Адмирал поморщился — как никто он понимал всю важность возложенной на него миссии. Именно он должен сорвать перевозки по СМП, причем операции на этой протяженной коммуникации русских готовилась давно, еще в 1931 году дирижабль LZ-127 с согласия советской стороны пролетел свыше семи тысяч миль по «замкнутой петле», пройдясь до островов Северной Земли, сделав десятки тысяч фотографий. И хотя на борту присутствовали четверо представителей от ученых кругов СССР, но немцы искусно провели арктическую разведку, составив подробное описание. Спустя девять лет большевики, тогда вроде как союзники, провели по всему пути, от Баренцева до Берингова моря вспомогательный крейсер «Комет». И на его борту также подробно составили описание маршрута, и более того, этим тут же воспользовались, создав две тайных стоянки чуть позднее, которые превратились в базы. И при этом получили помощь от японцев — те тоже очень интересовались русским севером. Да и сейчас помогают серьезным образом, начав Алеутскую операцию и захватив с десяток островов протяженной гряды. Именно от них пошла информация о конвоях, что ушли через Берингов пролив к острову Врангеля, спасаясь от ударов авианосной авиации.

Арктика совершенно безлюдна, на карте до сих пор много «белых пятен» — тут много мест, где можно укрыться. Одна беда — лютый холод летом, а остальные девять месяцев для жизни «белого человека», пусть даже стойко переносящего все тяготы военной службы вообще являются кошмаром, ежедневно угнетая психику и причиняя страдания…

Альтернативная реальность — модернизированный линкор «Шарнхорст», вооруженный пятнадцатидюймовыми орудиями, крейсирует в арктических водах СССР на долготе чуть ли не Байкала. В реальности в 1942 году здесь побывал броненосец «Адмирал Шеер», потопивший ледокольный пароход «Сибиряков», а после обстрелявший Диксон на траверзе Енисея…

— Становой хребет нашей страны — русский народ, из его интересов мы должны исходить. А не приносить в жертву ради умозрительных идей, не проверенных практикой. Я не сторонник отдельных «национальных квартирок», я прекрасно видел, чем все дело закончилось. Отсюда и исхожу, к тому же не следует, повторят сделанных ошибок, добавив от себя новые. Учти, Андрей, чтобы учение было воспринято всеми, оно должно быть доступным и понятным каждому человеку на протяжении смены трех-четырех поколений. Принято по доброй воле, а не вбивать его в головы уповая на карательный аппарат. Именно принудительный, в самой его откровенной форме государственного принуждения. Вспомни Наполеона, который будучи генералом Бонапартом сказал, что власть можно взять штыком, а вот усидеть на их остриях невозможно. Слова может не те, но смысл вполне понятен. Так что другой должен быть выбор инструментария, совсем иной.

Кулик тяжело вздохнул, ему не нравилось очень многое, к тому же он хорошо знал, чем все закончится. И сейчас сидя на скамейке, пришло отчетливое понимание, что в самые ближайшие дни может решиться буквально все, произойдут те самые события, которые и определят дальнейшую историю, будущие времена. И тут нельзя ошибиться, ведь последствия могут быть ужасающие. Понимал это и Жданов — Андрей Александрович издергался за последние дни, когда Сталин выпустил, образно выражаясь, бразды правления. И вот сейчас вечером, в дачной беседке, они негромко говорили, приняв все возможные меры, чтобы их не подслушали. Григорий Иванович самым внимательным образом осмотрел беседку на возможность установки в ней «клопов» — подслушивающая аппаратура уже появилась, пусть примитивная, но записи разговоров уже делали.

На охране были «свои» — дачу Жданова караулили егеря, этому маршал уделял особенное внимание, старался подбирать кадры из «проверенных товарищей», в основном из карел, да еще вымуштрованные ими собаки имелись, их не подкупить или запугать не выйдет. Да и «подходы» контролировал, чтобы через возможный арест родственников попытки вербовки не произошло, а то поначалу попытались «притянуть» на местах. Расправился быстро и жестко, благо тут палка о двух концах, и вопрос может быть задан крайне неудобный — а с чего это вы интересуетесь деятельностью маршала, и подходы к нему ищите — а не шпионы вы часом, «драгоценные мои». И «ломал» тем хребтину, не оставляя выбора. Суровые времена диктовали жестокие решения, и судьба отдельно взятого человека уже не играла никакой роли. Это в мирное время подобное невозможно, но не сейчас, особенно когда подспудно идет самая ожесточенная борьба за власть.

