— Именно, — говорю я, выражаясь абсолютно не ясно. Но он продемонстрировал, какой он на самом деле грубый.

Сомневаюсь, что кто-то подходил к нему всё это время.

— Я не обязан нравиться людям, — говорит нам Райк. — Я такой, какой есть.

Ло делает глоток своего напитка и похлопывает Райка по спине скорее с симпатией, чем с сухим юмором.

— Думаю, мы узнаем, насколько ты нравишься людям после выхода шоу в эфир.

Затем он поворачивается и берет одну из моих фрикаделек за зубочистку.

— Нормально тебе там подворовывать? — спрашиваю я его.

Он запивает еду своей газировкой.

— Преступно, — говорит он, приподняв брови. Я бью его по руке, и он реально вздрагивает. На этот раз по-настоящему. — Господи Иисусе.

— Я качалась, помнишь?

Я сгибаю руку, чтобы показать ему свой бицепс (всё ещё крошечный, но больше, чем раньше). Камеры за моей спиной бешено вспыхивают, и я тут же опускаю руку и начинаю краснеть.

— Ты имеешь в виду ту маленькую гирю, которую купил тебе Райк? — спрашивает Ло.

Райк больше не обращает на нас внимания. Он сосредоточен на Дэйзи в другом конце комнаты, которую до смерти убалтывает наша мама. Я должна пойти и спасти ее... но столкновение с мамой, которая ведет себя так, будто я её троюродная дочь, не входит в список моих желаний.

Ло машет рукой перед нашими лицами, и мы поворачиваемся к нему, а не к собирающейся толпе.

— Может, нам просто уйти? — Ло дергает за свой воротник. Он прав. Мы стоим в углу неудачников с немного угрюмыми лицами, несмотря на шутки тут или там. И я только один раз подумала о сексе в туалете.

Определенно, это успех.

— Я не против, — говорит Райк.

— Нет, — в итоге заявляю я, удивляя даже себя.

И Райк, и Ло смотрят на меня так, будто у меня вырос рог единорога.

— Мы нужны Роуз, — объясняю я.

В другом конце бального зала моя сестра стоит рядом с Коннором, пока он общается с какими-то бизнесменами. Это шоу в основном для неё. Немного для репутации Fizzle. Но мы все здесь и участвуем в этом всём, чтобы Calloway Couture пережила последствия моего секс-скандала.

Ло прижимает меня к своей груди, как будто я сказала какие-то волшебные слова. Моя грязная тарелка почти зажимается между нашими телами, но Райк быстро выхватывает её из моих рук.

У него быстрые рефлексы.

И тут на всех телевизионных экранах появляется обратный отсчет. Шумные разговоры стихают до едва слышимого ропота.

— Я не могу на это смотреть, — шепчу я, закрывая лицо руками. Ло обнимает меня за плечи. Пять секунд.

— Что бы ни случилось, — говорит Ло, его губы касаются моего уха, — я всегда буду рядом, Лил.

Я всегда буду рядом.

Я вдыхаю.

Думаю, я готова наблюдать за собой. Даже если покажусь людям ненасытной дурой.

20. Лорен Хэйл

.

0 лет: 06 месяцев

Февраль

По мере продолжения реалити-шоу я все больше удивляюсь тому, что они фокусируются на романтическом аспекте моих отношений с Лили, не просто на поцелуях, а на реальных вещах, где я рассказываю о том, что она никогда мне не изменяла. Где она говорит, что любит меня больше всех на свете.

Сидящие рядом с нами Райк, Роуз, Коннор и даже Дэйзи, казалось, не были шокированы хорошим светом, в котором нас выставили. Но я не рассчитываю, что это будет продолжаться весь час.

— Ты уверена, что хочешь остаться до конца? — спрашиваю я Лили, которая держит меня за руку.

— Уверена, — говорит она, делая глубокий вдох.

— Хорошо.

Вскоре после этого в эфир выходит монтаж. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что всё это моменты, когда Лили была в таунхаусе. Одна.

Лили ерзает на кожаном диване. И затем её рука опускается к джинсам. Она быстро убирает её, а затем оглядывается через плечо.

