— Сможешь вправить? — спросил он коротко, и в голосе его прозвучала не тревога, а командный тон, в котором привычно сливались забота и дисциплина.

— Да, — Ирина посмотрела на него, и он все понял без слов.

Без предупреждения, одним точным движением девушка вправила плечо.

Раздался тихий, сухой щелчок и Лия, несмотря на слабость и обмороженные лёгкие, выдала самый отборный мат, судорожно стиснув зубы от резкой, но краткой боли.

— Ее в больницу надо, — Ирина поднялась, доставая из сумки ампулы с обезболивающим.

— Ее вывезти надо, — перебил Расул, внимательно оглядываясь по сторонам. — У нас резерв времени минут 10-15. Девочка, — Лия вздрогнула, услышав характерный акцент, — кто-то видел, как ты прыгнула в реку? Знает?

— Не знаю… — хрипло отозвалась она. — Я в тот момент не об этом думала….

— Крылья бы тебе, сокол, — прошептал Расул. — Андрей-хан, нет времени на помощь. Они сейчас в панике мечутся, но скоро, совсем скоро реку будут прочесывть. Ехать надо.

— Шину наложить… — начала Ирина.

— Нет времени, — отрезал проводник. — Забираем. Нужно район покинуть как можно скорее.

— Разденьте меня…. — услышали они хриплый голос.

— Что? — Андрей чуть наклонился к лежащей девушке.

— Раздень меня…. — повторила она, — одежду бросьте в воду, пусть дальше по течению ее выбросит….

Расул удивленно хмыкнул, Резник нахмурился, но кивнул.

— Коля, помоги, — коротко бросил он и, не теряя ни секунды, стянул с себя куртку, следом — влажную от пота футболку. Воздух, ледяной и колкий, полоснул по коже. Затем, присев рядом, начал снимать с Лии её мокрую, тяжёлую одежду — липнущую к телу рубашку, пропитанные речной водой джинсы.

Девушка, едва очнувшись от оцепенения, инстинктивно попыталась прикрыть грудь, но её руки дрожали, и этот жест выглядел не столько стыдливым, сколько беспомощным. Мужчины не обратили на это внимания — слишком многое сейчас стояло на кону, слишком близко было дыхание погони. Только лицо Андрея — смуглое, усталое — потемнело, будто на нём легла тень, и он, не говоря ни слова, накинул на Лию сначала футболку, еще теплую от его тела, затем куртку, которую тут же застегнул, не давая теплу уйти.

Поднялся на ноги и легко подхватил девушку, прижимая к себе. От острой боли во всем теле она застонала — ее дыхание защекотало ему шею.

— Идите, — Николай встал следом, — мы с Иркой все тут приберем и вернемся в село, как ни в чем не бывало.

— Уезжайте максимально быстро, — приказал Андрей, уверенно шагая к машине, и стараясь не обращать внимания на стоны. Видел, что Лие больно, как закусила она губу, как белеет прямо на глазах, чувствовал ее дрожь, но двигался быстро.

— Запланировали уехать в обед, — кивнула Ирина, — местным тоже так сказали еще вчера, поэтому вернемся со снимками, пообедаем и поедем, как ни в чем не бывало.

Николай подобрал изодранную одежду и с силой швырнул ее в поток бурной воды, глядя как уносит их дальше и дальше.

Быстро окинул взглядом место, стараясь не пропустить ничего, что могло бы выдать спасателей, а после, пошел следом за подругой в сторону деревни.

В машине Расул с ходу включил печку, Андрей быстро устроил девушку на заднем сидении.

От боли у нее из глаз не переставая текли слезы, а может и не только от боли. Кое-как устроив сломанную ногу, она свернулась калачиком и закрыла глаза. Резнику вдруг отчаянно захотелось обнять её, прижать к себе, к своей горячей, будто горящей в лихорадке груди — согреть, защитить, не выпускать. Но он лишь сжал губы, быстро натянул запасную футболку и молча сел впереди, стараясь отгородиться от собственных мыслей.

Расул, обернувшись, накинул на девушку бурку — грубую, тяжёлую, но тёплую.

— Лежи тихо и смирно, — коротко приказал он. — Если нас остановят, не вздумай стонать, Алия, будь как мышка. Нам нужно уехать как можно дальше, а дорога по горам — не подарок. Трясти будет сильно. Знаю, больно, но терпи, слышишь?