— Отстранять партию от единоличной власти придется, хотим мы того или не хотим. Тут только это, потому что второй инструмент у нас только репрессии, что еще хуже по своим последствиям, как показал тридцать седьмой год. Потому что пройдет тридцать-сорок лет, и сформируется номенклатура, которая станет собственную власть считать чуть ли не наследственной, и не только в «национальных образованиях», что характерно, но и в самом «центре». А это коррупция, которая разъест все сверху донизу и это явление можно только выжигать, что заставит прибегнуть к репрессиям. Вот только проводить последние невозможно, это как в медицине — ампутировать конечность из-за гангрены, или небольшую опухоль, можно и нужно, а что делать, когда неоперабельные метастазы пошли по всему организму. А такая ситуация неизбежно будет — и она в самой монополии партии на власть. Тут «ответственных работников» только страх наказания удерживает от злоупотреблений, но в тоже время приводит к «беспределу» уже «компетентных органов». А они не менее страшная угроза, потому что сами являются субъектом борьбы за ту же власть над страной.

Маршал вытряхнул из пачки сигарету, закурил, осмотрелся — в парке было хорошо, и вечер прекрасный, все в красных тонах заката оформлено самим солнцем. А то, что вокруг высятся сосны вообще здорово — и дух хороший, и не спрячется 'любопытствующий, тут не еловые лапы.

— Да все понимаю, Григорий, только подступиться пока не могу. Сталин на такое решение не пойдет — в «национальных» компартиях у него опора, недаром столько лет борьбу с «великорусским шовинизмом» вели. Да, сейчас потихоньку отступать начали, но то по вынуждению — ослабили давление на православие, церковников в комиссии я включать стал. К наследию бывшей российской империи в некоторых моментах перешли — погоны в войска вернули, ордена полководческие ввели. Определенную русификацию проводим, в той же армии хотя бы, а то сорок первый показал, что языка команд не понимают, особенно представители среднеазиатских республик. Но эта политика однозначно будет свернута после победы, потому что иной идеологии, окромя коммунистической, быть не может, а тем более православия — гонения на церковь будут продолжены.

Жданов говорил спокойно, он как никто знал «внутреннюю» ситуацию, и лучше, чем даже в НКВД — информация секретарю ЦК сходилась из различных источников. И расставлял он на обкомы своих «выдвиженцев» — а это уже сильно беспокоило как «чекистов», так и «москвичей». А тем более примыкавших к тем и другим «националов» и «интернационалистов» из упраздненного Коминтерна, который просто спрятался под другой «вывеской». Немудрено, что после войны за «ленинградцев» взялись со всех крайне серьезно, и после отравления Жданова и отстранения маршала Говорова с «авиаторами», только пух и перья в разные стороны полетели, образно выражаясь. Но сейчас Андрей Александрович о том хорошо знает, да и Кулик при нем маршал, а не разжалован в генерал-майоры. И в отличие от прошлой истории«первоконники» его не сдали, а поддерживают, прекрасно понимая, что их уже начали «задвигать по углам». И главное — они оба члены ГКО, и если Молотов определит свою позицию, то оппонентов можно будет в бараний рог согнуть. Да, у Берии мощнейшая организация, но она уже разделена, и в НКГБ у него «свой человек». Меркулов начал давать информацию, и она настораживающая — Сталину начали передавать информацию на «ленинградцев», обвиняя в подготовке заговора. И идет она из разных точек, так что кто является инициатором вполне ясно. И схлестнуться придется, пока в кулуарах Политбюро, а там жизнь покажет. Но когда у тебя командующими танковыми армиями «свои» генералы, плюс командование ВВС и ВМФ, и все маршалы кроме одного, то за власть можно и побороться. Но это сейчас, а вот после войны возникнет масса проблем.