Она смотрит прямо в объектив, на зрителей, и прячет лицо в подушку.

Моё сердце падает в пятки.

Я даже и не осознавал... что ей так тяжело, пока я днем нахожусь в своем офисе.

— Лил, — шепчу я. Она отпускает мою руку, прижимая ладони к лицу. Не уверен, смотрит ли она сквозь пальцы.

Лили лежит на диване, положив ноутбук на ноги. Она оглядывается по сторонам, а затем выключает компьютер. Ее рука опускается к джинсам, но остается поверх ткани.

Она дотягивается до места между бедрами.

Лили чуть не рассыпается у меня на глазах. Господи. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо.

— Всё в порядке.

Она качает головой, дрожа.

Все мое тело напрягается, мышцы горят. Я говорю быстро, слова так и льются из меня потоком.

— Ты отлично справилась, Лил. Ты не нарушила никаких правил. Не сделала ничего такого, чего бы мы не делали вместе. Ты остановила себя.

Надеюсь, это облегчит почти невыносимую боль в её груди, которая накатывает на меня, как десятиметровая волна.

Жду, что нас утащит течением. Когда я обнимаю ее сзади, ее слезы капают мне на руки. Кадры выходят в эфир так же быстро, как мой голос достигает её уха.

Лили трется о кухонный стул. Она краснеет, когда замечает, что делает.

Лили трется тазом о столешницу.

Меня сейчас, блять, вырвет.

Не потому, что она не справилась. Это не так. А потому что она верит, что не справилась. Она знает, что все увидят это и подумают, что у нее не всё в порядке с головой.

Лили прижимается к моей груди и хватается за мою черную кофту. Прежде чем я успеваю схватить ее, она ныряет под неё, прячась внутри. Я чувствую её мокрые слезы на своей обнаженной груди, и её руки крепко обхватывают меня за талию.

— Я не хочу, чтобы меня видели, — бормочет она, ее голос надламывается. — Не заставляй меня показываться им, Ло.

Я кладу руку ей на голову и смотрю на нее сверху вниз сквозь воротник.

— Оставайся в таком положении столько, сколько захочешь, любовь моя.

Она знала, что шоу каким-то образом унизит ее, но когда это происходит на самом деле, всё по-другому.

Когда ты чувствуешь неумолимое осуждение от каждого, блять, человека в комнате.

Я понимаю.

Любой взгляд, устремленный на нее, я встречаю с ненавистью, от которой мне становится холодно и темно. Я мог бы убить прямо сейчас. Это не ложь и не преувеличение. Это чувство.

Это такая глубокая обида, что худшее кажется возможным.

Мне хочется причинить людям такую боль, какую они причиняют нам.

— Эй, — говорит Райк, переводя взгляд с меня на мою кофту, где спряталась Лили. Он одними губами спрашивает: Вы в порядке?

Я едва могу пожать плечами.

Он делает шаг ближе.

— Она в порядке, — говорит Райк про себя. — Лили, ты меня слышишь?

Лили громко шмыгает носом, но не может произнести ни слова. Она икает, и я глажу ее по спине. Её тело расслабляется вокруг моего.

— Оставайся сильной, — говорит Райк, поглаживая мою кофту. Он смотрит на меня. — Скажи мне, что это была её голова.

Из меня вырывается слабый смешок. Боже, какого черта я сейчас смеюсь? Шум быстро стихает.

— Да, это была она.

Я почти не смотрю остальную часть премьеры, в основном не интересуясь тем, что монтировал Скотт. Лили остается спрятанной под моей кофтой, и она прижимается крепче, когда они переключаются на серию вопросов для интервью, нарезанных вместе.

— Как ты думаешь, Дэйзи так же сексуально активна, как и Лили? — Саванна задает мне, Райку и Коннору один и тот же вопрос, но в разное время.

Я стискиваю зубы. Они продолжают пытаться изобразить ее сестру тоже сексуальной зависимой — или, по крайней мере, девушкой, которая могла бы ею стать. У Лили перехватывает дыхание, как будто она пытается снова не заплакать.

Это отстой. Вся эта гребаная ситуация. Стыд. Чувство вины. Что ещё они хотят взвалить на неё?