— Ты часто здесь плавал? — спрашивает он с любопытством. Как будто хочет наверстать упущенное время.

— Когда я был маленьким, мы с Лили часто пробирались сюда по ночам, — говорю я, давая ему хоть что-то.

Его суровые черты лица мрачнеют.

— Если ты скажешь, что вы занимались сексом...

— Нам было... семь, — я нахмурился. — Это было невинно, — мы подзадоривали друг друга прыгнуть в воду, свет был везде выключен, дно было черным и мутным в темноте. В итоге я всегда толкал ее, а она кричала и пыталась вырваться. — Однажды ночью мы разбудили персонал, и дворецкий рассказал моему отцу, что мы купались.

— И что он сделал? — спросил Райк, положив локти на стол и сосредоточив внимание на мне. Когда бы мы ни говорили о нашем отце, это всегда происходит в контексте со мной. Его прошлое с нашим отцом — это как пропасть, туманная картина, которую я не могу разглядеть. Все еще странно, что он разговаривал с Джонатаном Хэйлом, когда меня не было рядом, общался в детстве, о котором я ничего не знаю.

— После того как он узнал? — спрашиваю я. — Он закрыл бассейн, — я бросаю скомканную салфетку на стол.

— Он беспокоился, что ты утонешь?

— Нет, — резко отвечаю я, и чем дольше мы обсуждаем это дерьмо, тем сильнее меня охватывает раздражение. — Он спросил меня, хочу ли я профессионально заниматься плаванием. Я ответил, что нет. Тогда он сказал мне, что бассейн — это еще не та привилегия, которую я заслужил, — прежде чем мой брат успевает что-то сказать, я спрашиваю: — А с тобой он был таким же?

— Вроде того, — неопределенно отвечает он, глядя на стеклянные стены, выходящие во внутренний двор. Дождь бьет по стеклам.

— Как твоя мама? — я прощупываю его немного дальше.

— Не знаю. Нормально, наверное, — он не разговаривал с ней целую вечность. С тех пор как она проболталась прессе о сексуальной зависимости Лили.

— Приятно было поговорить с тобой, старший брат. Давай как-нибудь повторим это снова. Я так много получаю удовольствия от этого.

Он бросает на меня взгляд. Да, он был рядом со мной много раз, больше, чем я могу описать.

— Я не разговариваю с мамой, и уж точно, черт возьми, не разговариваю с отцом, так что не понимаю, что тут можно сказать.

— Тебе когда-нибудь нравился отец? — спрашиваю я. — В детстве? — вот что я хочу знать.

— Конечно, — говорит он. — В самом начале, — он отхлебывает из своей банки «Fizz» и кивает мне. — Ты что-нибудь слышал о Скотте?

Я уклоняюсь от ответа, но только потому, что у меня есть мое мнение на этот счет.

— Он написал мне дважды, один раз, чтобы сказать: Я на Барбадосе, сучка. А в другой раз прислал мне настоящую фотографию себя, загорающего на чертовой яхте. После этого я заблокировал его номер. Как будто мне нужно напоминать, что он наживается на записях секса Коннора и Роуз.

— Ублюдок, — пробормотал Райк себе под нос. — Ненавижу, что Коннор отклонил иск. Я пытался поговорить с ним об этом, а он сказал, чтобы я отвалил.

Я действительно смеюсь.

Райк разводит руками.

— Что в этом смешного?

— Потому что Коннор сказал мне, что ты накричал на него, как «неандерталец, пытающийся спорить о высших знаниях» — это было забавно.

— Смешно, — сухо сказал Райк. — Ты не можешь с ним согласиться.

— Ни за что, — говорю я. — Мне все равно, использует ли он рекламу для развития своей алмазной компании. Скотт загорает на яхте и купается в деньгах. Этот больной ублюдок заслуживает тюрьмы.

— Или, по крайней мере, банкротства, — говорит Райк с напряженными мышцами.

Лили визжит, и мы оба поворачиваем головы к бассейну. Она сидит на плечах Дэйзи, пытаясь сбить с ног Роуз, которая сидит на плечах Коннора, играя в салочки.

— Расстегни ее ремешок от бикини! — кричит Дэйзи.

Лили пытается сделать грязный ход, расстегивая черный верх купальника Роуз, но Роуз отмахивается от ее руки.

