— Злоупотребление наркотиками и алкоголем.

Ей, наверное, казалось, что в этом зале никто, кроме адвоката, не услышит ее, но в воцарившейся мертвой тишине слова Кэтлин Фримен донеслись до самых последних рядов. По залу вновь прокатился удовлетворенный гул.

Мейсон продолжал успешно развивать наступление на позиции обвинителя:

— Итак, если вы находились в Маунтинской клинике по причине злоупотребления алкоголем и наркотиками, то я хотел бы, чтобы вы сообщили суду, какой именно наркотик вы употребляли и не был ли это случайно кокаин.

На лице Вирджинии Кристенсен появилась радостная улыбка, но, чтобы скрыть свое состояние от судьи и присяжных заседателей, она быстро низко опустила голову.

Кэтлин Фримен проделала то же самое, однако ее состояние было прямо противоположным тому, в котором сейчас находилась обвиняемая. Ситуация оборачивалась так, что в глазах двенадцати присяжных сама Кэтлин Фримен могла превратиться в подозреваемую в убийстве Лоуренса Максвелла.

Она растерянно хлопала глазами, промакивая их намокшим платком. Ответа на вопрос Мейсона Кэпвелла так и не последовало, из‑за чего ему пришлось повысить голос и снова обратиться к Кэтлин Фримен:

— Вы, что, не слышали? Я спросил, какой именно наркотик вы употребляли? Это был кокаин?

Миссис Фримен беспомощно подняла глаза, пытаясь найти защиту у помощника окружного прокурора, однако тот низко опустил голову и даже не поднимал взгляда на свидетельницу обвинения. Миссис Фримен не оставалось ничего другого, как признаться:

— Да, это был кокаин.

Зал уже начал волноваться, а потому судье Кингстон пришлось предостерегающе поднять руку и воскликнуть:

— Порядок!

Такого драматичного хода судебного заседания не ожидал, очевидно, никто, а потому судье и присяжным заседателям пришлось подождать не менее минуты, прежде чем публика успокоилась. Судья Кингстон в конце концов не выдержала и воскликнула:

— В следующий раз я прикажу очистить зал заседаний от посторонних, если не будет соблюдаться порядок.

Возмущенно сверкая глазами, она обратилась к адвокату:

— Мистер Кэпвелл, можете продолжать. Однако, я попрошу вас не слишком давить на свидетельницу.

Мейсон гордо поднял голову:

— Я лишь пытаюсь выяснить истину, ваша честь.

Когда миссис Кингстон кивком головы дала ему понять, что вполне удовлетворена его ответом, он глянул на свидетельницу таким взглядом, как будто перед ним действительно сидела обвиняемая:

— Я хочу спросить вас вот о чем — не вы ли, миссис Фримен, снабжали своего босса мистера Максвелла кокаином? И не был ли это именно тот кокаин, которым он отравился, когда был доставлен в отделение скорой помощи больницы имени Альберта Швейцера, где работает доктор Роберт Белтран?

Миссис Фримен уже не сдерживала слез:

— Нет! — истерично рыдая, воскликнула она. — Нет и еще раз нет! Я этого не делала!

Но по ее состоянию уже можно было понять, что она фактически дала положительный ответ на вопрос адвоката.

Хотя очевидным образом не было нужды подтверждать ложь миссис Фримен документами, потому что любому непредвзятому слушателю было ясно, что она лжет, Мейсон все‑таки решил обратиться к фактам:

— А вот я думаю иначе, — холодно произнес он, направляясь к своему столу.

В зале воцарилась напряженная тишина, пока Мейсон спокойно и неторопливо разворачивал папку и доставал оттуда еще один документ.

В ожидании худшего, миссис Фримен трясущейся рукой вытирала катившиеся из глаз слезы, а помощник окружного прокурора, ошеломленно качая головой, не поднимал взгляда от стола.

Мейсон подошел к судье Кингстону и показал ей очередную бумагу. Нацепив на кончик носа очки, она бегло просмотрела документ и кивнула:

— Хорошо, можете предъявить это свидетельнице обвинения.

