Кулик пожал плечами, пристально глядя на Сталина — «хозяин» поставил совершенно невыполнимую задачу, решение которой оказалось «сизифовым трудом», и он решился прямо сказать.

— Тут надо выбирать, Коба — или машина несет на себе башню от Т-26 и БТ, либо она плавающая. Для разведки последняя характеристика намного важнее, к тому же от сорокапятки пользы мало, она сейчас фактически излишняя. Для подбития вражеского грузовика или броневика достаточно очереди из «крупняка», зачем ставить пушку. К тому же чтобы совместить все характеристики по пересмотренному тобой заданию, нужен мощный автомобильный двигатель, которого у нас нет, не производим и под ленд-лиз не получаем. К тому по расчетам требуется увеличение массы БРДМ на две тонны — с шести до восьми. А ставить на него башню от Т-60 я не разрешил — на разведывательной бронемашине одноместная башня бесполезна, надо не только стрелять, но и вести постоянное наблюдение, что намного важнее. Так что Обуховский завод работает сейчас только на производство бронетранспортеров. Они для фронта намного нужнее, чем броневики в прежнем виде, время которых окончательно кануло в прошлое. Да и сами бронетранспортеры в их нынешнем виде предназначены только на эту войну, причем до ее окончания нужно прекратить выпуск. Как и броневичка БА-64 — это совсем непригодная машина, типичная для военного времени.

Маршал говорил хладнокровно, прекрасно понимая, что сам сорвал выпуск колесной бронетехники, привычных для РККА броневиков на отлаженной в производстве автомобильной базе. Ведь как только начали поступать по ленд-лизу трехосные «студебеккеры» и двухосные «шевроле», в Ленинграде немедленно подготовили по его настоянию, и при непосредственном участии, проекты бронетранспортеров. По образцу БТР-152 и БТР-40, выпускавшихся после войны на базе внедренных в производство автомобилей, которые опять же делались подобно имевшимся ленд-лизовским грузовикам. Выпуск бронетранспортеров развернулся в полную мощь только в конце прошлого года, целых десять месяцев бронетехнику доводили до ума, к тому же американцы выполнили специальный заказ на укороченные шасси, и дополнительно доставили нужное количество двигателей. Однако на складах имелось огромное количество танковых башен с 45 мм и 20 мм пушками, оставшихся от Т-26, БТ и Т-60, когда первые две машины массово перевооружались 76 мм пушками — фронту были нужны противотанковые САУ на манер германских «панцер-ягеров». А «шестидесятый», после чудовищных потерь, просто вывели из состава боевых частей, превратив в тягачи и транспортеры, и придавая самоходным дивизионам на МТЛБ, на том же гусеничном шасси, что изначально делалось для плавающего танка Т-40.

Вот с этими башнями, которые Сталин пожелал повторно использовать, и были созданы машины, по образцу так и не пошедших в серийное производство БА-11 и ЛБ-62, которые на фронте приняли весьма неоднозначно. Танковые башни, установленные на эти броневики, показали свою низкую эффективность, и для маршала стало ясно, что их производство только отвлекает ресурсы и квалифицированных работников, и не дает возможности заводчанам сосредоточиться на выпуске по-настоящему нужных бронетранспортеров. Пришлось собственным решением пересмотреть планы, и фактически саботировать навязанное решение, не видя в этом никакого смысла. И дать указание на переработанном шасси сделать БРДМ, уже в плавающем варианте. Качество, для проведения разведки немаловажное, достаточно посмотреть любую карту, и моментально выяснится, что рек в России прорва. Получились за год работ вполне действующие образцы на шесть тонн веса, с водоизмещающим корпусом, на двух осях. Однако на Обуховский завод пришло указание «хозяина» поставить башни. Выполнили, но машины сразу же потеряли все свои достоинства, получив кучу новых недостатков. Маршала это порядком взбесило, приказал «дурью» не маяться, и написал докладную, и теперь выяснилось, что заводчан сделали «крайними», и его рядышком с ними «приписали».

