— Вот это да. Так, значит, нашла коса на камень?

Он отложил блокнот и ручку в сторону и возбужденно потер ладони.

— Вы не представляете, мистер Кэпвелл, как это здорово.

Мейсон непритворно удивился:

— Почему?

Уотермен вскочил со стула и стал так же, как и Мейсон, расхаживать по кабинету.

— Знаете, наш помощник окружного прокурора очень резвый и энергичный парень. Однако временами он перегибает палку, и это видно даже невооруженным глазом. Честно творя, иной раз мне даже хотелось, чтобы кто‑нибудь поставил его на место. Ну, знаете, не в плохом смысле, конечно, все‑таки прокурор должен быть прокурором, иначе, кто же будет обвинять преступников? Но когда такой парень, как Мессина, видит преступника в каждом человеке, то хочется, чтобы он обломался. Ведь не все, кто попадает в поле зрения прокуратуры, заслуживают наказания.

— А что, помощнику окружного прокурора кажется наоборот?

Уотермен кивнул:

— Вот именно. Он бы, конечно, с удовольствием посадил в тюрьму всех, кто не согласен с ним.

Мейсон ненадолго задумался, посматривая в окно на, сновавший туда–сюда у берега, буксир.

— Да, судя по делу моей клиентки, — наконец сказал он, — господин прокурор не остановится ни перед чем, чтобы добиться ее осуждения. Что же касается меня, то я не уверен, что смогу достойно противостоять ему, если у меня не будет достаточного количества информации. Я, слава Богу, поработал на месте Мессины и прекрасно знаю, чего лишается адвокат, у которого нет в руках фактов и доказательств. Сейчас меня интересует только информация.

Уотермен снова взял своими толстыми, как подушки, пальцами блокнот и ручку.

— Именно этим я и занимаюсь, — предупредительно сказал он, взглянув на Мейсона. — Вы не ошиблись, что обратились ко мне, мистер… Кэпвелл.

Мейсон автоматически отметил про себя, что в этом городе никто не может сразу запомнить его фамилию. Интересно, что бы это значило? Может, Атлантика влияет?

— Я сделаю все, что могу, — продолжал Уотермен. — За то время, пока я работаю в Бриджпорте, у меня появились кое–какие связи и возможности. И не только здесь. Я наладил сотрудничество с ребятами из Нью–Йорка и в случае чего они помогают мне информацией.

— Ну что ж, мистер Уотермен, — медленно протянул Мейсон.

Темнокожий детектив вдруг перебил его:

— Можете обращаться ко мне — просто Деннис, раз уж мы решили сотрудничать.

Мейсон кивнул:

— Хорошо, Деннис. Думаю, что мой гонорар станет вполне достойным вознаграждением за ту работу, которую тебе придется провести.

Уотермен вдруг замахал руками.

— Нет, нет, мистер Кэпвелл, я придерживаюсь принципа: вначале работа, потом деньги. Если мне удастся сделать то, о чем вы меня просите, то мы наверняка сумеем договориться о взаимоприемлемых условиях.

— Кстати, Деннис, меня зовут Мейсон.

Уотермен обрадованно улыбнулся.

— Отлично, Мейсон. Я вижу, ты хороший парень. Думаю, что мы сработаемся. К тому же, если говорить по–честности, мне уже сильно надоело следить за неверными мужьями и заниматься выяснением подробностей того, как жены вешают рога своим безмозглым мужьям. Так что, работа по твоему заказу будет для меня чем‑то вроде отдыха и развлечения.

Мейсон повернулся к темнокожему детективу и, решительно взмахнув рукой, сказал:

— Ну что ж, перейдем к делу. Я, хоть и занимался некоторое время делами покойного Лоуренса Максвелла, не знаю о нем практически ничего. Меня интересует все, что только возможно раскопать. Деннис, ты должен узнать о Максвелле как можно больше — как он нажил свои миллионы, где жил, кто были его деловые партнеры. Все, понимаешь?

Уотермен кивнул:

— Ясно. Тебя интересует только его деловая жизнь, либо что‑то еще?

Мейсон поднял вверх руку.

— А вот тут мы подходим к основной точке моего интереса. Меня не менее, чем его деловая жизнь, интересует личная жизнь Лоуренса Максвелла. Ты должен узнать максимально возможно о всех его предыдущих связях. И даже то… — Мейсон сделал многозначительную паузу и, заговорщески оглянувшись по сторонам, продолжил:

— Когда, сколько и с кем он трахался. Ты должен знать о нем все, и это должен знать я. Иначе, нам не выиграть дело. Найди список всех его родных, близких. Может быть, остались какие‑нибудь родственники. К сожалению, в его завещании упомянута только Вирджиния Кристенсен. А мне нужно знать всех.