Лия молча кивнула. Когда плотная ткань укрыла её с головы до ног, стало душно, дышать тяжело, но она не двинулась, не возразила. Только закусила костяшки пальцев, но не издала ни звука, когда машину тронулась, хоть боль моментально прострелила все тело.

Ехали молча. Лия дрожала под буркой крупной дрожью, стараясь не привлекать к себе внимание сосредоточенных мужчин. Но чувствовала, что Резник снова и снова оборачивается к ней, хоть видеть его и не могла.

Как не могла и поверить, что не умерла, не захлебнулась в том ледяном потоке, не сломала себе шею при падении и лежит не на мягкой постели Ахмата, а на жестком сиденье трясущейся машины, вдыхает не дорогой, свежий аромат мужа, а запах старой машины, бензина, пота и усталости совершенно чужого ей человека. От холода, не смотря на теплую бурку и куртку Андрея, зуб на зуб не попадал, Алия поняла, что у нее поднимается температура. Тихо всхлипнула, когда автомобиль подкинуло на очередном камне и зажала рот рукой.

Закрыла глаза, сжимаясь сильнее. Замирая от страха всякий раз, когда они чуть притормаживали — боялась, что проезжают мимо поста или их догоняют люди Магомедова.

Но минута текла за минутой, а машина продолжала свой бег, забираясь все глубже в горы.

Андрей несколько раз кому-то звонил, говорил тихо, обрывистыми фразами — Лия поняла, что кто-то ведет их по горным дорогам помимо высокого, крепкого дедка Расула, который так напугал ее у реки. После каждого звонка Резник и Расул корректировали движение.

Наконец остановились.

— Лия… — услышала над ухом голос Резника. — Ты вся горишь…

Его жёсткая, но не опасная рука легла на ее лоб и показалась ледяной. Не отстранилась, не дернулась, хотя и испугалась немного — было скорее стыдно и неуютно, чем неприятно. А он вдруг ласково провел пальцами по щеке, стирая слезы.

— Мы уехали из района, — Андрей присел перед ней на корточки. — Нужно сбить температуру, девочка. И накормить тебя.

— Я не хочу…. — прошептала она. — Только пить….

Резник молча поднялся, достал из багажника термос и налил в большую пластмассовую кружку черный, крепкий чай, кинув туда три кусочка сахара.

Она чуть привстала, забирая кружку, но руки ходили ходуном — она едва не расплескала чай. Андрей вздохнул, забрал у нее кружку и осторожно начал поить сам — чувствовалось, что умеет это делать. Когда она сделала несколько глотков — едва не разревелась от знакомого вкуса лимона, кусочек которого плавал на самом дне.

— Не торопись, — Андрей машинально, сам того не осознавая вытер ей лицо. — Лия, сейчас поставлю тебе жаропонижающее, но в больницу нам нельзя. Не здесь…

Она кивнула, понимая, что он прав, но, когда его рука скользнула по бедру — машинально сжалась, захотелось оттолкнуть мужчину, не дать ему видеть себя.

Не ему. Не этим умным, спокойным, все понимающим глазам.

На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он оказывал ей помощь, укутывал снова в свою куртку, подложил под голову дорожную подушку.

— У тебя сломана нога, — ровно сказал он, укрывая буркой, — перелом закрытый, но нужно потерпеть. Любой врач здесь нас сдаст с потрохами.

— Они уже знают? -прошептала девушка, не поднимая глаз.

— Алия, мы в пути два часа, Магомедову уже ясное дело сообщили, что ты в реку упала, — он налил чая себе, в ту же кружку, из которой пила она, и сделал несколько глотков. — Я не могу сказать, насколько у него профессионалы работают, и какие меры приняли. Одно сказать могу — тебя ищут. В райцентре подняты на уши все службы от МЧС до росгвардии, прочесывают реку.

От этих слов внутри снова разлился поток ужаса.

— Почему мы не едем? — прошептала она, озираясь по сторонам.

— Лия… — Андрей коснулся ее руки, очень осторожно и деликатно. — Тебе не надо нас боятся, клянусь. Прости, я даже не представился…. Андрей Резник — правозащитник и юрист из Москвы.

— Я знаю, — кивнула она. — Знаю кто ты.

— Откуда? — он чуть прищурил темные глаза. — Ты не испугалась у реки…