— Да?

— Как насчет того, чтобы не лапать мою сестру, когда я в комнате?

Раздражение снова вспыхивает во мне.

— Как насчет того, чтобы не трахать своего мужа словесно, когда я нахожусь в комнате, спасибо? — я улыбаюсь.

Роуз смотрит на меня, как на сумасшедшего.

— Я даже не знаю, о чем ты говоришь.

Коннор прислоняется к кухонной стойке и с растущей улыбкой засовывает в рот виноградину. Да, даже когда он ест, его губы растягиваются в богатой ухмылке.

— Я ненавижу твою улыбку, — подражаю я ей высоким голосом. — Твоя отсталая логика не... неважно, — я даже не могу правильно ей подражать. Я отмахиваюсь от нее и направляюсь к двери. Мне все равно нужно позвать брата и Дэйзи. Еда уже приготовлена.

Открывая дверь, я слышу голос Роуз на заднем плане.

— Я не флиртовала с тобой, Ричард.

Я чувствую, как он ухмыляется во весь рот.

— Эй, — говорю я, заходя в гараж и закрывая за собой дверь. — Ужин... — мое лицо вытянулось, сменившись целым рядом эмоций.

Райк и Дэйзи вместе сидят на припаркованном мотоцикле, ее ноги обхватывают его талию, она лежит почти вплотную к канистре с бензином возле руля. Его тело прижато к ее, между ними нет пространства. Он на расстоянии многих миль от невинности.

Самое ужасное: всего несколько минут назад Райк говорил мне, что ничего не происходит. Я не понимаю. Не понимаю, почему он лжет мне. Я спрашиваю его, есть ли у него к ней чувства. Он говорит, что нет. Я спрашиваю его, трахаются ли они. Он отвечает, что нет. Я спрашиваю его о чем угодно, и он дает мне ответы, которые, по его мнению, я хочу услышать. Он ходит вокруг меня на цыпочках, а мне просто нужна чертова правда.

Каждый день мне кажется, что я схожу с ума.

Гнев переполняет меня. Из самых разных мест. Я не могу это остановить. Райк слезает с мотоцикла, делая вид, что ни в чем не виноват. Дэйзи следует его примеру, и когда они оба стоят на бетоне, я срываюсь с места.

— Я что-то прервал? — спрашиваю я брата.

— Нет, — отвечает Райк. — Мы просто разговаривали.

Я многозначительно киваю. Мои страхи настолько глубоки, что я едва могу их преодолеть. Он может испортить жизнь Дэйзи. Разбить ей сердце. Он может предать меня. И разбить мое. Мне просто нужно, чтобы он дал мне хоть что-то. Пусть скажет мне, что он любит ее. Скажет мне, что это нечто большее, чем я думаю. Что угодно, что избавит меня от сомнений.

Я спрашиваю: — Если вы просто разговаривали, то почему ее ноги были обвиты вокруг твоей талии?

— Ло, — вклинивается Дэйзи. Райк поднимает руку, молча приказывая ей не вмешиваться.

— Мы друзья, — говорит мне Райк.

Это все, что он мне говорит: Мы друзья. Я качаю головой.

— Друзья не занимаются подобным дерьмом, — я показываю на Ducati, на котором они только что были вместе.

Райк сжимает переносицу, его челюсть напрягается.

— Что ты, блять, хочешь, чтобы я сказал?

Что угодно.

— Что то, что я только что увидел, было ошибкой! — кричу я.

Его губы поджимаются. Он просто смотрит на меня. Мне хочется ударить его прямо сейчас. Может, тогда он скажет мне правду.

— Это была ошибка, — говорит Дэйзи. — Я хотела посмотреть, каково это — ехать на мотоцикле задом наперед. Мне нужна была его помощь.

Я перевожу взгляд с одного на другого. Она серьезно?

— Это лучшая ложь, которую ты можешь придумать?

Она улыбается.

— На самом деле это правда.

— Это не чертова шутка, Дэйзи. Он на семь лет старше тебя. У него было больше девушек, чем ты, вероятно, можешь себе представить, — я не хочу, чтобы в ее жизни появился человек, который просто трахнет ее и бросит. Я не могу с этим справиться.

— Нет, — говорит она, — я понимаю, что он спал со многими женщинами, но к двадцати пяти я бы, вероятно, легко достигла такого же числа.

