ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

-Биоукс? - Шепчу я, мои пальцы сжимаются вокруг кинжала, который, как я понимаю, все еще находится в моей левой руке.

Нарелль наклоняет голову. “ Я не заикалась. Она многозначительно смотрит на кресло. - Положи это на место.

Ксаден приподнимает бровь, но делает, как она просит, затем пересекает небольшую часть комнаты и убирает мой кинжал в ножны на бедре.

-Спасибо тебе, - шепчу я.

Он целует меня в висок, затем занимает свободное место справа от меня.

-Поднимись с пола, Урсон, у тебя везде кровь. Отведи свою сестру в подсобку и разбуди ее. Разве я не говорила, что вы плохо подготовлены к ношению оружия? Нарелль поучает, избегая пролитой крови. “Пожалуйста, простите моих внуков. Они слишком серьезно отнеслись к нашей задаче по защите книг от любых злоумышленников, которые не являются ... вами. Она опускается в кресло. “Спасибо, молодой человек”, - говорит она Хадену, затем бросает на него второй взгляд, прежде чем перевести взгляд на Дейна. “Боже мой, на Континенте действительно есть красивые мужчины”.

Уголок рта Ксаден приподнимается, и я не могу не согласиться с ней про себя.

-Мама. ” Продавец бросается к ней, без сомнения, все еще беспокоясь, что мы нападем на ее мать. Урсон спешит выполнить просьбу Нарелле, помогая своей сестре подняться с пола, когда она неохотно приходит в себя после последнего удара Миры. Они исчезают в подсобке, и мне почти становится жаль их, пока я не вспоминаю, что они напали на нас.

-Мне девяносто три, Леона, я не умерла. Она отмахивается от дочери. “Или как там тебя, Амаралис? Я еще не познакомился с Малеком . Он ведь ваш бог смерти, не так ли?

Я хмурю брови при упоминании неизвестного термина: Амаралис.

-Разве он не всеобщий бог смерти? Мира прислоняется спиной к ближайшему ряду книжных полок.

Я качаю головой. - Деверелли не поклоняются богам.

-Вот почему нас считают самым нейтральным из островов. Идеально подходящим для торговли. Нарелль пожимает плечами. “ То, что вы называете богами, мы называем наукой. То, что вы называете судьбой, мы называем совпадением. То, что вы называете божественным вмешательством любви, мы называем... ” Она взмахивает рукой. “ Алхимией. Две субстанции объединились, чтобы создать нечто совершенно новое, мало чем отличающееся от того, что есть между вами двумя. ” Она переводит взгляд с Ксадена на меня и кладет руку на грудь.

Мое сердце сжимается. Если бы она только знала, как близко она была к моим мыслям сегодня.

Она показывает пальцем на Ксадена. “ Я слышала, как ты говорил, что убьешь моего внука, если он сделает еще один шаг к твоей возлюбленной, молодой человек. Как нелогично, токсично романтично с твоей стороны. Должна признать, что такого рода уверенное насилие - это не то, что я представляла, когда Ашер говорил о тебе, но каштановые волосы, эти…Полагаю, у них карие глаза, и насколько сильно, по его предсказанию, вы двое в конечном итоге влюбитесь друг в друга? Что ж, он описал вас почти идеально, Даин Этос.

О, убей меня сейчас, черт возьми.

Мой рот открывается, затем закрывается.

Ксаден поднимает обе брови и поджимает губы между зубами.

Дэйн потирает затылок.

Мира фыркает, прикрывает рот рукой, затем сгибается пополам от смеха . “ Прости, ” выдавливает она и выпрямляется, быстро пряча лицо и откашливаясь, но снова соскальзывает, ее плечи трясутся. “ Я не могу. Я просто не могу. Мне нужна секунда. Она заходит за ряд полок, надеясь успокоиться.

У меня такое чувство, будто мое лицо обожгло драконьим огнем.

-Как бы ты хотел, чтобы все прошло? - Спрашивает меня Дейн, когда Нарелль переводит взгляд с нас троих на нее, нахмурив серебристые брови.

“Точно так же, как это было последние восемнадцать месяцев”, - отвечает Ксаден, теряя все следы любезности, которую он демонстрировал Дейну час назад. “Все предполагают, что она останется с тобой, но в конечном итоге это моя фамилия, которую она носит на своей летной куртке в строю”.

“Серьезно?” У меня совершенно не хватает слов сказать, что он пойдет туда. Это было один раз. Ладно, дважды, если считать обратную поездку из Самары после того, как мы снова были вместе.

