Манштейн говорил глухо, по отекшему лицу видно, что командующий группой армий «Юг» измотался — в таком виде фельдмаршалу нужен отдых с госпиталем. А он спит по нескольку часов за сутки, хорошо если три-четыре выходит, и то очень тревожного сна, больше похожего на забытье. Положение действительно скверное — на северном фланге неожиданно появилась еще одна танковая армия противника, 6-я, переброшенная с русско-японского фронта в Маньчжурии. Взяли только людей, технику оставили там, получив новую на месте по приезду. И армия пошла в бой разом, навалившись всеми тремя мехкорпусами, подкрепленными двумя гвардейскими дивизиями. А севернее в прорыв пошла «конная армия», так она именовалась в документах, из двух кавалерийских корпусов и одного мехкорпуса. Итого три мощных объединения, проломив фронт, принялись целеустремленно продвигаться на Киев, снося все на пути танковым тараном.

Это оказалось полной неожиданностью — 2-я панцер-группа, попав под мощный удар этой лавины, чуть ли не рассыпалась. Бросаемые в бой подкрепления уничтожались, полностью погиб один из трех тяжелых танковых батальонов, имеющихся в панцерваффе. Русские уничтожили «тигры» буквально походя, сосредоточив против трех десятков танков массу артиллерии, авиации и САУ со 107 мм пушками. И как не маневрировал Манштейн уцелевшими дивизиями, как искусно не проводил контрудары, но стало ясно, что прорыву не удастся «подрезать» фланги, вбитый большевиками клин привел к большому пролому в линии фронта. Лишь немедленный ввод в сражение прибывающих дивизий 1-й танковой группы СС генерал-полковника Хауссера предотвратил назревающую катастрофу.

Вообще-то эти две танковые и одну мотопехотную дивизии должен был получить Гудериан, но он ее сам отдал, коротко взглянув на карту. И мысленно попрощался с идеей последовательно разбить три русских танковых армии. Так как эсэсовцев генерал-полковника Дитриха, плюс прибывшую из Германии 1-ю танковую дивизию, оказалось недостаточно для воплощения в жизнь этого замысла. Так что сейчас нужно сосредоточиться только на первом этапе своего плана — пробить «коридор» и вывести из «котла» 6-ю полевую армию и 4-ю танковую группу, которые в свою очередь прилагали массу усилий, чтобы выйти из окружения.

— Русские перешли в общее наступление по всем направлениям, у них есть резервы для усиления натиска, у нас они закончились. Настоятельно нужна оперативная пауза, Хайнц, иначе фронт может рухнуть. Необходимо сократить линию фронта, уплотнить боевые порядки, вывести часть дивизий на пополнение, и в резерв, а это касается всех «подвижных» соединений в первую очередь. Надо начинать отход к «Восточному валу» — отвести армии за Днепр и Западную Двину, ведя упорные арьергардные бои. Выбьем у противника танки, вот и получим необходимое время.

— Фюрер постоянно восстает против этой идеи, Эрих, она ему претит. Он считает, что после этого престиж Германии в европейских странах будет поколеблен. Я несколько раз убеждал его…

— А вы снова попробуйте, Хайнц. И я представлю подробный доклад, к которому присоединятся и другие командующие группами армий восточного фронта. Время обширных наступательных операций тут прошло, нужно вести на выгодных речных рубежах упорную позиционную войну и хорошо обескровит большевицкие войска. Прах подери, ведь должны же у них закончиться эти нескончаемые резервы. Ведь даже их людские ресурсы, хоть и огромные, но все же имеют ограниченный характер, к тому же у нас, если мы начнем нормальную мобилизацию во всех странах «объединенной Европы» их будет намного больше. А в войне на истощение русские сломаются раньше нас, а мы же сможем нанести за это время ряд поражений англо-саксам на других направлениях, пока не поздно…

Зазвонил телефон, Гудериан поднял трубку, молча слушал, не в силах поверить услышанным словам, потом негромко, но властно произнес:

— Сегодня же найти и пленить маршала Кулика — мне чемодан его барахла с погонами без надобности. Мне нужен он сам, и живым, именно живым, и желательно здоровым. Прах подери, «Зепп», ваших подчиненных, что до сих пор не удосужились этого сделать. Упустить такой случай! Вы сами хоть представляете, как вас наградит фюрер за пленение русского маршала⁈

