Гудериан говорил осторожно, но с допустимой решимостью. «Отец панцерваффе» был уверен в том, что ситуация, хотя и сложная, но не является настолько опасной, как можно подумать, глядя на карту. Слишком широкий у русских фронт для наступления — больше трехсот километров, и у советского командования просто нет опыта проведения таких широкомасштабных операций, причем во взаимодействии нескольких фронтов. Хотя войск русские собрали немало, и то, что их одновременно ввели в наступление с самыми решительными целями, свидетельствовало, что подготовка к нему велась заранее. И только неудачное для фельдмаршала Манштейна очередное сражение за Харьков помешало большевикам претворить свой замысел заблаговременно. Но то вряд ли — скорее специально выжидали германское наступление, выстроив для этого мощные оборонительные позиции и нанеся на них панцер-дивизиям существенные, а порой и серьезные потери. А теперь, после отвода части танковых дивизий в тыл и устроили уже контрнаступление по всему фронту. И это близко к истине, ведь недаром маршал Кулик назначен главнокомандующим фронтами Юго-Западного направления, а от него чего угодно можно ожидать.

— Вы также считаете, как и Манштейн, Хайнц? Вы уверены, что перегруппировка, что сейчас проводится фельдмаршалом, приведет к успеху? Ведь вы сами настояли об отводе пяти панцер-дивизий и штаба 3-й танковой группы в тыл на пополнение. Но хватит ли нам оставшихся на Украине девяти дивизий, чтобы остановить русское наступление? По сообщениям, русские ввели в действие танковую орду чуть ли не из шести тысяч «тридцатьчетверок» новых модификаций, и множество «саранчи».

При упоминании «панцер-группен» Гудериан мысленно поморщился — очередной конфликт с ОКХ заставил вернуться к прежним наименованиям. Логика пехотных генералов была чисто риторической — не может армия, пусть и танковая, состоять из двух-трех дивизий, пусть даже те превосходят в численности прежние в полтора раза. Ведь те равны по штатам как раз прежним моторизованным корпусам. Понятно, что к названию просто «прицепились», доказывая, что время крупных танковых объединений кануло в прошлое. Склока вышла изрядная — «спускаться» на «корпусной уровень» фельдмаршал категорически не пожелал, но пришлось уступить, переименовав танковые армии в привычные еще с 1941 года группы. Одна польза, что все они в группе армий «Юг» у Манштейна, Эрих знает, как правильно ими распорядится, и умеет это делать.

— Мой фюрер, при отводе панцер-дивизий с фронта вся их бронетехника была передана в другие соединения южного направления. Кроме того, нами начата переброска двух полностью укомплектованных танковых дивизий из Франции. Они и войдут в состав 3-й танковой группы, что станет главным резервом. Одиннадцати танковых дивизий вполне достаточно, чтобы нанести большевикам поражение, причем 1-я танковая группа, как только закончит сосредоточение под Черкассами на левом берегу Днепра, будет в состоянии нанести сильнейший контрудар по любой русской «клешне», с последующим ее уничтожением, или отбрасыванием русских в исходное положение. Однако лучше действовать по внутренним коммуникациям, тогда мы сможем последовательно наносить мощные фланговые контрудары по любой из русских танковых армий, сосредотачивая против каждой из них превосходящие силы. У нас почти две с половиной тысячи средних танков и штурмовых орудий, причем «четверки» и «пантеры» составляют почти две трети, прежних «троек» со «штурмгещютце» заметно меньше. Еще три сотни тяжелых «тигров» и «леопардов» — их вполне достаточно, чтобы перестрелять в степи втрое большее число русских танков.

