Руководитель шведской разведки был озадачен. "Мы не видели ничего, что подтверждало бы подобную информацию. Вы знаете, что у нас тесные отношения, но у нас просто нет ничего, что говорило бы об опасениях, которые вы все высказываете".

Блинкен понимал скептицизм. План Путина не был логичным, и даже госсекретарь испытывал чувство недоверия.

"Послушайте, — сказал Блинкен, — нам нужно убедиться, что вы видите то, что видим мы, и что у вас есть то, что есть у нас.

"Наши разведчики компетентны в том, что они оценивают, — добавил Блинкен, — но нам нужно убедиться, что наши разведслужбы связаны между собой, чтобы мы имели дело с одним и тем же набором информации".

Часть дипломатии превратилась в скрытую торговлю.

"Мы должны привлечь союзников, потому что в одиночку мы не сможем сделать это эффективно", — призвал Байден своих советников и вице-президента во время ежедневного брифинга президента. Несмотря на усилия, направленные на то, чтобы забить тревогу по поводу планов России, союзники по-прежнему с глубоким скептицизмом относятся к предупреждениям и оценкам разведки США.

"Мы видели, как Путин способен просто лгать, нагло лгать, — сказал директор Национальной разведки Хейнс, — президентам.

"Он постоянно лжет людям", — добавил Хейнс. "Западным лидерам трудно с этим смириться".

Салливан и его заместитель Джон Финер предложили использовать более драматический подход к обмену разведданными, почти маркетинговую кампанию на Мэдисон-авеню.

Тихий обмен разведданными не был убедительным, а это было опасно, когда перед лицом такого противника, как Россия, столь искусно владеющего искусством дезинформации. Это давало Путину возможность расколоть общественное мнение, используя тщательно продуманные предлоги и ложь для объяснения вторжения. Российские СМИ уже были полны пропаганды, утверждавшей, что Украина — неонацистское государство и что НАТО использует Украину для угрозы России. Сомнения среди союзников, общественности и украинцев означали для Путина ценное время и пространство для маневра.

По словам Джона Файнера, который опирается на свой предыдущий опыт работы репортером в Washington Post, допустить кого-то к чему-то частному или даже совершенно секретному — значит привлечь внимание.

"Людям гораздо интереснее узнать о том, что обычно доступно только тем, кто находится в комнате", — добавил он. Давайте рассекретим некоторые разведданные о российском военном планировании и стратегически поделимся ими. Одним словом, доминировать в информационном пространстве, чтобы Путин потерял элемент неожиданности.

Поначалу разведывательное сообщество, по словам Салливана, проявляло неохоту и безумную осторожность. Но после нескольких встреч с директором ЦРУ Бернсом и его заместителем, а также с заместителем министра обороны Хейнсом и ее заместителем они разработали новый подход, который назвали "стратегическим понижением".

Это был неудачный ярлык. Слово "понижение" означало, что информации стало меньше, что она чуть ли не на продажу. Но это было совсем не так.

Байден поручил Хейнсу начать еженедельно, а то и ежедневно делиться с союзниками и партнерами пониженными разведывательными данными — беспрецедентный темп обмена разведданными. Хейнс более полудюжины раз выезжал на брифинги в Североатлантический совет. Разведывательные службы создали технологию, позволяющую быстро обмениваться информацией. Это был тотальный бюллетень, направленный против России.

Следующим шагом стало публичное предупреждение.

Заголовок Washington Post от 3 декабря 2021 года гласил: "Россия планирует масштабное военное наступление на Украину с участием 175 000 военнослужащих, предупреждает разведка США". На первой полосе газеты красовалась большая карта России и Украины, на которую были наложены спутниковые фотографии, показывающие наращивание Россией сил вдоль границы Украины. Это было первое публичное понижение рейтинга Совета национальной безопасности.

Вместо того чтобы использовать строго засекреченные снимки с правительственных спутников, директор разведывательных программ СНБ Махер Битар взял коммерческие спутниковые фотографии, на которых были изображены точно такие же формирования 70 000 российских войск, сосредоточенные в четырех местах вблизи границы России с Украиной, а также недавно прибывшие в Крым танки и артиллерия.

Путин продолжал публично отвергать мнение о том, что он намерен вторгнуться в Украину с войсками на границе. Но было мало признаков того, что Россия отступает. В статье отмечается, что в военных планах России указано, что 70 000 военнослужащих, изображенных на фотографии 9 ноября 2021 года, могут быть увеличены до 175 000 уже в начале 2022 года, что является сигналом для союзников и СМИ по всему миру следить за дальнейшим наращиванием сил.

По замыслу, это должно было стать укладкой в стиле Кубинского ракетного кризиса, подобной драматической наглядной презентации, проведенной послом ООН Адлаем Стивенсоном в 1962 году, чтобы показать, что Советский Союз лгал, когда говорил, что не размещал ракеты на Кубе. На телевизионных слушаниях в Организации Объединенных Наций, за которыми наблюдали миллионы людей, Стивенсон демонстрировал на пюпитрах фотографии со спутников.

Русские отмахнулись от статьи Washington Post, заявив, что войска находились там в рамках обычных учений.

Но в Белом доме и разведывательных службах США раздавались тихие возгласы. Они отказались от устаревшей, жесткой процедуры обмена разведданными и создали новый способ информационной войны, призванный победить Путина в его собственной игре.

Но обнародование того, что Путин уже знал как правду, не могло его остановить.

"Если вы это сделаете, Россия понесет огромные расходы", — сказал президент Байден Путину во время видеоконференции в 10:00 утра 7 декабря 2021 года. "Мы это обеспечим".

Путин категорически отрицал наличие у России планов вторжения в Украину. Он потребовал гарантий безопасности, чтобы исключить расширение НАТО на восток.

"У нас есть команда", — сказал Байден. "Они подготовили документы. Мы готовы обсудить их с вами. Они касаются более широких вопросов европейской безопасности, а не только Украины". Байден пытался понять, есть ли у России реальные проблемы с безопасностью, по которым они могут вести переговоры, или все это лишь прикрытие?

"Вы знаете, вы просили о вещах, которые мы не считаем совершенно запредельными", — сказал Байден. "Например, не размещать на территории Украины системы оружия дальнего радиуса действия. Мы считаем, что это вещи, которые мы можем обсуждать и договариваться".

"Вы говорите, что вас беспокоит боевое присутствие НАТО в Украине. Плана боевого присутствия НАТО или США в Украине нет", — подчеркнул Байден. "Мы выполняем эту учебную миссию. Она находится на западе Украины, не у вашей границы, не представляет для вас угрозы", — сказал он.

Как и в разговоре с британским премьер-министром Борисом Джонсоном, Путин хотел, чтобы Соединенные Штаты предотвратили дальнейшее расширение НАТО, закрыли политику открытых дверей. Другими словами, гарантировать, что Украина никогда не станет частью НАТО.

Запросы Путина были максималистскими, и он, похоже, не был заинтересован в переговорах о каких-либо практических мерах безопасности, таких как размещение оружия.

Поэтому Байден попытался обратиться к общей истории и напомнил Путину, что во время холодной войны на США и Советском Союзе лежала особая ответственность за обеспечение безопасности в мире. Их предшественники избегали прямой войны между двумя странами.

Салливан и Файнер прослушивали разговор.

Финера удивило то, что он всегда считал Путина головорезом, но в общении с Байденом вел себя спокойно. Скорее в режиме адвоката, доказывающего, почему Россия является потерпевшей стороной и почему США и Европа должны рассмотреть его претензии.