— Они не забыли то, что произошло с тобой, — тихо говорит она.

Я напрягаюсь.

— Это другое, — сейчас идет расследование по делу о растлении, и друзья семьи говорят, что Джонатан Хэйл физически хватал Лорена на людях. Может, только за затылок. Они преувеличивают то немногое, что видели.

— Больше всего больно не от СМИ, — шепчет она. — Я просто... — она заправляет за ухо прядь волос, окрашенную в розовый цвет. — Я чувствую, что мама меня предала, — Саманта была той, кто сообщил полиции.

Я отключил ее телефон.

— Райка не обвинят в растлении несовершеннолетней. У них нет доказательств, Дэйзи. Просто сосредоточься на этом, — это единственный луч надежды. Саманта просто хотела бросить Райка в адский огонь СМИ, позволить им рвать его репутацию на куски, так как он встречается с её дочерью. Я не хочу, чтобы ему пришлось иметь дело с этим, так же как и не хочу, чтобы с этим сталкивалась Дэйзи.

— Может, я слишком сильно на него давила... так все говорят, понимаешь? Что я искушала его.

Я свирепо смотрю на нее.

— Во-первых, вы оба не спали вместе, пока ты не стала совершеннолетней, — я внутренне содрогаюсь при мысли о том, что они могут делать что-то еще, кроме как держаться за руки. Не могу поверить, что разговариваю об этом с Дэйзи Кэллоуэй. — А во-вторых, Райк отругает тебя, как только ты начнешь винить себя. Так что переосмысли свое первое заявление ему.

Ее подбородок дрожит.

— Нет, я виню свою маму... больше, чем кого бы то ни было.

Я не добавляю того, что она, вероятно, уже знает. Саманта не просто злится, что Дэйзи ушла из модельного бизнеса. Она ненавидит мать Райка, поэтому не была в восторге, узнав, что ее дочь встречается с отпрыском Сары Хэйл. Я даже не думаю, что Грег Кэллоуэй в восторге от этой идеи. По той же причине, что и я: Райк выражает свои мысли в агрессивной манере, используя очень мало слов. Я бы не хотел, чтобы такой парень встречался с моей дочерью. Не то чтобы у меня когда-нибудь была такая дочь.

Внезапно камеры отрываются от Эскалейда и устремляются к тюрьме. Дэйзи придвигается ближе к двери и берется за ручку.

— Не выходи из машины, — предупреждаю я.

Она резко вдыхает и говорит: — Он выходит! — слезы наполняют её глаза, она переполнена чувствами и явно влюблена в моего брата.

Я не могу отрицать этот факт. У меня есть только отличный вид на операторов с огромными бородами. Я тяжело вздыхаю, желая, чтобы они поторопились. Я почти просовываю голову между сиденьями, чтобы посмотреть, но мои суставы словно задеревенели от волнения.

И тут дверь машины распахивается.

— Райк, ты спал с Дэйзи, когда участвовал в реалити-шоу?! Ты собираешься в суд?!

Но Райк не забирается внутрь.

Мой отец садится на переднее сиденье рядом с Андерсоном. Прежде чем захлопнуть дверь, он кричит в ответ: — Суда не будет, потому что ему не предъявлено обвинение. Так и напишите в своих чертовых газетах, — он захлопывает дверь, заглушая шум на целых две секунды.

Потому что задняя дверь, ближайшая к Дэйзи, открывается. За спиной у Райка — камеры. Они кричат столько всего одновременно и пытаются подобраться поближе, чтобы заснять Дэйзи. Она стоит на коленях на сиденье, а Райк стоит прямо у машины.

— Райк, мне так жаль...

Он наклоняется и целует ее, при этом дверь специально приоткрыта, чтобы камеры могли запечатлеть этот момент. Никакого стыда. Он молодец. Хотя для меня их объятия — это уже слишком. Мне приходится отворачиваться, когда становится ясно, что его язык проникает в ее рот.

Мой отец очень тихо сидит на переднем сиденье. Он все время откашливается, как будто его что-то тревожит. Я хмурюсь: что случилось в тюрьме?

Еще через секунду Райк проскальзывает в машину и захлопывает дверь. Дэйзи собирается перебраться на среднее сиденье между мной и братом, но Райк тянет ее к себе на колени. Он шепчет ей на ухо, и тогда она кивает и кладет голову ему на плечо.

