Женщина осторожно подошла к сыну и положила руку на его головку. Тот обернулся.

— Мама, ты сегодня никуда не уйдешь?

— Нет, я никуда не уйду, я буду дома. Сантана уже пожалела, что отвлекла Брэндона от игры. Тот выглядел очень растерянным и нерешительным. Она поспешила выйти из комнаты и остановилась в коридоре.

Брэндон же вновь занялся машинками.

Сантана облегченно вздохнула и ушла в кухню.

«Ну и что? Всякое бывает в жизни, — принялась утешать она себя, — может, его спровоцировали ребята, а он не хочет об этом говорить. Может, сама учительница в чем‑то виновата. В конце концов, я сама разберусь, не нужно только его ругать. Он такой маленький».

Сантана накрыла стол для обеда и спохватилась, что не приготовила блюда, которым собиралась украсить сегодняшний обед.

Она решила подняться наверх и спросить у Брэндона, что бы он хотел съесть.

Но потом доверилась своей интуиции. Наугад Сантана отобрала продукты, выставляя их на рабочем столе. Что‑то подходило, что‑то ей не нравилось.

Наконец, ревизия закончилась.

Перед Сантаной стояла дюжина упаковок, которые предстояло смешать, испечь и подать к столу. Она уже представила себе вкус и запах будущего блюда. Женщина представила, как удивится Круз, узнав, что все это она приготовила не по книжному рецепту, а на свое усмотрение.

Сантана взяла в руки остро отточенный нож и нарезала сыр тонкими, почти прозрачными ломтиками. Но ей казалось, что они все‑таки толстые, она взяла один листок сыра и поднесла к свету. Удовлетворенная, Сантана вновь принялась резать.

И тут почувствовала резкую боль в пальце. Она отбросила нож и взглянула на руку. На указательном пальце левой руки выступила большая капля ярко–алой крови.

Сантана как завороженная смотрела на нее. Капля наливалась, медленно покатилась по пальцу и сорвалась на белые плиты пола.

Сантана не могла оторвать взгляда от этого зрелища, от этих падающих алых капель. Они разбивались на полу, превращаясь в неровные кляксы.

И только, когда одна из капель упала ей на ногу, Сантана спохватилась, припала губами к ранке. И ощутила солоноватый вкус собственной крови.

Сантана обернулась — в двери стоял Брэндон и, прищурив глаза, смотрел на красные пятна на полу кухни. Он отставил указательный палец и, повторяя движения матери, провел по нему языком.

Блаженство в темном коридоре. Отпуск. Брачный аферист на кладбище. Странные ходы шашек по белым клеткам. Хохот, леденящий душу. Брэндон пытается улыбнуться.

После неудачной операции по выявлению нелегальных рабочих, выходцев из Латинской Америки, Круз и Ридли вернулись в полицейское управление. Они и еще несколько инспекторов собрались в служебном кабинете Круза.

Парни нервничали, курили, негромко переговаривались. Все ожидали, что начальник управления готовит им разнос.

Лишь один Круз, сам не зная почему, оставался спокойным. Ему настолько надоели последние неудачные месяцы работы, что он уже почти ни на что не реагировал.

Ридли подошел к нему и участливо спросил.

— Ну, как настроение, Круз? Как дела?

— По–моему, мы весь день были вместе и дела у нас идут одинаково, — неохотно ответил Круз.

Ридли поморщился и внимательно посмотрел в глаза своему шефу.

— Чего ты такой злой, Круз? Не нужно перекладывать свои неудачи на плечи других.

— Ридли, это наша общая неудача. И дело ни во мне, ни в тебе, дело — во всей нашей полиции.

— Но, Круз, нельзя же все решать одним махом. Сваливать на систему. Система — это мы с тобой, и мы делаем ее лучше или хуже. Не повезло нам, повезет другим.

— Ридли, это все пустые слова. Я уже начинаю разочаровываться в выбранной профессии.

— А ты ее долго выбирал? — улыбнулся Ридли, — по–моему, пошел служить, поскольку ничего лучшего под руку не подворачивалось.

— А это не твое дело, Ридли, — Крузу уже совсем не хотелось продолжать дальше этот разговор.

Он даже не знал, чем сможет объяснить последнюю неудачу начальнику управления.

