Я встаю, кожаное кресло откатывается назад.

— С меня хватит этого д*рьма.

— Что это за еб*нутый вопрос? — спрашивает Райк, поднимается и бросает подушку.

— Нет, — говорит Коннор с большей силой, чем обычно, встает и застегивает пиджак. — На сегодня достаточно.

Дэйзи, которая писала смс на земле, медленно поднимается на ноги, избегая моего взгляда.

Взгляда моего брата.

И Коннора.

— Ты в порядке? — спрашиваю её я.

Ко мне приходит осознание того, что мы все проверяли друг друга на протяжении всего шоу. Если что-то и может разрушить дружбу и семью, так это копание в грязном белье друг друга.

— Всё супер, — бормочет она, глядя на дверь запасного выхода.

Мой брат наклоняется ко мне и шепчет: — Она собирается сбежать.

Я наклоняю голову в его сторону.

— Ты хочешь пойти за ней?

Дэйзи пугает меня. Как и мысль о том, что мой брат может быть с ней.

Райк хмурится и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, изучая выражение моего лица.

— Нет. Я хочу остаться с тобой.

Я стал чрезмерным параноиком относительно его намерений в отношении Дэйзи. И весь вечер вел себя с ним как урод. Он просто присматривает за этой девушкой. Вот и всё.

— Ты можешь идти, если...

— Нет, — говорит он решительно. — Я не оставлю тебя.

Его взвешенные слова задевают меня за живое. Он смотрит на меня так, словно они значат больше, чем просто этот единственный момент. Меня и раньше бросала семья. Биологическая мать, которая не хотела признавать меня ни ребенком, ни взрослым. И его мать, та, кого я слишком долго считал своей.

Ему было бы легко просто уйти. В любую секунду. Я не самый приятный человек, с которым можно находиться рядом. Я бы махнул на себя рукой уже через несколько минут.

Но Райк всё ещё здесь.

Этот парень... он слишком хорош для меня. Я не заслуживаю такого человека в своей жизни.

Через несколько минут, когда камеры начали наводиться на нас, Дэйзи исчезла. Растворилась в толпе людей.

Мы на последней части эпизода, где основное внимание уделяется фальшивому любовному треугольнику между Скоттом, Роуз и Коннором.

Когда Лили вылезает из своего укрытия — моей кофты — я вытираю её оставшиеся слезы.

Она шмыгает носом, держась за петельки для ремня моих брюк.

— Это было плохо.

— Да, — соглашаюсь я. — Они даже не показали, как я показывал камерам средние пальцы. Ни разу. Вот мудаки.

Она смеется и потирает щеки тыльной стороной ладони.

— Мне жаль.

— Не стоит, — говорю я. — Ты не затащила меня в ванную или в машину, Лил.

Ты осталась сильной. Я легонько целую ее в губы, но этот поцелуй превращается во что-то более отчаянное. Ее тело прижимается к моему, и моя рука сжимает волосы на её затылке.

— Я все время думаю о ней.

Голос Скотта эхом разносится по бальному залу, заставляя нас оторваться друг от друга и повернуться к экранам.

На лице Скотта ностальгическая улыбка.

— Она — огненная буря, которую я никогда не смогу потушить. Я — тот, кто воспламеняет ее, кто раздражает ее до ошеломляющей степени. Мы идеально подходим друг другу.

Это больше похоже на то, что мог бы сказать Коннор. Прямо рядом с Роуз Коннор на самом деле бледнеет, его губы приоткрываются в шоке.

— Я ненавижу этого парня, — тихо говорит Райк.

— Ты хочешь что-то с этим сделать?

Надеюсь, что он достиг того же предела, что и я и готов дать отпор, сделать что-то большее, чем просто сказать Отъебись.

Райк глубоко вдыхает.

— Что мы можем сделать? Мы подписали гребаный контракт.

— Много всего, — отвечаю я.

— Не иди по этому пути снова, Ло. Тебе нужно похоронить этих демонов.

Я думал, что никогда больше не нападу на другого парня после того, как извинился перед Аароном Уэллсом и закрыл дверь для этой вражды. Но разве здесь не другая ситуация?

