Ло поднимается и пытается выхватить пульт у Роуз, а та отшатывается назад и нажимает на другую кнопку.

Телевизор ревет, и я съеживаюсь от пронзительного звука.

— Я смотрю это, — говорит Роуз, умудряясь выговаривать слова сквозь шум. Репортер проигрывает клипы из настоящего секс-видео. На экране ее руки привязаны ремнем к изголовью кровати, на шее — сверкающий бриллиантовый чокер. Черные полосы закрывают все непристойные места, но видео без цензуры где-то транслируется в Интернете.

— Роуз, — жалуется Ло, прижимая руки к ушам.

Я встаю и тянусь к ее руке.

— Роуз.

Она отшатывается.

— Не трогай меня.

Сейчас она пугает меня больше, чем раньше. Как будто ей нужно взорваться, но она сдерживает этот бушующий огонь внутри своего тела.

Канал новостей мозолит мне уши.

— Скотт Ван Райт продал секс-видео компании Hot Fire Productions за многомиллионную сумму. Коннор Кобальт и Роуз Кэллоуэй пока никак не прокомментировали ситуацию, но, судя по всему, это законная сделка между всеми четырьмя сторонами.

Как это может быть законным?

— В аннотации к фильму сказано, что часовой сеанс является грубым и предназначен только для зрелой аудитории.

Роуз увеличивает громкость до максимума. Почему она настаивает на том, чтобы слушать его именно так?

— Какого черта ты делаешь? — спрашивает Райк, поднося руку к уху.

— Может, у нее что-то вроде... психического срыва... — говорит Дэйзи.

Роуз отступает на кухню, скорее для того, чтобы напасть. Она исчезает из виду, роясь в нижнем шкафу.

— Серьезно, Роуз! — кричу я. — Ты в порядке?

Она появляется с бутылкой виски. Я и забыла, что Бретт прячет свою выпивку вместе с мылом для посудомоечных машин. Она крутится на каблуках и берет винный бокал из другого шкафа, наливая виски до краев.

Это как наблюдать за трещиной, проходящей через каменного человека.

Мне это не нравится.

— Роуз, не хочу читать тебе нотации в этот непростой момент твоей жизни, — говорит Ло, — но виски пьют не так. И меня, как знатока спиртного, это оскорбляет.

Она бросает на меня такой свирепый взгляд, что у меня перехватывает дыхание.

— Ты не эксперт в спиртном. Ты алкоголик, — она ставит бутылку с виски на стол и делает огромный глоток из своего винного бокала.

Она даже не сморщилась.

— Что делает меня экспертом, — возражает Лорен. Она отмахивается от него, словно отгоняет животное.

— Что происходит? — голос Коннора доносится с лестницы. Его взгляд устремляется к телевизору, источнику какофонии. Нет...

Так вот почему она включила телевизор так громко? Она решила оглушить всех, чтобы позвать его вниз.

— Смотри, милый, — говорит Роуз. — У нас есть совместное секс-видео.

Она не в себе. Официально.

37. Лорен Хэйл

.

0 лет: 10 месяцев

Июнь

Хотите знать, что самое прискорбное и бессердечное происходит в моей голове?

Я чертовски рад, что в новостях показали не Лили. Выразить сочувствие моему лучшему другу Коннору или сестре Лили — я не могу. В глубине души я просто думаю: наконец-то это не мы, наконец-то мир нагадил кому-то другому.

От этой мысли у меня стынет кровь, я упираюсь предплечьями в колени, сижу на диване и жду, когда чувство вины раздавит меня. Хотел бы я быть таким, как мой брат. Райк смотрит на Роуз с такой заботой, что можно подумать, будто он с ней встречается.

— Я разговариваю по телефону со своими адвокатами и адвокатами Кобальта, — говорит Грег Кэллоуэй через динамик телефона, который держит в руке Коннор. — Мы изучаем контракты, которые вы все подписали. Пока мы не выясним, что происходит, мне нужно, чтобы вы вывезли моих дочерей из этого таунхауса. Больше никаких камер.

Прощай, Скотт Ван Райт. Я думал, что Скотт будет заходить все дальше и дальше, пока не достигнет невыносимой точки в отношениях с нами, но утечка секс-видео с Коннором и Роуз, — это никогда не приходило мне в голову.