Я морщусь. Иногда мне кажется, что она разыгрывает из себя «я такая зрелая и опытная» только для моего брата.

— Я сейчас нахожусь в альтернативной вселенной.

— Правда? — Дэйзи улыбается, и все ее лицо озаряется. Это напоминает мне о том, что она еще молода и, возможно, сможет избежать всего этого. Я хочу для нее чего-то лучшего, чем мой брат. У нее есть возможность уехать из Филадельфии, встречаться с парнем без кучи проблем. Она может быть по-настоящему свободной. — Круто, — кивает она. — Здесь веселее? Я думаю, да, — она поворачивается к Райку. — А ты что думаешь?

Его глаза не отрываются от меня.

— Успокойся, — а потом он говорит: — Ло...

— Ты недостаточно хорош для нее, — вмешиваюсь я. — Ты ведь понимаешь это, да?

Мышцы Райка напрягаются, как и у меня.

— Я забочусь о Дэйзи так же, как и ты, если не больше, так что тебе не нужно устраивать мне эту хрень с чрезмерной заботой.

Я хочу в это верить. Очень хочу. Та часть меня, которую я ненавижу больше всего, никогда не поверит.

— Это не фигня, если ты трахаешь ее, — говорю я.

— Мы не трахаемся! — кричит он.

Дверь открывается, и Коннор, Роуз и Лили проскальзывают в гараж.

Лили стоит рядом со мной, тяжело нахмурившись.

— Что происходит? — шепчет она.

— Я застал их трахающимися на ее мотоцикле, — я говорю это буквально, чтобы не показаться грубым.

Райк стонет.

— Да ладно! Мы оба были на мотоцикле, полностью одетые. У нас никогда не было секса! — он качает головой. — Сколько раз я должен это повторять? — я не знаю. Не знаю, как дать тебе чертову передышку, когда сам редко ее получаю. Это самая жестокая часть моей души. — Знаешь что, — говорит он, — мы можем с тем же успехом трахнуться, если вы все думаете, что мы делали это уже тысячу раз.

— Стоп, стоп, — я сморщился и поднял руки. — Я не могу переварить, что вы, ребята, сделали это один раз. Так что, пожалуйста, избавьте меня от этой чертовой картины, где это происходит тысячу.

— Вы оба, — говорит Коннор, сходя с короткой лестницы, ведущей в гараж, — остановитесь на секунду, — он встает между нами. — Вы слишком остро реагируете.

Возможно. Но иногда мне приятно видеть, как гнев вспыхивает в глазах моего брата. Как будто мы в равных условиях. Я понимаю, что это плохо.

— Мне не нравится, когда меня обвиняют в том, чего я, блять, не делал, — рычит Райк.

Это меня просто убивает.

— Да? А как, по-твоему, чувствует себя папа?! — это вырывается прежде, чем я успеваю остановить себя. В гараже воцаряется тишина, и мой враждебный голос отдается эхом. Я ни разу не давил на Райка, требуя от него объяснений. И не собираюсь.

Но каждый день его молчания — это еще один день, когда я буду бороться с этим в одиночку. Все, что ему нужно сделать, — обратиться к прессе. Вот и все. Если он не может поручиться за нашего отца, то почему он не может поручиться хотя бы за меня? Да, я не самый лучший человек, но он был рядом со мной три чертовых года. Это должно что-то значить.

Я сглатываю, понимая, что он ничего не скажет. Я не могу заставить его высказаться. Это слишком серьезная проблема.

— Ей восемнадцать, — говорю я ему, придерживаясь темы.

— Ну вот опять, — Райк вскидывает руки вверх. — Давай, блять, послушаем, Ло. Ей восемнадцать. Она тебе как младшая сестра. Ее мама меня ненавидит. Я знаю. Знаю. Я, блять, знаю.

Боль пронзает меня. Мне жаль. Правда? Я просто чувствую себя как дерьмо. Рука Лили скользит по моей талии, и мои плечи начинают расслабляться. Я выдыхаю.

Но это еще не конец. Я всегда был пулеметом, готовым выпустить очередную пулю после того, как я нажму на спусковой крючок. Большую часть времени я просто жду, пока она срикошетит. И наконец попадет в меня.

52

. Лили Кэллоуэй

.

2 года: 01 месяц

Сентябрь