— Зачем прекращать выпуск бронетранспортеров? Ты сам требуешь сосредоточить усилия, их выпуск освоили по твоему настоянию, хотя мощности Обуховского завода нужны всем наркоматам.

— Нужны специализированные шасси, восьмиколесные, с полным приводом, обладающие высочайшей подвижностью на поле боя, умеющие плавать. Наподобие германской «Пумы», вот только 50 мм пушка дурь — в разведке она не нужна из-за избыточной мощи, а в схватке с танком бесполезна — слабая пробиваемость брони. Но сейчас такую технику сделать невозможно, нам нужно вначале наладить выпуск вполне нормальных грузовиков на манер ленд-лизовских, как для армии, так и для народного хозяйства, время полуторок и «захаров» прошло, необходим качественный автотранспорт. А воевать будем на том, что есть, не то чтобы выпускать новую колесную бронетехнику, я не вижу смысла вообще работать над проектами. Еще раз повторю — нужны специализированные восьмиколесные шасси, которые хоть траншеи перейти смогут самостоятельно. Меня пока гусеничные «маталыги» полностью устраивают по критерию «стоимость-эффективность», на поле боя прекрасно себя зарекомендовали, и производим массово. Хотя такой же паллиатив военного времени, когда требуется выпускать как можно больше отлаженной в производстве «продукции», которую и потерять не жалко.

Сталин ничего не стал отвечать, только кивнул, и маршал понял, что вопрос снят с повестки, его доводы приняты во внимание. Понимая, что разговор не закончен, он сам закурил, достав «Северную Пальмиру». От «Кэмела» на таких встречах давно отказался, слишком характерной была улыбка у Сталина, когда тот как бы невзначай поглядывал на желтую пачку, с изображенным на ней верблюдом…

Последний предвоенный бронеавтомобиль ЛБ-62, но первый из всех БА с полным приводом на все колеса. Индекс обычно расшифровывается как «легкий бронеавтомобиль», хотя на самом деле это инициалы всемогущего наркома НКВД Лаврентия Берии. Обычный для того времени индекс, вполне понятный и объяснимый, что бы не говорили «злые языки» — такой же как СМК, КВ или ИС. От выпуска ЛБ-62 отказались, хотя сама машина по тем временам оказалась относительно передовой, с рациональным бронированием, башней от танка Т-40, вооруженная крупнокалиберным ДШК и парой обычных ДТ, радиофицированная. Причина вполне понятная — грузовик с полным приводом, на базе которого создавался броневик, так не пошел в серийное производство…

— Характерный «почерк» маршала Кулика, мой фюрер, легко узнаваемый. Он действует всегда в одной и той же манере, умело массируя артиллерию и бронетехнику на нескольких участках, выбранных им для наступления. Заранее делаются запасы боеприпасов, стягивается тракторами тяжелая артиллерия — 152 мм «короткие» и 122 мм «длинные» пушки, а также 203 мм гаубицы на гусеничном лафете. У русских при армейских корпусах нет артсистем тяжелее трех с половиной тонн, в дивизиях больше двух тонн весом — все они легко транспортируются на грузовиках или полугусеничных тягачах, а потому обладают хорошей подвижностью. Очень много минометов, включая новейшие 160 мм образцы на колесном ходу и весом чуть больше тонны. Вы представляете, какой шквал огня они обрушили на наши дивизии в первой линии, еще толком не закрепившиеся на занятой территории. К тому же вражеская авиация, которой намного больше, чем у нас, постоянно наносит штурмовые и бомбовые удары по нашей обороне, особенно по артиллерии, при этом позиции тяжелых батарей являются приоритетными целями.

Гудериан говорил хладнокровно — несмотря на тяжелую ситуацию, фельдмаршал отнюдь не потерял оптимизма. И сейчас специально «нагнетал» события из своих собственных расчетов, нисколько не отходя от реального положения дел, в этом не было необходимости, большевики и так были сильным и по-настоящему опасным врагом.