"Хорошо, хорошо", — сказал Байден. "Я собираюсь поговорить со своей командой".

"Стоит ли мне идти?" спросил Байден.

Обычно президентские поездки тщательно продумываются: составляется четкий список дел, а также шоу из хореографических объявлений и достижений, рассчитанных на максимальный эффект в сфере связей с общественностью. Например, когда годом ранее Байден посетил Ближний Восток, Саудовская Аравия объявила, что впервые в истории открывает свои небеса для израильских рейсов.

Теперь Байдену придется лететь в полную неопределенность во время войны. И без реальной гарантии того, что Биби и его военный кабинет пропустят гуманитарную помощь в Газу — публично заявленная цель поездки Байдена. Это может выставить президента на всеобщее обозрение.

Они спорили, участвуя в обычном для помощников президента интеллектуальном соревновании, чтобы доказать свой скептицизм и умение видеть плюсы и минусы.

Может быть, вам стоит отложить поездку на несколько дней? Вы не знаете, во что ввязываетесь. Вы не знаете, что произойдет. Мы не знаем, где будет регион завтра. Израильтяне говорят, что они не наносили удар по этой больнице, но кто знает?

"Я думаю, что сейчас отменять нельзя", — возразил Блинкен. "Израиль говорит, что они этого не делали, и если вы сейчас отмените поездку, это будет выглядеть так, будто мы им не верим. Мы публично назовем их лжецами, если вы отмените поездку".

Байден согласился. "Мне нужно быть там, поэтому мы продолжаем", — сказал он.

Во время перелета Байден получил доклад американской разведки: Это определенно палестинский "Исламский джихад" запустил ракету, которая не сработала, упала на парковку больницы и взорвалась. Несмотря на это, большинство арабских СМИ продолжали обвинять Израиль. Ущерб был нанесен.

Президент работал над своей речью несколько часов по дороге в Израиль. Он хотел, чтобы она не только отражала его убеждения в отношении Израиля, но и служила напоминанием о том, что не стоит повторять ошибок, которые США совершили после 11 сентября.

Байден сказал Макгурку: "Я принимал решения в военное время. Нет более трудного решения. Нет ничего черно-белого. Вы должны быть вдумчивыми. Вы должны быть взвешенными и постоянно задаваться вопросом, ведет ли тот путь, по которому вы идете, к вашим целям".

Макгурк назвал это "тестом Байдена". В конечном счете, это здравый смысл.

Байден сказал, что хочет обнять Израиль, "а не Биби", в этот тяжелый для него час. Но, добавил он Макгурку, я также должен говорить "некоторые суровые истины".

Наедине Байден мог быть гораздо более возмущенным и нецензурным, чем на публике. Однажды субботним днем в первый год своего президентства Байден позвонил другу из Овального кабинета. "Я провел почти пять часов, переговариваясь по телефону с двумя самыми большими гребаными мудаками в мире — Биби Нетаньяху и Махмудом Аббасом", — сказал он, имея в виду премьер-министра Израиля и палестинского лидера. "Двумя самыми большими гребаными мудаками в мире", — повторил Байден с ударением.

Когда утром 18 октября Air Force One приземлился в аэропорту Бен-Гурион, Нетаньяху ждал Байдена на асфальте.

Байден спустился со ступенек самолета, на его левой руке болтались солнцезащитные очки-авиаторы, и тут же бросился обнимать Биби. Слегка обескураженный Нетаньяху похлопал Байдена по спине.

Когда их кортежи проезжали по улицам Тель-Авива, израильтяне выстроились вдоль улиц. Выражения лиц были испуганными. Некоторые размахивали американскими флагами. Это было жутко.

Биби обратился к Байдену и прессе в 11:40 утра: "Господин президент, для народа Израиля есть только одна вещь лучше, чем то, что такой настоящий друг, как вы, стоит с Израилем, и это то, что вы стоите в Израиле. Ваш визит сюда — это первый визит американского президента в Израиль во время войны".

