Все, не только мы, оцениваем странность. Осознаем, как несвойственно для Ло находиться там. В то время как я прямо здесь. Между нами большой отрезок пространства. Мы не вместе. Физически.

В наши дни такое случается редко.

Все бы хорошо, но все знают, почему я отдаляюсь от него. Я чувствую их осуждающие мысли в моей голове. Не могу поверить, что она хочет заняться сексом прямо сейчас.

Свирепый взгляд Райка говорит сам за себя.

Прежде чем Коннор включает фильм, открывается входная дверь. Я поднимаю голову над диваном и вижу, как Дэйзи входит с банкой Fizz Life в руке, опустив голову, набирает сообщение на мобильном.

Когда она ступает в комнату, она поднимает глаза и замирает.

— Эм... — она хмурится. — Было какое-то собрание или что-то в этом роде?

Ее лицо внезапно становится грустным, она думает, что её не пригласили на наше групповое собрание.

— Или что-то в этом роде, — первым отвечает Райк.

Дэйзи осматривает помещение. Ее взгляд перебегает с Ло на меня, замечая, что мы сидим не вместе.

— Вы двое... — она указывает рукой между нами.

Блин. Она думает, что мы раскрыли наш секрет.

— Я облажалась, — быстро объясняю я. — Ответила репортеру, не посоветовавшись с публицистом.

Ее зеленые глаза превращаются в блюдца.

— Мама, наверное, злится.

— Она выпускает пар, — поправляет её Роуз. — Ей просто нужно остыть.

Дэйзи ставит свою банку с газировкой на крайний столик и садится по другую сторону от меня.

— Что мы смотрим?

Коннор начинает перечислять названия фильмов, и я не обращаю на него внимания. Я ценю, что все они пытаются избежать темы c Celebrity Crush, но меня это все равно напрягает.

Смысл публичной свадьбы в том, чтобы успокоить моих родителей. Но если я сделаю что-то незначительное и все равно разозлю их, какое значение будет иметь этот брак?

Мой взгляд перебегает на Ло, и я понимаю, что он наблюдает за мной. Мне хочется прикоснуться к нему — не для секса. Просто чтобы позволить ему утешить меня, не нуждаясь ни в чем другом. Как узнать, достаточно ли я сильна для этого?

Он медленно отводит взгляд и с усилием переводит его на экран телевизора. Мое сердце разрывается на миллион частей, противоречащих друг другу до невозможности.

Я слежу за его движениями и переключаю свое внимание на фильм. Но мои мысли крутятся вокруг него, и я ловлю себя на том, что пытаюсь наблюдать за ним боковым зрением. Может быть, мне удастся поймать его взгляд на мне. Я замечаю все. Как напряженно он сидит. Как он ерзает или пытается устроиться поудобнее в кресле. Как он прижимает руку ко рту, скрывая выражение своего лица. Я замечаю, как он поглядывает на меня каждые несколько секунд, теми же самыми тайными взглядами, которыми я одариваю его.

И тут мне становится ясно, что я никогда не узнаю, достаточно ли я сильна, если не попытаюсь. Одна мысль поднимает меня на ноги и одним движением снимает тяжелое молчаливое напряжение. Все смотрят на меня, но я сосредотачиваюсь только на Лорене Хэйле.

Его грудь вздымается в сильном вдохе, когда я приближаюсь. Не раздумывая, я заползаю к нему на колени, и его руки инстинктивно притягивают меня выше и ближе, соединяя наши тела. Наши конечности переплетаются, пока я не перестаю различать, где начинаюсь я и заканчивается он.

Я прерывисто выдыхаю и кладу голову ему на грудь, его сердце так быстро бьется. Его пальцы крепко переплетаются с моими, и ритм его пульса замедляется, когда я закрываю глаза.

Любая жажда секса заглушается моей совестью, и это далеко не так плохо, как я думала.

Он целует меня в макушку, и я молюсь о спокойном сне, слезы наворачиваются на глаза всякий раз, когда я начинаю думать о том, что произошло.

