у него просто огромные, я это отмечаю сразу, как только он разводит руки в стороны, намереваясь обнять Володю.

Несколько секунд они обмениваются объятиями и похлопываниями, а я ненароком думаю о том, что у Богомолова должны синяки остаться, а он не поморщился даже.

— А это у нас… — обменявшись любезностями с Богомоловым, здоровяк обращает внимание на меня.