— Ты в порядке? — спрашиваю я у Райка, пока Андерсон мчится в сторону его жилого комплекса или, может быть, дома моего отца. Одно из двух. Папарацци быстро садятся в свои машины, но мы их обгоняем.

— Со мной все будет в порядке, — говорит он, прижимая Дэйзи к груди. Я замечаю, что одна из его рук круговыми движениями поглаживает ее поясницу. Наконец он смотрит на меня. — Папа хочет тебе кое-что сказать.

Я нахмуриваю брови и жду, когда отец заговорит.

Он громко кашляет в ладонь, теперь он определенно поперхнулся.

Райк устремляет взгляд на подголовник.

— Папа, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

И тут мой отец поворачивается в своем кресле лицом ко мне. Его темно-каштановые волосы кажутся более седыми у висков, лицо более суровое, а лоб более морщинистый.

На одном дыхании он говорит: — Я собираюсь завязать с алкоголем.

У меня медленно отвисает челюсть. Я, должно быть, неправильно его расслышал.

— Что ты сказал? — мой пульс учащается. Что это было?

Он закатывает глаза.

— Ты действительно собираешься заставить меня повторить это снова?

Я застываю в шоке. Я обдумываю случившееся, как он отказался произнести эти слова вслух, повернувшись ко мне спиной. Мой отец не трус, но это заявление настолько весомо, что я не могу его полностью принять.

— Да, — огрызаюсь я. — Скажи это еще раз.

Он тяжело вздыхает.

— Я больше не буду пить, сынок.

Я долго смотрю на него. И прихожу к одному выводу.

— Я поверю в это, когда увижу собственными глазами.

— Мы оба, ты и я, — бормочет он, но на его лбу появляется решимость.

Наш отец не стал бы делать это по доброте его чертова сердца. Поэтому я обращаюсь к Райку.

— Что ты сделал? — спрашиваю я.

Джонатан отвечает первым.

— Он будет частью этой семьи, — он отворачивается, и я слышу, как он говорит себе под нос: — Как и должно было быть.

Я читаю между строк.

Чтобы вернуть сына в свою жизнь, мой отец готов бросить пить.

Это чертовски хорошее заявление, и я даже не возражаю против того, что он не был готов сделать это для меня все эти годы. Я просто размышляю о том, что однажды смогу увидеть невозможное. Моего отца без виски в руке.

62

. Лили Кэллоуэй

.

2 года: 03 месяца

Ноябрь

Я попала в мужской клуб совершенно случайно. Никто не заметил меня, кроме Ло, но он не собирается выгонять меня из отцовского логова. Это должно означать, что мои способности к невидимости проявляются в полную силу. Может, мой ребенок волшебный? От этой мысли беременность протекает почти не так уж плохо.

— Что на тебе надето? — с недовольством спрашивает Ло у своего брата. Коннор, Ло и Сэм затащили Райка в гостиную, как только он припарковал мотоцикл Дукати на подъездной дорожке к дому моих родителей, вместе с ним была Дэйзи. Воскресный обед начнется через тридцать минут, и я считаю, что уже успех, что он вообще приехал вовремя, явно стараясь ради его отношений с моей младшей сестрой. Он принял приглашение моего отца, даже несмотря на то, что моя мать посадила Райка в тюрьму. Это был способ моего отца предложить мир.

То, что Райк идет на примирение и оставляет эту проблему позади, на самом деле снимает много напряжения. И я знаю, что он делает это, чтобы попытаться восстановить отношения между Дэйзи и моими родителями, которые рушатся.

— Это всего лишь обед, — говорит Райк, как будто они сошли с ума. — На мне чертова футболка и брюки, — все остальные парни одеты в рубашки и черные брюки.

— Это формальный обед, — говорит Ло брату. — Я думал, ты понял это.

Райк уставился в потолок, а затем посмотрел на часы.

— У меня нет времени возвращаться домой, чтобы переодеться.

— Ты можешь поменяться со мной, — говорит Ло, уже расстегивая свою рубашку. Я сижу на подлокотнике дивана, наблюдая, как мой парень снимает одежду. Я скрещиваю лодыжки, и Ло бросает на меня понимающий взгляд. Уголки его губ поднимаются.