Частный детектив подробно записал все в свой толстый блокнот, а затем вытащил из нагрудного кармана свежий накрахмаленный платок и вытер лоб и шею.

— Да, нелегкая задача, — протянул он, отдуваясь. — Я хоть и не первый день занимаюсь своим делом, но могу сказать, что эта работа не из легких. Миллионеры не любят афишировать свою жизнь. Конечно, мне будет очень нелегко узнать, где, как и когда пересекались пути Лоуренса Максвелла и еще двухсот миллионов жителей Соединенных Штатов.

Мейсон понимающе кивнул.

— Если тебе понадобится идти на какие‑то расходы, можешь не стесняться, все будет возмещено.

Мейсон отошел от окна и остановился прямо напротив частного детектива.

— Да, и еще, Деннис. Ты должен обратить особенно пристальное внимание на тех, кого, возможно, Максвелл прижал в общественной и частной жизни. Может быть, он обошел кого‑то из своих деловых партнеров, может, сманил у кого‑то жену. В общем, меня интересуют именно такие подробности. Ну, ты понимаешь.

Уотермен вздохнул.

— Да, тут придется попотеть. Мейсон задумчиво потер подбородок.

— Деннис, я могу тебе даже подсказать, с кого следует начать. Даю руку на отсечение, что очень многое из личной и деловой жизни Лоуренса Максвелла известно его личной секретарше, Кэтлин Фримэн. Если, конечно, — он мгновение помолчал, — она захочет рассказать.

Уотермен заулыбался.

— Ну уж я тут постараюсь. Наверняка смогу что‑нибудь из нее выудить.

— Кстати, ты не знаком с ней? — спросил Мейсон. — Судя по моему первому впечатлению, ей известно очень многое. Твоя задача — вытащить ее на откровенный разговор.

Уотермен аккуратно записал имя и фамилию секретарши покойного и, сунув блокнот во внутренний карман пиджака, сказал:

— Частный детектив, как хорошая собака, должен лишь напасть на след. А потом уже все пойдет как по маслу. Если у этой миссис Фримэн есть какие‑то секреты, то можешь быть уверен, от меня она их не утаит.

Мейсон удовлетворенно кивнул.

— А теперь, в знак нашего знакомства, я предлагаю пойти выпить кофе со сладкими булочками.

Уотермен рассмеялся.

— Сладкие булочки я обожаю, поэтому, наверное, я такой большой. Но ты можешь не беспокоиться, Мейсон, тебе тоже кое‑что перепадет. А то жена и так уже стала доставать меня из‑за величины моего живота. Честно говоря, я всегда завидовал таким, как ты, Мейсон. Мы с тобой вроде бы одного возраста, а тебе удалось сохранить фору. Наверное, бегаешь побольше моего. Хотя, не могу сказать, чтобы у меня была уж слишком сидячая работа.

Мейсон похлопал темнокожего толстяка по плечу.

— Дело не в этом, — сказал он с улыбкой. — Есть один отличный способ сохранить форму.

Уотермен удивленно поднял брови.

— Какой же?

Мейсон сделал хитрое лицо.

— Нужно побольше спать с женой. А еще лучше, в наручниках, как покойный Максвелл.

Уотермен криво усмехнулся.

— Знаешь, я не хочу быть покойником, пусть даже и очень богатым.

Мейсон одобрительно похлопал его по плечу.

— Ну тогда оставайся таким, какой ты есть, и не завидуй ни чужой фигуре, ни чужим деньгам. Зависть — бесплодное чувство.

— Так и быть, — улыбнулся Уотермен, — думаю, что я и так смогу похудеть, если активно займусь делом, которое ты мне поручил. Тут наверняка придется побегать.

— Ты сам этого хотел, когда выбирал профессию частного детектива, — слукавил Мейсон, — так что, теперь не жалуйся.

Уотермен и в самом деле был хорошим частным детективом. Мейсон уже и не спрашивал, как и какими средствами Деннис добился того, что помощник окружного прокурора Терри Мессина допустил его и Уотермена на допрос одного из главных свидетелей обвинения — Кэтлин Фримэн, секретарши покойного миллионера Лоуренса Максвелла.