Про чешские «хетцеры» Гудериан даже не упомянул — они все шли исключительно в армейские корпуса в качестве мобильного противотанкового резерва и поддержки пехоты в наступлении. Он на них даже мысленно не посягал, прекрасно понимая, что в ОКХ «костьми» лягут, но не отдадут ни одной машины. Да и не нужны они «панцерваффе», все штурмовые орудия оказались непригодными для действий совместно с танками, гораздо полезней были нормальные САУ в качестве подвижной артиллерии поддержки. А вот прекрасно показавших себя «леопардов» было мало для дерзновенных замыслов, хотя производство «тигров» прекратили в их пользу. Все дело в том, что производство Pz-III и StuG III остановили, но заводы начали разворачивать выпуск столь нужного «единого шасси» III (L), которое было решено выпускать в больших количествах, благо ходовая часть, только с пятью опорными катками, двигатель «майбах» с трансмиссией целиком брались от «тройки». О чем свидетельствовал индекс, в котором последняя буква обозначала «легкий», ведь эти боевые машины были почти в полтора раза легче, при этом обладали должной защищенностью и отличным вооружением. К тому же надобность в производстве штурмового орудия на базе новой «тройки» полностью отпала с появлением «ягдпанцера», вооруженного длинноствольной пушки от «пантеры». «Видение», к сожалению, было решено выполнить на более простом техническом уровне — от «качающейся» башни с барабанами зарядки временно отказались из-за технических трудностей. Для доводки инженерам и конструкторам нужно не менее полугода, и это несмотря на идущие с чрезвычайным напряжением работы. Решили установить легкую трехместную башню с противоосколочной броней, на манер той, что устанавливалась на «пуме» и «лухсе», только увеличенную в размерах, с подбашенной укладкой снарядов и лючком для гильзы в кормовой нише. Конечно, любое попадание вражеского снаряда для легкобронированного «истребителя танков» смертельно опасно, но так ведь с дистанции в полтора километра нужно ухитрится угодить в юркую машину с небольшим силуэтом, в то время как kwk-42 не оставляет противнику никаких шансов, даже новейшим русским Т-43, благо точность у германского орудия очень высокая. Но в том и беда, что на отведенных под «шасси» III (L) заводах теперь нельзя выпускать «леопарды», для тех нужно отрывать мощности от «четверок» — но останавливать производство последних самоубийственно. Этих танков и так хронически не хватает, и до зимы выпуск не только не будет сокращаться, но и нарастать по возможности, хотя рейхсминистр Шпеер постоянно жалуется на слабую обеспеченность «объединенной Европы» нужными ресурсами, в то время как у «большой тройки» таких проблем нет…

Французский послевоенный АМХ-13 имел множество модификаций, включая даже самые «экзотические», созданные в других странах — такие как эта машина, где на шасси установили башню от американского времен войны легкого танка «Чаффи»…

— Да, это не сорок первый, теперь танки считают не ротами, а батальонами. И не БТ с «двадцать шестыми» или «шестидесятыми», а Т-43. «Тридцатьчетверок» все меньше и меньше становится, и только нижнетагильские. Так воевать, конечно, можно, на новых танках. Да, не сорок первый…

Генерал-лейтенант Орленко покачал головой, повторяя — присказка про год прочно вошла в обиход не только танкистов, сейчас ставшие «крылатыми» слова маршала Кулика на разный лад повторяли все солдаты и офицеры. Да и сама РККА потихоньку превращалась в советскую армию, в приказах все реже упоминались красноармейцы, бойцы и командиры. С введением погон армия как будто сама по себе преобразилась, и уверенно стала побеждать врага, от которого раньше терпела поражения. Даже нехорошие шутки пошли по теме комиссаров, мол, раньше их убирать надо было, тогда бы не пришлось столь далеко отступать, а теперь с невероятными трудами и кровавыми потерями возвращать утраченное. Но в том, что немцев рано или поздно изгонят из пределов страны, уже никто не сомневался — раз вышли к Днепру в феврале, то и переправятся через него и пойдут дальше на запад.

И на то были веские основания — Тимофей Семенович всякого повидал в своей жизни, но теперь наблюдая за разгрузкой техники, нисколько не сомневался, что раз массово пошло такое вооружение, то отступлений уже не будет. Тут все как в поговорке — «против лома нет приема». Все предельно серьезно — танков действительно стало намного больше, в каждой танковой бригаде теперь не два, а три батальона, в три танковых и одну роту десанта автоматчиков. Почти сотня Т-43, вооруженных 85 мм пушками, представляющих для противника нешуточную угрозу. Серьезное перевооружение, вызванное необходимостью — германские Pz-IV теперь уступали новым советским танкам по всем параметрам — вооружению, подвижности, и главное — броневой защите. Но так и вес был 32 тонны, на четверть больше чем у германских «четверок», и на три тонны, чем у «пантер». Но последние, не уступая в защите и вооруженности, были медленными, все же на тонну веса у них приходилось мощность всего в десяток «лошадок».