Люди совершают ошибки каждый день, некоторые маленькие, некоторые большие, но мне просто интересно, когда я перестану их совершать. Или это на всю жизнь? Неужели мы все просто блуждаем по жизни, делая глупые вещи и пытаясь собрать себя воедино только для того, чтобы после снова продолжить свой путь?

Являемся ли мы результатом накопления наших ошибок?

Часть меня, к сожалению, так думает.

Мои неудачи определили меня больше, чем мои триумфы.

Но я не хочу жить в этой безнадежной реальности. Больше нет. Мне хочется быть совокупностью моих неудач, моих успехов, всех людей, которых я когда-либо встречала, мужчины, которого люблю, и жизни, которую я хочу. Мне хочется, чтобы меня определяло так много факторов, что ни один математик не смог бы их разделить на части.

Это была бы идеальная жизнь.

Не хорошая и не плохая.

Просто сложная.

19. Лили Кэллоуэй

.

0 лет: 06 месяцев

Февраль

Премьера «Принцесс Филадельфии» не могла быть просто тихим мероприятием в таунхаусе. Я насчитала более десяти камер, наводнивших бальный зал пятизвездочного отеля. Официанты снуют с шампанским и закусками, добавляя к массе тел и общей шумихи.

Моя мама здесь.

С моим папой.

И все их светские друзья.

Через несколько минут телевизоры с большими экранами вдоль стен покажут все наши выходки. И мы понятия не имеем, что будет показано.

— Значит, с этого момента мы будем в прямом эфире? — спрашиваю я у Ло, его рука лежит на моем плече.

Мы стоим рядом с комнатным растением, которое закрывает половину наших тел от линз камер.

— Не совсем, — говорит Ло. — Коннор пытался объяснить мне. Думаю, нас просто будут снимать каждый день, а потом воспроизводить кадры за предыдущую неделю.

Ого. Значит будет небольшая задержка, почти прямой эфир. Большинство шоу снимается за несколько месяцев до показа, и съемки заканчиваются до того, как первый эпизод выходит в эфир.

Но мы всё ещё снимаем, пока шоу показывают по телевидению.

Думаю, это только сделает всё ещё более безумным.

— Прячетесь? — спрашивает Райк, подходя к нам от бара с банкой Fizz Life и тарелкой шведских фрикаделек.

— Может быть, — говорю я. Мой желудок урчит при виде фрикаделек. Я так нервничала весь день из-за вечеринки по поводу показа, что забыла поесть.

— Присоединишься к нам? — спрашивает Ло с легкой улыбкой.

— Да, — говорит Райк, протягивая Ло банку Fizz Life, а затем передает мне фрикадельки. Они для меня? Я улыбаюсь и прежде чем успеваю поблагодарить его, он добавляет: — Если мне ещё минуту придется слушать, как Сэм Стоукс говорит о рекламе продукции Fizzle, я, блять, застрелюсь.

Губы Ло приподнимаются, и он смеется.

— Может, тебе стоит записывать.

В центре комнаты муж Поппи беседует с моим отцом, на лице Сэма — красивая улыбка, руки жестикулируют, пока он говорит. Моя старшая сестра осталась дома с Марией, чтобы укрыть её от внимания камер.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Райк, проводя рукой по волосам. На нем, как и на Ло, дорогой пиджак с обычной рубашкой под ним, идеально подогнанной под их тела.

Мне хочется снять рубашку с Ло и провести руками по его прессу. Может быть, позже, думаю я, жуя фрикадельку.

— Я в курсе, что не вписываюсь в это, — Ло показывает в сторону бального зала и причудливых украшений: золотые лилии, ромашки и розы в качестве центральных композиций на высоких столах. — Но ты выделяешься еще сильнее, чем я.

— Это правда, — киваю я.

Райк разводит руками.

— Я уже бывал на таких мероприятиях, как это. Я рассказывал вам обоим.

К тому же он присутствовал на презентации новой газировки Fizzle вместе со мной около года назад. Событие было таким же гламурным.

— Ты выглядишь каким-то сердитым, — добавляю я и морщу нос, чтобы проиллюстрировать это.

Райк хмурится.

— У тебя что, запор?

— Нет, — я расслабляю лицо.

— Тогда что ты, блять, делаешь?

Какой он злой.