Мейсон продемонстрировал документ залу:

— Сторона защиты располагает копией протокола о поступлении больного мистера Максвелла в клинику имени Альберта Швейцера. Здесь написано, что мистер Лоуренс Максвелл был доставлен в больницу с диагнозом: острое отравление кокаином. Вот здесь вверху, — он показал пальцем место в углу документа, — должна быть указана фамилия ответственного лица, то есть лица, но вине которого больной попал в больницу.

Он подошел к свидетельнице обвинения и протянул ей копию документа:

— Я хочу, чтобы свидетельница обвинения прочитала фамилию, которая указана в этом месте.

Он передал бумагу Кэтлин Фримен, которая взяла документ дрожащими руками, но не могла вымолвить ни слова. По лицу ее снова покатились крупные слезы.

Мейсон повторил:

— Миссис Фримен, я хочу, чтобы вы сами прочитали вслух фамилию человека, по чьей вине Лоуренс Максвелл был доставлен в больницу в результате острого отравления кокаином.

Поскольку спасения ей уже было ждать неоткуда, бывшая секретарша Максвелла дрожащим голосом произнесла:

— Кэтлин Фримен…

Ее голос звучал едва слышно, а потому Мейсон настойчиво повторил:

— Громче.

Глотая слезы, она едва выговорила:

— Кэтлин Фримен. Но я…

Мейсон не стал выслушивать ее невнятные объяснения и, резко выхватив бумагу из рук миссис Фримен, победоносно воскликнул:

— Ваша честь, я больше не имею вопросов к свидетельнице миссис Фримен.

Он подошел к судье и снова протянул ей документ:

— Это вещественное доказательство защиты номер один. Я ходатайствую о приобщении его к делу.

Направившись к своему месту и достав из папки еще один экземпляр, он подошел к помощнику окружного прокурора:

— А эту копию, мистер Мессина, — сухо сказал он, — я оставляю вам. Можете приобщить ее к показаниям Кэтлин Фримен.

Терренс Мессина взял документ в руки и, не читая, положил его в пухлую кожаную папку. На его лице были написаны разочарование и недовольство. Он понимал, что сегодняшнее заседание им проиграно. В случае, если до начала следующего слушания ему не удастся обнаружить какое‑нибудь сокрушительное свидетельство виновности Вирджинии Кристенсен, то он проиграет все дело.

Мейсон со сдержанной улыбкой на лице подошел к Вирджинии:

— Я же тебе говорил, что мы им покажем, — нагнувшись к своей подзащитной, прошептал он ей на ухо. — Мы уже начинаем выигрывать это дело.

Она едва заметно с сомнением покачала головой:

— Я думаю, что это еще далеко не все. Мне совсем не нравится поведение нашего общего знакомого мистера Мессины. Он, наверняка, вытащил что‑нибудь такое, о чем ты не догадываешься.

Мейсон бросил беглый взгляд на своего соперника:

— Мы тоже не будем сидеть, сложа руки, хотя радоваться, действительно, рановато.

В зале суда поднялся легкий шум, свидетельствующий о том, что публика живо обсуждала последние события. Программу сегодняшнего заседания вполне можно было считать исчерпанной, а потому после утвердительного кивка судьи Кингстон секретарь поднялся со своего места и торжественно провозгласил:

— Сегодняшнее заседание закончено. Следующее заседание начнется завтра в десять часов утра. Прошу всех встать.

После того, как судья Кингстон, поправив мантию, гордо удалилась из зала заседания, публика в конец дав волю языкам, стала расходиться.

Победу нужно отметить. Ресторан «Грин Маунтин». Клубнику лучше всего запивать шампанским «Дом Периньон». «Мейсон, ты всегда хотел стать адвокатом?» Наслаждение достигается через боль. История знакомства Вирджинии Кристенсен с Лоуренсом Максвеллом. Мейсон чувствует свое сходство с Вирджинией. Соблазн и искушение. Мейсон рассказывает о своих отношениях с Элизабет. «Было бы отлично, если бы мы с тобой занялись любовью…». Он не мог заставить себя уехать…

Сегодняшнюю победу надо было обязательно отпраздновать. Хотя у Мейсона и не было такой привычки, на сей раз он не мог удержаться и предложил Вирджинии вместе поужинать. Это была, разумеется, не окончательная победа, однако весомый задел в ее достижение был уже сделан.