Коннор, как ни удивительно, стойко перенес все это испытание. Иногда мне хочется, чтобы он закричал, как все мы. Чаще всего я не хочу этого видеть. Потому что, если кто-то вроде Коннора когда-нибудь сломается до такой степени, весь мир полетит в ад.

Он кладет руку на плечо Роуз, и она едва заметно расслабляется.

— Сегодня мы соберем вещи и уедем, — говорит он Грегу по телефону.

— Дайте мне знать, когда вы благополучно вернетесь в Принстон. Если в доме будет слишком много прессы, вам всем стоит остановиться у нас в Вилланове.

Я нахмурился, ожидая, что Грег добавит: Мне нужно серьезно поговорить с тобой, Коннор, — он только что видел, как Коннор трахал его дочь по национальному телевидению, пусть и с цензурой. И не только это — они увлекаются связыванием и извращенным дерьмом, что, как мне кажется, должно заставить Грега обратиться к своей отцовской стороне, готовой к часовому разговору.

Но этого так и не происходит.

— Ты знаешь, где Скотт? — спрашивает Коннор.

Мои ребра горят, когда я вдыхаю.

— Без понятия, — говорит Грег, — но отец Лорена вот-вот порвет ему задницу, — хорошо. — Если честно, я бы с удовольствием посмотрел, как это произойдет, — он делает паузу. — Роуз здесь?

— Я на громкой связи.

— Роуз, дорогая, сколько юристов просмотрели контракт, прежде чем ты его подписала?

Я предполагаю, что он говорит о контракте на реалити-шоу — том, который мы доверили Роуз, прежде чем подписать его. Какого черта она сделала? Я смотрю на нее, и у меня в душе все кипит. Что, черт возьми, она натворила?

Она держит на руках Сэди, оранжевую полосатую кошку Коннора, которая обычно царапает Роуз. Вместо этого Сэди мурлычет. Сегодня мир перевернулся с ног на голову.

— Только я, — внезапно объявляет Роуз.

— Что... за хрень? — говорит Райк, ошеломленный.

Я застонал и откинулся на спинку дивана, положив руки на голову.

— Почему мы тебе доверились? — огрызаюсь я. Я должен был понять, что она слишком самонадеянна, чтобы нанять настоящего адвоката.

— Я посещала множество юридических курсов в Принстоне, — опровергает она. — Я понимала каждую строчку этого контракта.

Конечно. Именно поэтому у тебя теперь есть секс-видео, выложенное на всеобщее обозрение, Роуз.

Я снова и снова качаю головой. Значит, они могли снимать в спальнях? Тяжесть наваливается мне прямо на грудь, давление выбивает из меня дух. Если они снимали нас — значит, у них есть записи с Лили и мной.

Значит, Скотт только и ждет, чтобы их обнародовать?

Лили дышит рядом со мной прерывистым, неровным дыханием. Я протягиваю руку и беру ее за плечо.

— Все хорошо, — шепчу я ей. Все хорошо. Она видит мое беспокойство по моим чертам, и ее глаза становятся все больше и больше. — Все хорошо, Лил, — повторение не помогает. У нас все будет хорошо.

— Я думал, ты взяла моего адвоката на встречу, — говорит Коннор, уже переговорив с Грегом. — И я думал, он читал контракты.

— А я думала, что сказала тебе, что не взяла его, — возражает Роуз.

Коннор хмурится и качает головой.

— Должно быть, ты говорила об этом кому-то другому, дорогая, — он выхватывает у нее бокал с виски и выпивает остатки одним глотком.

Я концентрируюсь на нем. Это отвлекает меня от того, что может стать для нас концом.

— Что это, черт возьми, было? — спрашиваю я его. — Грег читал мне двухчасовую речь о трезвости после нашего скандала, а тебе и слова не сказал.

— Если честно, — говорит Коннор, — ты врал Грегу и Саманте, о ваших зависимостях. Это известие более шокирующее, чем секс-видео...

Я не понимаю, как.

Его внимание и голос разносятся по комнате. Я, как и все остальные, следую за его взглядом, и в моих легких внезапно заканчивается кислород.