— Пойдем отсюда.

— Я же сказал. Я хочу выпить, черт возьми.

Почему он это делает? Я дергаю за воротник рубашки и поворачиваюсь к нему спиной, упираясь предплечьями в холодную стойку бара. Райк не пьет уже девять лет.

Девять чертовых лет.

Зачем ему даже думать о том, чтобы нарушить этот срок? Ради меня? В животе у меня бурлит, от алкоголя тошнит сильнее, чем от чего бы то ни было.

— Повторить? — спрашивает бармен.

Я качаю головой.

— Нет, мне хватит, — я ненавижу его. Ненавижу, что он так сильно на меня давит. Ненавижу, что он не хочет оставить меня в покое. Ненавижу, что он ждет от меня больше, чем я могу дать.

Я тону.

Под тяжестью каждого высказанного чувства.

— За твое здоровье, — Райк поднимает свой стакан, на короткую секунду задерживаясь, давая мне возможность высказаться. Приказывая мне остановить его.

Останови его.

Останови.

Стакан касается его губ.

Я напрягаюсь. Я кричу себе, приказывая двигаться. Чтобы я был, черт возьми, порядочным человеком. Чтобы я был достоин этой жизни, которую мне дали. И все же я наблюдаю за ним, и внутри у меня все замирает.

Он пьет алкоголь.

И я думаю: теперь мы квиты.

За то, что у него была лучшая жизнь. За то, что он так долго знал обо мне и ничего не делал. За то, что не заступился за меня в СМИ и не прекратил эти мучения.

От этой мысли мое лицо искажается от жестокого чувства вины.

Он облизывает губы, в его глазах мелькает разочарование. Почему он должен быть таким чертовски хорошим?

— Надеюсь, тебе доставило это удовольствие, — сердито говорит он.

— Что именно? — импульсивно спрашиваю я. — Когда я пил или смотрел, как это делаешь ты?

Ударь меня. Его мышцы напрягаются, на шее пульсирует вена. И вместо того, чтобы поднять кулак, он хватает стакан, собираясь отпить еще.

Мои легкие пылают от того, что я задержал дыхание, и я быстро вырываю стакан из его пальцев и передаю бармену.

— С него хватит, — я начинаю сползать с барной стойки, говоря: — Если ты трезвый такой мудак, боюсь представить, какой ты мудак, когда выпьешь.

Прежде чем я ухожу, он хватает меня за руку.

— Ты не можешь творить эту херню, — прекрати говорить. — Ты должен был позвонить мне, если у тебя было желание выпить. Я мог бы отговорить тебя.

— Может, я не хотел с тобой разговаривать! — кричу я. Я поднимаюсь с барного стула, и он следует моему примеру, становясь на пару сантиметров выше. Лицом к лицу.

У обоих такие мрачные хмурые лица, что можно подумать, будто мы смертельные враги, а не братья.

Есть так много, о чем он мне никогда не рассказывал о своем прошлом. И я все жду, когда же он это сделает. Я никогда не настаиваю. Это не то, что я когда-либо сделаю с ним. Но чем дольше он молчит, тем тяжелее нам обоим. Наши отношения зашли в тупик, и я бьюсь головой о кирпич, а он смотрит, как я истекаю кровью.

— Тогда позвони Лили, — говорит он, — твоей гребаной невесте, которая была бы в слезах, если бы увидела тебя прямо сейчас. Ты, блять, думал о ней, когда пил? Ты подумал о том, что это сделает с ней?

Нет. Я не могу думать о ней, когда пью. Это слишком больно.

— С меня хватит этого дерьма, — говорю я и пытаюсь уйти.

Он хватает меня за руку.

Отпусти меня. Пожалуйста.

— Ты не можешь убегать от своих гребаных проблем. Они с тобой двадцать четыре часа в сутки. Тебе необходимо справляться с ними.

— Не говори мне о необходимости с чем-либо справляться. Ты даже не отвечаешь на сообщения папы. Ты игнорируешь его, словно его вообще нет в живых, — я качаю головой. — Ты поступаешь с ним так же, как и со мной. Так почему бы тебе просто не сделать то, что у тебя получается лучше всего, и притвориться, что меня, блять, не существует.

Я вижу, как боль охватывает его лицо.

