— Пожалуй, для начала надо развернуть кампанию против предателей и пособников нацизма, — спокойно произнес Жданов. — И аргументы насчет Прибалтики у нас есть — там служат поголовно «Еврорейху», как в вермахте, так и во всевозможных карательных батальонах СС. А потому надлежит их «союзный статус» отменить, начать наказывать нацистов — там и концлагеря были, и проводились массовые казни советских граждан. Материалов собрано много, но Сталин до последнего времени был против их огласки. Теперь можно — быстро и круто разобраться. Как и в упразднении границ оных «республик», вернувшись к прежнему административному делению. Заодно возвратить исторические имена городов. Двинска, Вильно и прочих местечек — их переименование есть оголтелый буржуазный национализм, который сопровождался запретами всего русского — а ведь они никогда не имели собственной государственности, и двести лет входили в состав Российской империи. Вот этот национализм нам нужно искоренять всеми средствами, а их достаточно. После зачистки всех враждебных элементов создать обычные области, максимум автономия — и тут есть один очень интересный для нас момент. Я тут подумал, и нашел способ ослабления позиций «национальных» компартий. Что-то мне не нравится уготованное нашему народу будущее…

Такие картины в тридцатые года наблюдались повсеместно — за всю историю неприятель уничтожил православных церквей меньше, чем бывший крещеный люд, которого было много в «союзе воинствующих безбожников». Есть еще «фишка» — мало в России городов, где парки культуры и отдыха не были бы разбиты на месте кладбищ…

— Развертывание новых формирований пехоты ничего кроме вреда вермахту не принесет, мой фюрер. Да, общая численность соединений возрастет, как произошло в конце прошлой войны, вот только боеспособность каждой дивизии инфантерии резко снизится, да и проблемы с укомплектованием только возрастут. Вспомните март восемнадцатого года, когда имея более двухсот дивизий на Западном фронте, мы смогли привлечь к активным наступательным операциям едва треть от них. Сейчас ситуация намного сложнее — у нас те же двести дивизий, их пополнение мы можем производить только отрывая людей из промышленности, или начав мобилизацию союзных нам стран на общем основании.

Гудериан говорил пусть негромко, но достаточно уверенно, хотя прекрасно понимал, что многие европейские народы, даже союзные Германии, крайне ненадежны, и могут изменить в любую минуту, особенно когда на фронте пойдут неудачи. А они уже начались, причем, что особенно скверно, с юго-западного направления — под давлением союзников и изменивших испанцев, вермахт начал отходить к Пиренеям, полностью потеряно Марокко, маневренные бои шли в Алжире.

— Как вы оцениваете боеспособность вермахта, фельдмаршал? Мы сможем удержать линию Днепра и Двины?

— Сможем, в этом почти нет сомнений. Качество самих дивизий пока на высоте, мой фюрер, хотя треть состава из призванных европейцев, причем многие не принадлежат к неарийским народам. Но крепкое германское ядро не позволяет солдатам проявлять слабость духа, мы с этим беспощадно боремся — я сам видел вполне приемлемую устойчивость таких соединений в боевой обстановке. Считаю, что нам следует сделать правильные выводы из этого и значительно увеличить негерманскую долю солдат, вливая их одновременно с прошедшими обучение новобранцами. Нам нужно держать «восточный вал», а раз формирование новых дивизий представляет значительные трудности, то следует усилить уже давно воюющие пехотные соединения, что позволит им стойко обороняться. Создавшаяся обстановка требует использовать полученный опыт более рационально. Мы можем добавить в каждый пехотный полк один из вновь формируемых «союзных» батальонов, довести их общее число до четырех, и реорганизовать в достаточно сильные по своему составу бригады. Штаб ОКХ подготовил необходимые документы, я с ними детально ознакомился, и считаю, что данные мере необходимо провести безотлагательно. Численность каждой пехотной дивизии возрастет с пятнадцати до двадцати тысяч, и эта мера позволит нам уплотнить боевые порядки на «Восточном вале», и стойко держаться на нем всю зиму.