«Хотя, — подумал Круз, — он сам должен объясниться. Я и ребята честно выполняли свою работу. И не наша вина, что есть негодяй, который выдает наши планы».

Ридли словно бы прочел мысли Круза.

— Думаешь, о чем сейчас будет говорить начальник управления?

— Да, — вздохнул Круз, — это не самое приятное. Но еще хуже то, о чем буду думать в это время я.

— А ты постарайся ни о чем не думать. Закрой глаза и представляй себе, что шумит дождь, — посоветовал Ридли, — я всегда так делаю, когда меня распекают.

Круз похлопал своего помощника по плечу.

— А я‑то думаю, почему ты такой молодой и такой выдержанный.

Дверь в кабинет открылась и на пороге возникла молодая привлекательная девушка, секретарь начальника управления.

— Ребята, — негромко сказала она, — через пять минут шеф ждет вас в зале.

Ее негромкий голос перекрыл шум в кабинете и все сразу стихли.

— Я думаю, повторять не надо, — сказала девушка и аккуратно прикрыла за собой дверь.

Все присутствующие вновь оживленно заговорили.

А Круз сидел за своим столом, опустив голову. Он вытащил свой револьвер и от нечего делать принялся его разбирать. Все патроны вернулись на свои места в коробку, ящик стола вновь запер ключ и разряженный револьвер вернулся в кобуру, спрятанную под курткой Круза.

Наконец, один за другим инспекторы, их помощники и просто полицейские потянулись к выходу.

Круз еще сидел за письменным столом. Ему не хотелось идти на совещание, выслушивать советы тех людей, которые сами не знали, что делать.

Через минуту Круз, тяжело вздохнув, поднялся и двинулся к выходу.

Совещание еще не началось, и из открытых дверей зала слышался неясный гул. Круз прошел, но садиться не стал. Он остановился возле стены и в который раз удивился. Ему всегда казалось, что в управлении работает очень мало людей, но когда все собирались вместе, их казалось раза в три больше, чем обычно.

«Наверное, так оно и есть, — горестно подумал Круз, — хорошо, если по–настоящему работают треть из них, остальные делают вид».

Когда в аудитории появился начальник управления, все разом замолчали. Что‑что, а дисциплина в полицейском управлении была отменная.

Начальник начал издалека, о том, как тяжело в сегодняшнее время бороться с преступностью, как мягки законы.

Круз, осторожно ступая, чтобы не привлекать внимания, вышел в приоткрытую дверь. Он блаженно улыбнулся, ощутив прохладу после разогретого солнцем зала. Полутемный коридор казался сущим раем.

Когда совещание закончилось, к Крузу Кастильо подошел начальник управления.

— Ну что, не захотел слушать мое выступление?

— Нет, сэр, я все прекрасно слышал в коридоре.

— А почему ты не остался в зале?

— Мне сделалось немного нехорошо, слишком душно было в зале.

— Пойдем ко мне, — начальник управления увлек Круза за собой, — у меня к тебе есть серьезный разговор.

Круз вначале подумал, что тот собирается читать ему мораль, но ошибся.

Начальник уселся за своим столом и предложил закурить.

Они немного помолчали.

Затем шеф откатился на своем кресле от стола и закинул ноги на подоконник.

— Ничего, Круз, если я посижу при тебе так? Мы ведь хорошо знаем друг друга.

Круз молча кивнул. Он никак не мог взять в толк, чего от него хочет шеф.

А тот не спешил приступать к делу.

— Ну как? Ты не очень сильно расстроен, инспектор Кастильо?

Круз поморщился. Обычно спрашивать о настроении после проваленной операции у полицейских было не принято, и поэтому Круз сказал неопределенно:

— Да вроде бы нормально.

— Ладно тебе прикидываться. Я хочу предложить тебе одну идею, от которой ты вряд ли откажешься.

— Вы поручаете мне новый участок работы? — изумился Круз. — Я же еще не справился с прежним.

— Нет, — замахал руками шеф, — тебе, Круз, по–моему, следует отдохнуть. Я смотрю на тебя и понимаю, что сам скоро дойду до такого состояния. Поэтому из сострадания к тебе, Круз, я хочу отправить тебя в отпуск.