Скотт ждет, когда мы взорвемся. Ради рейтингов. Он не остановится, пока шоу не подойдет к концу. И мы с Лили слишком заботимся о Роуз, чтобы так поступить с её компанией. Так что «Принцессы Филадельфии» должны продолжаться.

Закрытие реалити-шоу — это не вариант.

— Я все еще люблю ее, — говорит Скотт. — И я ничего не могу поделать со своими чувствами, они просто есть. Я люблю Роуз так, как она заслуживает, чтобы ее любили. Я просто... я просто не думаю, что Коннор — это лучший вариант для нее. Он слишком эгоистичен, чтобы заботиться об этой девушке так, как могу заботиться я. И я надеюсь, что теперь, когда мы все находимся под одной крышей, она осознает, что нам суждено быть вместе.

Моя кровь закипает при каждом слове. Я качаю головой и смотрю на брата.

— То, что мы хороним, — говорю я себе под нос, — имеет свойство возвращаться и преследовать нас.

Райк может попытаться похоронить свои проблемы.

Я же собираюсь встретиться лицом к лицу со своими.

Коннор сидит в кабинете для интервью.

— Что ты думаешь о Скотте? — спрашивает Саванна.

— Я считаю, что его можно сравнить с мелким подростком, который пытается взломать замок моего дома. Он не более чем мелкий воришка, пытающийся забрать то, что принадлежит мне. Это достаточно честный ответ?

— А что насчет Роуз?

— А что насчет Роуз?

Я хмурюсь. Он произнес её имя так, будто она ничего для него не значит.

— Ты любишь ее? — спрашивает Саванна.

— Для некоторых людей любовь не имеет значения.

— А для тебя имеет значение?

Его пальцы покоятся на подбородке в притворном раздумье, и он самоуверенно улыбается. Впервые его улыбка по-настоящему выводит меня из себя.

— Нет, — говорит он. — Любовь для меня не имеет никакого значения.

Какого... хуя.

Экраны становятся черными. Конец.

Столько мыслей проносится у меня в голове, пока все хлопают. Люди начинают разговаривать и направляются к бару за новыми напитками.

Райк и я поворачиваемся к Коннору. Я никогда не думал, что продакшен превратит, казалось бы, самого милого парня в самого злого. Но они определенно сделали это.

Роуз берет еще один бокал шампанского с подноса официанта и расслабленно прислоняется спиной к груди Коннора. Он удерживает ее на месте, так как она навеселе. Не могу поверить, что она согласна со всем, что он только что сказал.

— Так это и был настоящий Коннор Кобальт? — спрашиваю я, обнимая рукой плечи Лили. Некоторые сцены могли быть сфабрикованы при монтаже, но насколько?

В ушах звучит предупреждение моего брата о том, что Коннор недостаточно откровенен со мной. Я и подумать не мог, что у него были похожие отношения с Роуз, но она относится ко всему с открытой душой, а он даже не хочет признаваться в том, что любит её.

— Я говорил честно, — говорит он. — И это не впервые, когда я так делал.

— Значит, ты никогда никого не любил? — спрашиваю я. — Ни другую девушку, ни свою маму, ни отца, ни друга?

Вначале я знал, что он просто добавляет меня в свою коллекцию, как и всех остальных. Он был откровенен в этом, и именно поэтому он мне понравился. У меня были деньги и связи, вот почему он подружился со мной. Но мне казалось, мы переросли это. Разве нет?

— Нет, — отвечает он. — Я никогда никого не любил, Ло. Прости.

Роуз показывает на меня, её бокал шампанского в руке.

— Оставь это, Лорен. Меня все устраивает.

— Почему? — огрызаюсь я. — Потому что вы оба холодные роботы?

Ее свирепый взгляд смягчается из-за выпивки.

— Он такой, какой есть. Если бы ты смог понять хотя бы половину убеждений Коннора Кобальта, твоя голова бы кругом пошла.

— Роуз, — говорит Коннор, как бы намекая ей, чтобы она прекратила.