«Тигры» выдвигаются к фронту — а вокруг вековая пастораль. однако война всегда вносит в нее свои безжалостные коррективы, и тогда прежняя мирная жизнь вспоминается как сон в летнюю ночь…

— Ползти, так ползти, куда деваться, уже не уехать…

Маршал тихо бормотал себе под нос, продвигаясь вперед пластунским способом, время от времени чуть приподнимая голову. Прогретая жарким солнцем земля уже обжигала грязные ладони, пальцы кровоточили, сухая трава порой их резала. Но с обширного кукурузного поля пришлось уползать как можно быстрее, тут «чуйка» у всех прямо вопила, а своей интуиции старые вояки всегда доверяют, это молодых в первом бою убивает, потому что инстинкт выживания еще не включается. Так что поползли, а вот раненого сержанта с одним из танкистов оставили в кустарнике с ППС и гранатами, да с флягой воды и одним НЗ. Маршал понимал, что так лучше — и при этом осознавал, что оставляет двоих практически на верную смерть. Немцы ведь не дураки, будут тщательно осматривать всю местность — как только поймут какая «золотая рыбка» в их раскинутый «невод» угодила. А они поймут, в подбитой «кашаэмке», как с иронией называли эти специализированные бронетранспортеры, есть многое из того, что прямо укажет на маршала Кулика. А если захватят «языка», то разговорят его живо, языки ведь всегда «развязывают», для этого масса способов есть. И уже никуда не уйти, начнут широкомасштабные поиски, станут прочесывать местность. И как назло, они оказались прямо в центре наступления танковой дивизии противника, и не простой — на проходящих танках и машинах щитки с эмблемой ключа и двумя изогнутыми буквами. Эсэсовская дивизия, «первый номер» — сам «лейб-штандарт Адольф Гитлер», мать его фюрера.

И помощи не будет, скорой, имеется в виду — в сотне метров застыл еще чадящий Т-43, стоял рядом с бронетранспортером, тем самым, что выскочил из западни сразу, а танк последним. Обоих тут и подбили из близкой рощицы, прямыми выстрелами из 75 мм «пак». Замаскированные «панцер-ягеры» на шасси чешских Pz-38 (t) с установленными на них длинноствольными пушками являлись раритетом для сорок третьего года, их серьезно повыбили еще прошлым летом, но эти как-то уцелели, немцы всегда отличались бережливостью, у нас все Т-26 давно в тягачи переделали за ненадобностью. А эти воюют, и стреляют, твари, метко. Стоят как раз в той рощице, куда бы он сдуру и поперся, если бы не старшина, вовремя предложивший свой маршрут. А так бы попали на скошенное поле, где укрыться невозможно, там всех положили. Как этих мужиков — вначале выстрелами из пушек, а потом очередями из MG по уцелевшим, которые все же выбрались из подбитой бронетехники. Один из танкистов свесился с башни, около БТР лежали еще три тела — на одном дымился комбинезон, струйки тянулись вверх. на их помощь он и рассчитывал, мигом бы домчался до НП корпуса. Тут всего-ничего, пять километров, бой, что на западе, что на востоке идет ожесточенный — немцы пытаются расширить «горловину», наши контратакуют, пытаясь снова сомкнуть фланги танковых армий. Хреново другое — с юга тоже накатывает грохот боя. Пока до него километров десять, может быть двенадцать, судя по взрывам бомб, которые сбросили минуту назад появившиеся в небе штурмовики с красными звездами на крыльях. И это означало только одно — 4-я панцер-группа тоже пошла на прорыв, навстречу деблокирующей группировке, и у командарма Черняховского может банально не хватить сил. Ведь Гудериан бросил в сражение эсэсовцев, и это все что у него осталось из резервов. Но желание понятное — ему кровь из носа надо вывести две окруженные армии, и с потерями фельдмаршал считаться не будет, тут любая убыль танков вполне обоснована Так что «второго» Сталинграда уже не выйдет, хотя он и надеялся на аналогию, памятуя, что 6-я армия вермахта «несчастливая», дважды попадала в фатальные окружения в той реальности. А в этой и Паулюса убили, во время наступления на Харьков. Что не говори, но определенные тенденции прослеживаются.