Я открываю заднюю дверь и забираюсь первой. Коннор мягко укладывает Ло рядом со мной, его голова лежит у меня на коленях. Я концентрируюсь на том, как поднимается и опускается его грудь, так незаметно, что это трудно заметить. Просто продолжай дышать, Ло. Я убираю его волосы с лица, и к тому времени, как Коннор закрывает пассажирскую дверь, мы уже мчимся к больнице.

В тишине машины проходят минуты, прежде чем кто-то заговаривает.

— Он был моим, — говорит Коннор. С заднего сиденья я не вижу его выражения, но он прикрывает глаза рукой. То, чего он почти никогда не делает. — Это был мой алкоголь.

Роуз протягивает руку Коннору и держит его за руку между их сиденьями.

Я целую Ло в лоб. Ты дождешься меня, Лорен Хэйл.

— Обещай мне, — шепчу я, смаргивая слезы. Я могу пытаться держать его как можно крепче, но в конце концов он может вырваться из моих рук в любой момент. Он может уплыть без меня.

Пожалуйста, только не сегодня.

47

. Лили Кэллоуэй

.

1 год: 07 месяцев

Март

Я забыла, что на мне только трусики и просвечивающая майка. И мне было абсолютно все равно. Хотя персонал больницы заставил меня надеть синий халат. Я придвинула стул так близко к кровати Ло, как только могла, и держу за руку, в его кожу воткнуты трубки, которые идут к капельнице с жидкостями.

Ему промыли желудок. Теперь ему нужно только очнуться.

— Ты не должен был держать алкоголь в этом гребаном доме! — кричит Райк.

— Я принес его домой после корпоративной вечеринки. Я не думал...

— Ты живешь с алкоголиком, Коннор! Неужели он тебе безразличен? — их тени возвышаются за серой занавеской в уютной больничной палате с кушеткой и ванной. Дверь закрыта, так что, надеюсь, их никто не услышит в коридоре.

— Я знаю, что ты расстроен...

— Ты должен быть расстроен! — его голос дрожит, а тень ходит взад-вперед, в то время как Коннор остается неподвижным на одном месте. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! — пока Райк смотрит прямо на Коннора, наступает самая длинная пауза в истории пауз.

А потом их фигуры сталкиваются, силуэт Райка грубо толкает Коннора. Что-то падает на пол, а Коннор защищается, отталкивая Райка. Мое сердце бешено колотится, особенно когда локоть или рука задевает занавеску. Я ничего не вижу, правда.

Больше всего меня удивляет, что Коннор не отговаривает Райка. На этот раз он позволяет брату Ло напасть на него. Более агрессивная тень прижимает другого к стене, оба тяжело дышат.

— Я ему доверял, — говорит Коннор низким голосом.

— Ты не можешь доверять гребаному алкоголику, — рычит Райк.

— Я доверял моему другу, — возражает Коннор. — Я вижу его каждый день, Райк. Если бы я знал об обвинениях, то никогда не выпускал его из виду.

— Знаешь, что я, блять, думаю? — спрашивает Райк, приходя в ярость. — Я думаю, тебе нравится быть супергероем для моего брата. Думаю, тебе нравится, как он смотрит на тебя — будто ты неуязвим. А он стоит под тобой, слабый, ищущий руководства, и ты пользуешься всем этим...

— Прекрати, — решительно говорит Коннор, и я вижу, как вздымается его грудь.

— Скажи мне, что я не прав, — говорит Райк. — Скажи мне, что ты не уничтожаешь его.

— Я люблю его, — говорит Коннор с такой убежденностью. — Я бы никогда намеренно не причинил вреда Ло.

Дверь внезапно распахивается, и парни тут же расходятся.

Слышен стук каблуков. Роуз останавливается на полпути в комнату.

— Если я чему-то помешала, то, может быть, вам двоим стоит осознать, что вы ссоритесь на глазах у моей младшей сестры. У нее, знаете ли, блять, есть уши, — Роуз сегодня обронила больше ругательств, чем обычно. Я почти задаюсь вопросом, не передается ли ей влияние Райка. Она отодвигает занавеску, и все смотрят на меня.

