— Представь, Шейла, что ты хозяйка этого дома. Я говорю это вполне серьезно, отвечая за свои слова. Я хочу, чтобы ты была здесь хозяйкой, хочу, чтобы этот дом принадлежал тебе и мне, чтобы он принадлежал нам.

Шейла посмотрела в глаза Самуэлю Лагранжу и поняла, что он не шутит. И так же серьезно ответила.

— Нет, нет, я не могу на это пойти, я не могу согласиться.

— Шейла, мое предложение остается в силе, и я понял, что люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной.

— Что это изменит в нашей жизни? — голос Шейлы немного дрожал.

— Это изменит все. Ты будешь принадлежать мне, а я буду принадлежать тебе.

— Видишь, Самуэль, ты вновь оговорился. Ты сказал, что я буду принадлежать тебе. А я не хочу никому принадлежать, я боюсь этого, боюсь по–настоящему, — на глаза Шейлы навернулись слезы.

— Почему ты плачешь? По–моему, я не сказал ничего обидного, — поинтересовался Самуэль Лагранж.

— Мне сложно ответить на этот вопрос.

Самуэль прикоснулся пальцем к ее щеке, снимая слезинку.

— Мне не хочется, Шейла, чтобы ты плакала. Мне хочется, чтобы ты улыбалась, чтобы ты была счастлива, и мне кажется, я могу дать тебе это счастье. А о том, что ты будешь принадлежать мне — это ошибка, это случайно сорвалось у меня с губ, так что, прости.

— Мне кажется, Самуэль, что ты просто коллекционер, собираешь всевозможные вещи, которые тебе нравятся, которые тебе кажутся недоступными. Но когда ты завладеешь вещью, она тебе сразу надоедает. Или я ошибаюсь? — Шейла пристально взглянула в глаза мужчине.

— Иногда бывает и так, — ответил Самуэль Лагранж, — но это не тот случай, это не относится к тебе, потому что мне было бы оскорбительно, если бы кто‑то посчитал тебя вещью.

— Мне хотелось бы верить твоим словам, но я не могу заставить себя это сделать.

Самуэль Лагранж распахнул следующую дверь. За ней прятался пустой зал, лишь в углу высилась огромная аудиосистема. Самуэль включил музыку.

— Давай потанцуем, — предложил он.

Шейла не возражала. Она положила ему руки на плечи, и они закружились в медленном танце.

— Останься здесь, я прошу тебя, — сказал Самуэль.

— Я уже осталась, — прошептала Шейла, — ты победил.

Она положила голову на плечо своего партнера, и тот ласково обнял ее. Они танцевали, пока не кончилась музыка, и в доме стало на удивление тихо. Шейле чудилось, что ее сердце бьется так громко, что отдает эхом в пустом зале.

Шейла внезапно остановилась, отстранилась от Самуэля и шагнула к двери.

— Куда ты? — воскликнул Самуэль Лагранж.

— Я пойду купить цветов.

— Хорошо, Шейла, машина в полном твоем распоряжении, я жду тебя здесь, — и Самуэль Лагранж уселся в пустом зале на подоконник.

Он выглядел таким одиноким и беспомощным в этом пустом доме, что Шейле сделалось жаль его. Она подбежала к Самуэлю, поцеловала его в щеку и вновь увидела его грустный взгляд. У нее защемило сердце.

— Я буду тебя ждать.

— Я обязательно вернусь, — прошептала Шейла и выбежала на крыльцо этого чудесного дома.

Боб Саймак с непроницаемым лицом ждал возле распахнутой дверцы лимузина.

— Боб, в цветочный магазин, — попросила Шейла.

— Слушаюсь, мэм, — ответил Боб Саймак, усаживаясь за руль.

В предвкушении ссоры. В жизни счастья не хватает па всех. Самуэль вынуждает Шейлу выйти из дома. Шейла делает выбор. Лагранж дарит Лорану еще одну монетку. Хохот на пустынной дороге.

Наконец‑то, Дэвид Лоран решился. В одно прекрасное утро он собрал большой букет цветов в своем саду, сел в автомобиль и отправился к старому дому. Но, несмотря на то, что Дэвид приехал в такой ранний час, Шейлы дома не оказалось.

Мужчина переходил из одной комнаты в другую, но все говорило о том, что женщина здесь уже довольно давно не была.