Я нанес ему удар единственным известным мне способом, а затем просто прохожу мимо.

Как всегда просто ухожу.

Желая быть кем-то другим.

55. Лорен Хэйл

.

2 года: 01 месяц

Сентябрь

За пределами паба Дэйзи воет на звезды, стоя на тротуаре.

— Мы в стране высоких людей!

Мой брат начинает с ней разговаривать и улыбается.

Я поднимаю мой безжизненный взгляд к ночному небу. Я хочу порадоваться тому, что Дэйзи не такая угрюмая, как в наш первый приезд, хотя она выглядит хрупкой, и под глазами у нее круги от бессонницы. Но она смеется.

Это хорошо.

Коннор держит руку на моем плече. Мне кажется, если он ее уберет, я упаду. Он что-то говорит, но я едва улавливаю его слова.

Спортивные фанаты в футболках переходят улицу в плотном потоке машин. Игра, должно быть, закончилась.

Я ненавижу то, что натворил сегодня.

Это возвращается ко мне в десятикратном размере. Не хватает спиртного, чтобы заглушить этот порыв. Несколько парней начинают кричать у обочины, и я закрываю голову руками.

— Ло, — вздыхает Коннор.

Я поворачиваюсь к нему, но к нам неожиданно подходит Райк. Коннор делает шаг назад, чтобы я мог поговорить с братом. И мои глаза застилают слезы.

— Тебе не следовало пить виски, — говорю я, и извинение застревает у меня в горле.

Скажи это.

Не могу. Я прищуриваю глаза.

— От одного стакана я, блять, не стану зависимым, Ло.

Я издаю слабый смешок.

— Повезло тебе.

— Нам нужно вернуться в отель... — он внезапно наклоняется вперед, когда кто-то толкает его сзади. Я едва замечаю, как двое крепких парней наносят удары друг другу.

И затем кулак попадает мне в висок. Я пошатываюсь в сторону, почти спотыкаясь, мои пальцы царапают асфальт. Ужасные крики режут мне слух, и в одно мгновение это похоже на ураган из людей: руки размахивают, толкают — тела сталкиваются друг с другом.

Моя паника возросла до нового уровня.

Окончание напряженного матча по регби привело к началу беспорядков. Райк протягивает руку и хватает меня за локоть. На мгновение мы встречаемся взглядами, в которых читается: Не оставляй меня.

А потом еще один кулак врезается мне в лицо. Боль мгновенно усиливается. Я хватаю его за футболку, за что угодно, и бью в живот, только чтобы он от меня отстал.

Когда я оборачиваюсь, Райка тянут назад за кожаную куртку. Я пытаюсь подбежать к нему, но кто-то хватает меня за плечи и с силой швыряет на землю.

Чей-то ботинок вонзается мне в грудную клетку, и адреналин заглушает боль. Я упираюсь локтем в чью-то голень и пытаюсь встать, но ботинок ударяет меня по голове.

Черт. У меня перед глазами все потемнело.

— ЛОРЕН! — кричит Коннор.

Кровь капает с моего носа на губы, и я ощущаю горький привкус железа. Крики никак не прекращаются, стекло разбивается, а тепло от поджогов разгорается, но я не вижу, откуда он исходит.

Это просто чистый хаос.

— ЛОРЕН!

Еще один удар в живот, и я снова падаю на руки. Вставай. Ты тупой ублюдок. Я бью в ответ, встречаясь с плотью. И поднимаюсь на ноги в тот самый момент, когда Коннор настигает меня с нечитаемым выражением лица, скрывающим его тревогу. На его лице почти нет синяков.

— Где Райк? — мой голос наполнен страхом. Я оглядываюсь по сторонам. — Мы должны найти...

Господи. Кто-то ударил меня чем-то в бок. Я отрывисто кашляю, и Коннор, по сути, направляет меня прочь от всего этого.

— Остановись, — кашляю я, инстинктивно следуя за ним. Я держусь за ребра. — Коннор, подожди! — кричу я.

— Мы должны идти, — говорит Коннор, его глаза расширены, чтобы сказать мне: сейчас.

— Райк где-то там! — кричу я и оборачиваюсь. Дэйзи. И пытаюсь рвануть на улицу, но Коннор хватает меня за талию, он на 5 сантиметров выше меня. И сильнее. Почти во всех отношениях.