Слезы высохли, моя рука сжата в ладони Ло. Я просто жду, вот и все.

У Роуз в картонной подставке четыре порции кофе, и она подходит ко мне, передавая одну.

— Доктор Бэннинг хотела, чтобы я спросила, думала ли ты вообще о сексе.

Мой психотерапевт. Я разговаривала с ней совсем недавно. Мои щеки краснеют, а глаза перебегают на Коннора и Райка, которые непоколебимо стоят у изножья кровати.

— Нет, — шепчу я. Мне было грустно, и обычно я справляюсь с этим с помощью секса. Но не в этот раз. Я подавила все мысли об оргазме, о том порыве, который унесет меня отсюда. — Ло был рядом со мной столько месяцев, — произнесение этих слов вслух делает их невыносимо реальными. — Я хочу быть сильной ради него, — теперь моя очередь. Я готова к этому.

— Я горжусь тобой, Лили, — говорит мне Роуз и даже дарит улыбку. Когда она поворачивается к ребятам, они оба протягивают руки, чтобы забрать кофе. Она прижимает картонную подставку к груди. — Никакого кофе ни для кого из вас. Пока вы не перестанете ссориться из-за того, в чем никто не виноват.

— Роуз права, — тихо говорю я. — Ло не хотел бы, чтобы вы ссорились из-за этого. Он будет винить себя, если проснется и услышит, как Коннор и Райк ссорятся.

Они все спрашивали меня, правдивы ли эти обвинения. Мы узнали о них примерно в то же время, когда врачи начали промывать ему желудок. Я ответила, что нет. Я даже на секунду не могу поверить, что это правда. Ло сказал бы мне.

Роуз и Райк выглядели сомневающимися. И мне было больно думать, что наши собственные друзья, его брат, возможно, никогда не поверят в правду. Мы оба известные лжецы. Трудно принять все, что мы говорим, как факт. Так что я понимаю, но от этого не становится менее больно.

Все остаются в комнате, взяв выходной на работе, а я пропускаю все домашние задания в колледже. Я не присоединяюсь к ним на диване. Я просто держу Ло за руку, пока он спит.

Проходит час, прежде чем он наконец просыпается. Его веки медленно открываются, и он несколько раз моргает, чтобы сориентироваться. Коннор, Роуз и Райк покидают комнату еще до того, как он окончательно проснется, боясь, что их присутствие ошеломит его.

Остались только Ло и я.

Когда он, наконец, поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, в этих янтарных глазах есть что-то такое, что разбивает сердце. Мы уже бывали в этом месте. Он на больничной койке. Я на стуле. Я делаю то, что делала, когда мы были подростками. Я передаю ему стакан воды.

Он медленно качает головой и говорит: — Ложись рядом со мной.

Я ставлю воду на маленький столик и забираюсь на широкую кровать. Его руки обхватывают меня, а мои обхватывают его грудь, путаясь в нескольких проводах. Наши ноги переплетаются, мы крепко обнимаемся и соединяемся вместе.

В комнате тихо, и мы несколько минут слушаем дыхание друг друга.

— Ло, — шепчу я, пальцами вычерчивая круги на его черной футболке. — Я просто хочу, чтобы ты знал: если ты покинешь этот мир, я в нем надолго не задержусь, — он — часть меня. Если отрезать его, то это все равно что жить без легких.

Вот как глубока наша любовь на самом деле.

— Лил... я не... — он прижимается к моему лицу, наши губы на расстоянии сантиметра друг от друга. — Это не входило в мои планы. Я бы никогда так с тобой не поступил.

Я вытираю его слезы, пока они не скатились по щеке.

— Сколько я выпил? — его лицо искажается. Я понимаю, что он не думал, что выпил сверх меры. Изначально я тоже так не считала.

— Почти всю бутылку, — говорю я.

— Я должен был просто отключиться, — говорит он в замешательстве.

— Ты выпил слишком быстро, и ты не употреблял алкоголь уже много лет, Ло. Это важно, — врач сказал, что у него другая переносимость. Он не может нормально функционировать, выпивая столько же, сколько раньше.

Он закрывает глаза.

— Мне очень жаль.

Я крепче прижимаю его к себе.