«Отец панцерваффе» всегда был сторонником крупных соединений, резонно считая, что те имеют большую устойчивость к потерям. К тому же можно обойтись без формирования новых дивизий, которые долгое время будут «сырыми», и потребуется не менее полугода, чтобы довести их до полной готовности. Сложившаяся обстановка просто не предоставит столь длительного срока, резервы требуются здесь и сейчас, причем немедленно.

— Да, я знаю, что обороняться легче, чем наступать, а наши ненадежные союзники смогут ли продержаться под напором русских?

— Венгры вполне надежны, их можно призывать — адмирал Хорти вполне лоялен рейху, к тому же они воевали и прошлый раз вполне приемлемо. Сейчас на фронте три десятка дивизий, и если в них увеличить численность личного состава за счет мадьяр, то в принципе фронт по Днепру получит должное усиление. Также три десятка дивизий будут укомплектованы наполовину румынами, этого вполне достаточно, чтобы удержать «Восточный вал». Следует учитывать, что оба наших союзника понимают, что они заняли оборону на дальних подступах к собственным странам.

— О да, я говорил с Антонеску, «кондукэтор» заинтересован в Транснистрии, и для ее защиты проведет дополнительную мобилизацию. Гальдер мне уже о том докладывал. Да и Манштейн постоянно требует пополнений, и готов принять румын с венграми, загнать их в окопы, а сзади поставить немцев. Пусть воюют и приносят пользу, а то привыкли бегать.

Гитлер в ярости чуть ли не выплюнул слова — если венгры дрались насмерть, то румыны постоянно устраивали панику, стоило на них навалиться русским. Но в этом году румын стали вливать в германские дивизии, а теперь их армия целиком войдет в состав вермахта.

— В группе армий «Север» вполне стойко воюют эстонцы и латыши с литовцами — думаю, что имеющихся двадцать пять дивизий будет вполне достаточно, чтобы удержать оборонительные позиции по Двине. И они хорошо сражаются, потому что понимают, что пощады от большевиков им не будет. Что касается дивизий группы армий «Центр», то они получают вполне надежное пополнение из протектората и западных стран — там много тех, кто крайне враждебно относится к коммунистической идеологии. Думаю, ресурс еще не исчерпан, им следует воспользоваться. К тому же значительного увеличения обозов и автотранспорта не потребуется — мы перешли к стратегической обороне, и нужно стойко держать позиции, чтобы выиграть время для приведения панцерваффе в должный порядок. Нужно три-четыре месяца, мой фюрер, и мы сможем преподать урок американцам, а заодно и англичанам с русскими в Персии. Потеряв надежду на союзников, пролив потоки крови при штурме «Восточного вала», большевики поневоле пойдут на переговоры. Нам только необходимо нанести несколько действительно сокрушительных ударов по англо-американским плутократам. Именно они есть главные подстрекатели войны, и единственное что на них может воздействовать — исключительно мощь нашего оружия. Нужно как можно быстрее привести наши танковые войска в порядок, пополнить их новой бронетехникой, и тогда мы снова сможем перехватить инициативу. И бить именно по союзникам, временно отказавшись на восточном фронте от любых наступательных операций. В этом и есть залог нашей будущей победы — убедить Сталина пойти на мир, и взять паузу для разгрома англо-саксов — им нечего делать в Старом Свете, они тут не нужны со своими порядками.

Гитлер в задумчивости, прошелся по кабинету — он внимательно выслушал «шнелле-Гейнца», в который раз прислушавшись к его доводам. И остановившись, негромко произнес:

— Пожалуй, вы правы, фельдмаршал — нам нужно перейти на востоке к обороне, задействовав для этого всех союзников. Пусть привнесут свой вклад в общее дело. Авиацию и танки бросим на англичан с американцами — надо их спихнуть обратно в Атлантику вместе с объявленной «хартией»…