Дэвид в растерянности опустился на диван и долго сидел посреди гостиной. Потом он зло отбросил букет цветов в сторону и вышел из дому.

Вернувшись к себе, Дэвид сразу же позвонил в фирму, где работала Шейла.

— Пригласите, пожалуйста, к аппарату миссис Лоран, — попросил он.

На другом конце провода раздался удивленный голос управляющего.

— А кто ее спрашивает?

— Один из клиентов, — соврал Дэвид.

— Ее сегодня не будет, могу предложить к вашим услугам кого‑нибудь из сотрудников.

Дэвид, ничего не объясняя, повесил трубку.

«Что же случилось? — недоумевал он, — куда могла подеваться Шейла? Нужно ехать и все выяснить на месте».

Он сел в автомобиль и уже через пять минут взбегал по крутой лестнице в офис управляющего фирмой по торговле недвижимостью. Он не обратил никакого внимания на секретаршу, бросившуюся, чтобы не пустить его в кабинет.

Дэвид настолько зло посмотрел на нее, когда та попробовала закрыть перед ним дверь, что девушка тут же отскочила в сторону.

Управляющий, заслышав возню в прихожей, уже приготовился к отражению натиска.

— Где моя жена? — закричал Дэвид, врываясь в его кабинет.

— Успокойтесь, мистер Лоран, — сказал управляющий и предложил ему кресло.

Тот, немного справившись с собой, сел.

— Где моя жена? — уже более спокойно спросил он.

— Я думал, вы обо всем знаете, — развел руками управляющий.

— Что я должен знать? — ударил кулаком по столу Дэвид Лоран.

— Она оформила отпуск и, честно говоря, я не очень‑то представляю, где сейчас может находиться ваша жена.

Дэвид задумался. Он никак не мог решить, говорит ли ему управляющий всю правду или что‑то от него скрывает. Но потом, догадавшись кое о чем, он, прищурив глаза, пристально посмотрел на управляющего.

Тот, немного смутившись, опустил голову.

— Можете не говорить мне, где она находится, если конечно, моя жена вас об этом просила, но скажите одно, не появлялся ли в вашей фирме человек по имени Самуэль Лагранж?

Управляющий, обрадовавшись тому, что может помочь обманутому мужу и, в то же время, не нарушить данного обещания Шейле, оживился.

— Да, не так давно к нам обратился мистер Лагранж с просьбой подыскать ему в Санта–Монике подходящий дом.

— Я так и знал, — Дэвид поднялся со своего места.

— Я скажу вам даже больше, — управляющий понизил голос, он явно сочувствовал Дэвиду и хотел ему помочь, — мистер Лагранж купил себе дом, это на юг от города, на самом побережье, большой особняк, как раз на том месте, где в океан впадает небольшой ручей.

— Благодарю вас, — Дэвид вышел из кабинета. Он сел за руль, но долго не решался завести двигатель.

«Ну, хорошо, я приеду туда, увижу Шейлу, но что я ей скажу? Хотя нет, — остановил он сам себя, — что она скажет мне? Ведь сейчас все зависит от Шейлы. Я все равно не смогу найти слов, чтобы убедить ее вернуться».

Дэвид посмотрел на улицу. Город выглядел слишком будничным, люди спешили по своим делам. Машины проносились мимо, и никому не было дела до него, Дэвида Лорана, сидевшего в нерешительности. Если раньше Дэвид был абсолютно уверен, что Шейла вернется к нему, то теперь эта уверенность абсолютно иссякла. Ведь у Самуэля Лагранжа было куда больше денег, чем у него, ему было, чем удержать при себе женщину.

«Нет, Шейла не такая, — подумал Дэвид, — я все‑таки был груб с ней, немного надменен, но она же любит меня. А Самуэль Лагранж — это такое же временное увлечение, как у меня было с Сильвией. Ведь этот миллионер не интересуется людьми, его интересует только победа. Ему важно унизить человека, заставить повиноваться своей воле. А дальше он устает, насытившись своей победой».

Рука Дэвида легла на ключ в замке зажигания.

Поиски дома не заняли много времени. Его можно было бы узнать среди тысячи других, такое шикарное поместье мог позволить себе только человек, обладающий миллионами.

Дэвид бросил машину на обочине шоссе, подбежал к кованым воротам особняка и нажал кнопку переговорного устройства.

Почти мгновенно отозвался спокойный голос Боба Саймака.