— Жульничество! — обвиняет Роуз. — Я выиграла.

Коннор ухмыляется и говорит с ней по-французски.

— Ни за что, — смеясь, говорит Дэйзи. — Это очень даже законно.

Лили одета в цельный купальник, поэтому Роуз не может отомстить.

— Мы просто оставим Скотта Ван Райта на его усмотрение? — спрашивает Райк.

— Разве не так ты всегда поступал? — я оборачиваюсь к брату.

Он кивает.

— Да, наверное, так. Мы должны выбирать свои битвы, не так ли?

— Да, — и Коннор не хотел бы, чтобы мы приближались к этой.

43

. Лили Кэллоуэй

.

1 год: 06 месяцев

Февраль

Я вылезаю из бассейна, вода разбрызгивается по каменному полу. Я осторожно подхожу к стопке белых полотенец, стараясь не поскользнуться, но пятилетняя Мария выскакивает из ниоткуда и проскакивает прямо передо мной.

— Не бегать! — кричит Сэм на свою дочь. Он сидит на одном из плетеных диванов рядом с Поппи, ее щеки слегка раскраснелись от мохито, которые разносят по залу официанты. Малиновый мохито выглядел очень соблазнительным, но я отказалась от него, как и Ло с Райком.

Мария пытается замедлить шаг, держа в руке лист бумаги с нарисованными карандашами рисунками. Она останавливается возле Дэйзи, которая стоит на бортике бассейна.

— Это для меня? — с улыбкой спрашивает Дэйзи.

Мария кивает, а затем шепчет ей на ухо.

К счастью, я добралась до полотенец в целости и сохранности. Никаких переломов. Я оборачиваю мягкий хлопок вокруг талии и подхожу к Ло и Райку за их железным столом. Они оба смотрят на меня, когда я приближаюсь, и их разговор прекращается.

Ло раскрывает объятия, и я сажусь к нему на колени.

— Кто победил в этой игре в салочки? — спрашивает Райк.

Я краду картошку с тарелки Ло.

— Мы с Дэйзи, определенно. Хотя Роуз и Коннор скажут обратное.

Дэйзи выходит из бассейна с рисунком от Марии, услышав меня.

— Да, нет правила, запрещающего ударить кого-то локтем в грудь, — она переводит взгляд на Райка, читая его замешательство. — Локоть Лили. Грудь Роуз, — она вздергивает брови с растущей улыбкой.

Райк бросает на нее суровый, невеселый взгляд — его обычное, задумчивое выражение.

— По крайней мере, мы все знаем, кто из девушек Кэллоуэй играет грязно, — говорит он. Я легко уловила сексуальный намек.

— Не грязнее, чем вы, — говорит Дэйзи, проходя мимо нас.

Райк напрягается, понимая, что разговор пошёл не в то русло... ближе к его пенису, чем он, вероятно, намеревался. А может, он действительно имел это в виду. Райк смотрит, как она открывает стеклянную раздвижную дверь.

Я наклоняюсь вперед и шепотом спрашиваю: — Ты пялишься на задницу моей сестры?

— Что? — он недоуменно смотрит на меня, словно я сумасшедшая.

Дэйзи исчезает внутри.

Ло качает головой в сторону Райка.

— Только не это.

Райк тяжело вздыхает и закатывает глаза, заметно расстроенный.

Я прочищаю горло, понимая, что сейчас самое подходящее время для обсуждения одной темы, которая у меня на уме.

— Кстати, о грязных вещах, — говорю я Райку. Я выпрямляюсь на коленях Ло, складывая руки на столе. Моя серьезность сохраняется.

Брови Райка поднимаются.

— Мне нужно выйти из комнаты? — он смотрит между мной и Ло.

— Нет, это касается тебя, — говорю я.

Райк смотрит на Ло.

— Какого хрена?

Ло поднимает руки.

— Я не причастен к ее подозрениям.

— Это факты, — говорю я и снова обращаю внимание на Райка. — Я наблюдала за тобой... — это прозвучало не совсем правильно. — Я имею в виду, следила за тобой, — нет. Не лучше. Я покраснела, а оба парня уставились на меня так, будто у меня выросли крылья. Господи, помоги мне хоть немного. — Ты знаешь, что я имею в виду.

— Ни хрена не понимаю, — легко отвечает Райк.