Мейсон нуждается в помощи профессионала. Деннис Уотермен — вот человек, который сейчас нужен адвокату. Информация — то, чем занимается частный детектив. Мейсон намерен узнать все, что касается Лоуренса Максвелла. Адвокат и частный детектив присутствуют на допросе главной свидетельницы обвинения. Кэтлин Фримэн знала многое из личной жизни покойного миллионера. Секретарша Максвелла считает Вирджинию Кристенсен убийцей и наркоманкой. Белый порошок всегда похож на кокаин. Мейсон снова проиграл. Адвокату хочется выместить свою злость на клиентке. Визит в галерею Вирджинии Кристенсен. Обвиняемая не признает себя виновной.

Своим распоряжением помощник окружного прокурора предоставил Мейсону, как адвокату, ведущему дело, которое находится в стадии предварительного рассмотрения, офис в помещении здания Верховного суда.

Это было обыкновенная комната, вроде той, которая находилась в распоряжении Мейсона Кэпвелла, когда он работал помощником окружного прокурора в Санта–Барбаре. Обычный офис, и ничего больше. Кроме большого письменного стола и нескольких стульев, в комнате стояли увесистый сейф для бумаг, платяной шкаф и невысокая пальма в глиняной кадке. Из окна открывался вид на утренний город с медленно катящим свои воды океаном, медленно ползущими автомобилями по широким автострадам.

Мейсон прохаживался у большого, на половину степы, окна. То и дело поглядывая на пыхтевший у берега буксир, Мейсон покусывал во рту ручку. Сейчас он был в кабинете не один. Возле рабочего стола сидел темнокожий частный детектив Деннис Уотермен.

Сегодня утром, прежде чем отправиться в свой офис, Мейсон заглянул в телефонный справочник и, наугад ткнув пальцем в список частных детективов, выбрал Уотермена. Сейчас Мейсон отчаянно нуждался в информации. Только информация могла помочь ему выиграть процесс и добиться освобождения своей подзащитной.

Мессина в их заочном споре пока шел на целый корпус впереди, если выражаться языком скачек. Его ведущее положение объяснялось именно большей свободой в выборе информации.

Если бы у Мейсона было хоть немного больше времени, он смог бы докопаться до интересующих его фактов самостоятельно. Однако сейчас, когда он находился в цейтноте, нельзя было пренебречь никакой помощью со стороны.

Частный детектив — вот то, что сейчас было необходимо Мейсону. Ему нужен был человек, который быстро и профессионально сумел бы выудить интересовавшую Мейсона информацию.

Наверняка Лоуренс Максвелл оставил после себя немало следов. В первую очередь, требовались факты его биографии, а также подробности личной жизни. Не имея на руках даже таких элементарных сведений, Мейсон был бы заведомо обречен на поражение. Взыгравшее в нем профессиональная гордость не позволяла оставить дело и умыть руки. К тому же, он испытывал к Вирджинии Кристенсен чувства, несколько большие, чем те, которые диктовал ему служебный долг.

Прежде чем звонить Уотермену, Мейсон поинтересовался у Элизабет, не слыхала ли она такую фамилию. Та в ответ лишь пожала плечами и сказала, что кажется имя Уотермена пару раз упоминалось в судебных сводках. Из этого Мейсон сделал вывод, что у мистера Уотермена имеется кое–какой профессиональный опыт.

Еще в те времена, когда он работал помощником окружного прокурора в Санта–Барбаре, Мейсон и сам не раз пользовался услугами частных детективов, в отличие от официальных органов, они обладали одним неоспоримым преимуществом — привлекали к себе меньше внимания

Деннис Уотермен оказался высоким темнокожим здоровяком, больше похожим на профессионального футболиста.

— Добрый день, мистер Кэпвелл, — сказал он, входя в кабинет и протягивая Мейсону руку для приветствия.

Мейсон осторожно пожал широкую, как лопата, ладонь.

— Здравствуйте, мистер Уотермен, — поздоровался он в ответ. — Вы случайно не занимались раньше спортом?

Уотермен улыбнулся такой обворожительной улыбкой, на которую способны только негры.

— Раньше я играл за университетскую команду в бейсбол, — довольно протянул он.