-Рад видеть, что ты снова чувствуешь себя собой. Дейн прислоняется спиной к стойке. “Но у нас нет фамилий на наших летных куртках”.

-И все же ты, блядь, уловил суть. У Ксадена сводит челюсть.

Взгляд Нарелль сквозь толстые линзы прищуривается к Ксаден. - Ты не Дейн.

Ксаден качает головой.

-Я Дейн. Дейн коротко поднимает руку.

“А он кто?” - Спрашивает меня Нарелль.

-Ксаден Риорсон. Я вздергиваю подбородок, как будто отчитываюсь перед отцом за свой выбор. “И он мой, даже когда ведет себя как собственнический осел”.

-Сын Фен Риорсон. Нарелль барабанит скрюченными пальцами по подлокотнику. “Ашер, конечно, не предсказывал этого ”.

-Он бы так и сделал, если бы когда-нибудь встретил его. - Я беру руку Ксадена и переплетаю наши пальцы.

“Наша мать знала”, - говорит Мира, занимая свое место в конце книжной полки. “Она не была в восторге от этого или чего-то еще, но она познала любовь, когда увидела это. Но она, конечно, никогда не рассказывала нам о том, что наш отец приезжал сюда ”.

-Она бы этого не сделала, не так ли? Нарелль ерзает на стуле. - Когда он умер?

“Чуть меньше трех лет назад”, - мягко отвечаю я. “У него отказало сердце”.

Лицо Нарелль морщится в течение нескольких печальных вздохов, но она кивает, словно разговаривая сама с собой, затем снова поднимает голову. “ Твой отец рисковал всеми вашими жизнями, чтобы спрятать дело своей жизни с единственной целью, чтобы ты его нашла, Вайолет. Он оставил мне последнюю книгу почти четыре года назад с четкими инструкциями, чтобы вы получили ее только в том случае, если вы достигли интеллекта и понимания, необходимых вам для ее понимания ”.

Я напрягаюсь.

-Это... Дейн качает головой.

-Это папа, - медленно произносит Мира.

-У тебя это получится. - Ксаден сжимает мою руку.

Я пытаюсь проглотить внезапно возникший комок в пересохшем горле. “ Он сказал мне принести тебе самую редкую вещь, которая у меня есть. Раздается ироничный смешок. “И я подумал ...” Я качаю головой, понимая, что вся работа, которую мы проделали, чтобы тащить сумку весь этот путь, была напрасной.

“Ты думал, что это Деверелли, поэтому, естественно, мы торгуем товарами, сокровищами”. Нарелль складывает руки на коленях.

-Он имел в виду мои мысли. Я смотрю на Миру, но ее взгляд прикован к полу. “Вот почему он сказал не посылать другого вместо меня”.

“Эти книги только для тебя”, - подтверждает Нарелль, и Леона присаживается на ручку кресла своей матери. “У меня есть три простых вопроса, и если вы способны ответить на них, книги ваши”.

-Самонадеянно думать, что у тебя есть какое-то право хранить то, что наш отец написал для Вайолет, основываясь на твоем суждении. Тон Миры мог бы рассердить камень.

-Все в порядке, - уверяю я ее, отказываясь колебаться даже в такую жару. “Спрашивай”.

Нарелль бросает на мою сестру уничтожающий взгляд, а затем обращает свое внимание на меня. “ Он оставил тебе рукопись. Как это называется?”

“ Покорен: Второе восстание народа Кровлан подполковником Ашером Сорренгейлом”, - отвечаю я. “Ты и так знаешь, что я знаю. Как еще я мог бы здесь оказаться?”

Она постукивает указательным пальцем в явном нетерпении. “В четырнадцатой главе твой отец намекает на то, что восстание в Кровлане разваливается из-за Деверелли, но не вдается в подробности. Любой” — ее взгляд скользит по моей черной форме, - писец, достойный ее мудрости, не удовлетворился бы своими предположениями. Итак, скажи мне, какова твоя гипотеза?

Из всего , что есть в книге, это то, о чем она спрашивает?

“Легко. "Кровла" не выполнила свою часть сделки, которую они заключили с Деверелли. Вместо того, чтобы потерять свою репутацию, Деверелли отозвали своих брокеров, отсюда и вывод войск с другого острова, а затем сообщили королю-регенту Поромиша, где найти повстанцев. Конец восстанию.” Я пожимаю плечами.