"Послушайте, друзья, — сказал Байден, — я хотел быть здесь сегодня по простой причине. Я хотел, чтобы народ Израиля, люди всего мира знали, на чем стоят Соединенные Штаты.

"Мы также должны помнить, что ХАМАС не представляет весь палестинский народ и приносит ему только страдания".

Нетаньяху привел Байдена, Салливана, Блинкена и Макгурка в подземный конференц-зал, который удваивался как бункер в пятизвездочном отеле Kempinski на Тель-Авивской набережной, чтобы встретиться со своим военным кабинетом.

"Как вы собираетесь бороться с ХАМАСом?" спросил Байден у Биби. "Что вы имеете в виду под уничтожением ХАМАСа? Как это выглядит?

"Вы собираетесь преследовать только руководство или вы хотите стереть с лица земли всех бойцов Газы?"

Мы хотим их уничтожить, — сказал Биби. Всех.

Байден сказал, что мы применяли такой же подход в Ираке и Афганистане, и нам было трудно искоренить идеологию. Иногда вы сами создаете боевиков, преследуя их.

Лидер оппозиции Бенни Ганц сказал, что они понимают, что "то, как" они ответили, имеет значение, используя американскую фразу.

Министр обороны Йоав Галлант, отставной военный генерал, изложил план Израиля. По его словам, Газа будет осаждена. Израиль немедленно введет в Газу три военные дивизии. Израиль не пропустит в Газу ничего, никакой помощи или содействия, пока не будут освобождены заложники. Ни одной таблетки тайленола. Такова была их политика.

Байден ответил: "Мы с этим не согласны. Мы не будем это поддерживать. Вы должны открыть ворота и впустить грузовики с гуманитарной помощью".

"Вы должны", — сказал Байден.

Биби неохотно согласился или показалось, что согласился, и израильский военный кабинет в конце концов согласился, перейдя от неуловимого "принципиального" согласия, которое Блинкен получил от Биби за два дня до начала действий.

В бункере Байден рассказал группе о своей первой встрече с Голдой Меир, первой женщиной-премьером Израиля, в 1973 году. Нетаньяху и Дермер слышали эту историю слишком много раз.

"Это всегда одна и та же история, — сказал Дермер.

"Господин президент, у меня тоже есть история о Голде", — сказал Дермер.

"Вы с ней не встречались, — ответил Байден. Дермер была бы слишком молода.

"Нет. Дело не в Голде", — сказал Дермер. "У меня пятеро детей. Мою младшую дочь зовут Голда. На третий день этой войны моя жена подошла ко мне, когда я одевался на работу, и шепнула мне на ухо, где она собирается спрятать нашу дочь Голду, если то, что произошло в некоторых общинах за пределами Газы, случится и в нашем районе в Иерусалиме".

Жена Дермера, Рода Пагано, была в ужасе от того, что Хамас вернется. Она хотела быть уверена, что, когда Дермер вернется домой, если ее убьют, он будет знать, где искать их дочь.

Остальные израильтяне кивали в знак согласия. Страх и тревога были общими. В течение нескольких дней после нападения ХАМАСа все боялись, что в их районе произойдет вторжение.

"Чувство реальной незащищенности", — сказал Дермер. "Травма, полученная 7 октября, действительно такова. Эти террористы собираются хлынуть в страну, перебраться через границу или в общину и снова устроить резню людей".

"Маленькие дети теперь боятся открывать дверь, когда в нее стучат, — сказал он, — потому что они не знают, что находится по ту сторону. Они знают, что произошло 7 октября, и боятся.

"Их жизнь никогда не будет прежней", — сказал Дермер. "Израиль 8 октября уже не тот, что был 7 октября, и никогда им не будет".

Байден прислушался.

"Господин президент, — сказал Дермер, — евреи приехали в эту страну не для того, чтобы прятаться. Мы падем в бою, падали и, к сожалению, будем падать. Мы можем пострадать от террористических атак, и, к сожалению, так и будет. Но мы не будем прятаться в этой стране. Евреи приехали сюда не для того, чтобы прятаться.