Мейсон уловил в его голосе какой‑то едва уловимый, необычный акцент. Словно почувствовав это, Уотермен продолжил:

— Вообще‑то я сам из Джорджии. Но так получилось, что теперь живу и работаю здесь. Сами понимаете, судьба.

По–прежнему широко улыбаясь, он развел руки. Мейсону понравился этот веселый, судя по всему, добродушный парень, который уже успел приобрести себе в городе довольно приличную репутацию.

— Я адвокат, — сказал Мейсон, — занимаюсь делом Вирджинии Кристенсен, которой предъявлено обвинение в убийстве мистера Лоуренса Максвелла. Вы наверняка слышали об этом деле.

Уотермен кивнул:

— Да.

Поскольку разговор перешел к делу, улыбка исчезла с лица Уотермена, и он уселся на стул, достав из кармана и положив на колени толстый блокнот. Держа в руке авторучку, он делал какие‑то пометки в блокноте.

Мейсон расхаживал по комнате, рассказывая Уотермену о некоторых подробностях дела.

— Думаю, что вам должно быть также известно, мистер Уотермен, что никаких особенных улик против моей подзащитной у стороны обвинения нет. Думаю, что все, на чем будет построен процесс — это умозрительные заключения, сделанные помощником окружного прокурора Терренсом Мессиной.

Уотермен на мгновение поднял взгляд и с опаской, как показалось Мейсону, сказал:

— Мессина — сильный противник, если вы хотите играть против него. Мне уже несколько раз приходилось сталкиваться с этим упрямым итальянцем и, скажу я вам, этот парень своего не упустит. Если он захочет засадить вашу подопечную за решетку, то будьте уверены, земля будет лететь у него из‑под ног. Этот парень всю жизнь старается показать себе и другим, что из итальянцев получаются не только бандиты, точно так же, как из чернокожих — не только баскетболисты.

Мейсон улыбнулся.

— А что, вы мистер Уотермен, стремитесь доказать, что удел темнокожей части населения не только спорт? — неудачно попытался шутить он.

Но Уотермен добродушно махнул рукой:

— Именно. Не знаю, как вам, мистер Кэпвелл, а мне всю жизнь приходилось бороться за место под солнцем. Джорджия, знаете ли, южный штат, и к таким, как я, там относятся точно так же, как до гражданской войны.

Уотермен сделал выразительный жест рукой, демонстрируя пренебрежительное отношение жителей южных штатов к своим черным согражданам.

— Эй ты, нигер, принеси еще пива! Эй, черномазый, поскорее убирай кафе, мы закрываемся! Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, — без особого энтузиазма сказал Мейсон. — Хотя там, где я жил, ко всем относятся одинаково, вне зависимости от цвета кожи.

— Позвольте узнать, откуда вы приехали?

И затем, словно боясь, что Мейсон не станет отвечать, Уотермен добавил:

— Если вам не хочется, то можете ничего не говорить. Просто, я всегда хочу поближе познакомиться с людьми, на которых работаю.

Мейсон улыбнулся.

— Совершенно понятное желание. Я жил раньше в Санта–Барбаре, это в Южной Калифорнии, недалеко от мексиканской границы. Рядом — Лос–Анджелес, чуть в стороне — Сан–Франциско. Сами понимаете, что это за места. В Сан–Франциско больше китайцев, чем в Шанхае. А у нас в Санта–Барбаре каждый второй — мексиканец. Правда, не могу сказать, что подобные обращения с людьми, отличающимися но цвету кожи, у нас совсем не попадаются. Но, в общем, там спокойнее. Мне там очень нравится.

— А что вы делали у себя в Санта–Барбаре? — спросил Уотермен. — Адвокатская практика?

Мейсон мгновение помолчал, а затем, хитро улыбнувшись, сказал:

— Я работал Терри Мессиной.

Уотермен недоуменно мотнул головой.

— Что, что?

— Я работал помощником окружного прокурора, — объяснил Мейсон, — у меня была та же самая должность, что у вашего знакомого Терренса Мессины. В мои служебные обязанности входило представлять обвиняющую сторону на судебных процессах.

Уотермен комично захлопал глазами.