Наконец, Байден сказал: если вы начнете эту войну, у меня будут люди по всему Ближнему Востоку.

Всего на Ближнем Востоке базировалось 45 000 американских военнослужащих и подрядчиков, которые в любой момент могли стать мишенями.

"Условия не установлены", — сказал Байден Нетаньяху. "Театр для них не создан. Поэтому я должен присматривать за своими людьми. У меня есть своя шкура в этой игре. Я не хочу, чтобы вы делали что-то, что подвергнет риску наших людей, без того, чтобы мы с вами пришли к пониманию того, что это все значит".

Нетаньяху заявил, что его кабинет соберется для обсуждения вопроса о нанесении превентивного удара по "Хезболле".

"Мы продолжим обсуждать этот вопрос", — сказал Нетаньяху. "Мы примем решение, исходя из интересов Израиля, и это не значит, что мы не пойдем дальше".

Нетаньяху и Байден знают друг друга уже 40 лет: впервые они встретились, когда оба были молодыми людьми в Вашингтоне, Байден — как только что избранный сенатор, а Нетаньяху — как заместитель главы миссии в посольстве Израиля в Вашингтоне в 1980-х годах. В их отношениях были свои взлеты и падения, причем в последние годы их было больше. Но в своих недавних мемуарах Нетаньяху 28 раз упоминает Байдена с необычной теплотой и игривостью на фоне нескольких моментов сведения счетов, направленных против других израильских и американских оппонентов.

Байден, пишет Нетаньяху, обладал откровенностью, которую он особенно ценил. "У тебя здесь не так много друзей, приятель", — вспоминает он, как Байден сказал ему, пригласив в резиденцию вице-президента. "Я — единственный друг, который у тебя есть, так что звони мне, когда понадобится".

Теперь их отношения определялись недоверием, которое гноилось годами. Оно было настолько глубоким, что могло разрушить союз в тот момент, когда доверие было особенно необходимо.

Бретт Макгурк, эксперт Совета национальной безопасности по Ближнему Востоку, был одним из главных советников президента и сидел перед столом "Решительный". Макгурк управлял напряженными кризисными ситуациями в четырех республиканских и демократических администрациях — Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы, Дональда Трампа и теперь Байдена. Он был единственным человеком в высшем руководстве администрации Байдена, который 20 лет назад работал клерком у одного из самых консервативных членов Верховного суда, верховного судьи Уильяма Ренквиста.

Он считался беспристрастным советником, который имел больше опыта, чем кто-либо другой, кроме Байдена.

По мнению Макгурка, "это был классический кризис тумана войны. Этому можно было бы научить на семинаре". Опасность заключалась в неизвестности — что собирается или не собирается делать "Хезболла" — и в военном импульсе, набравшем силу после терактов 7 октября. Услышав тон Нетаньяху, менее агрессивный, чем обычно, Макгурк решил, что Нетаньяху ищет президента, чтобы тот помог ему и его военному руководству отступить от уступа.

В своем звонке 11 октября Байден сказал последнее слово: "Не делайте этого. Вы знаете меня, мы давно знакомы. Это ошибка. Не идите по этому пути".

"Я вас понял", — сказал Нетаньяху. "Вы выразились очень ясно. Но я также хочу уточнить, что мы собираемся принять собственное решение, и хотя этот разговор будет информировать о нем, он не будет его решать".

Президент Байден потратил последние полтора года на то, чтобы снабдить Украину американским оружием на миллиарды долларов для защиты от вторжения России. Он настаивал на том, что американские войска не будут воевать на территории Украины. Теперь война на Ближнем Востоке может начаться через несколько часов, и на этот раз США могут быть втянуты в нее.

В комнате среди советников царил ужас. Все они знали, что Байден обладает огромным стратегическим и политическим влиянием на Нетаньяху. США были крупнейшим поставщиком военной помощи Израилю. Но в то же время они чувствовали себя сторонними наблюдателями. Как бы ни были близки США к Израилю, они мало что могли сказать или сделать, чтобы в конечном итоге остановить Израиль от действий, которые, по их мнению, отвечали их жизненно важным национальным интересам.

Секретарю Блинкену напомнили об одной из главных истин международных отношений. Даже имея самого близкого союзника, каждая страна в конечном итоге принимает собственные решения.

Блинкен ощутил чувство глобальной уязвимости, не похожее ни на что, что он чувствовал за 30 лет работы в сфере национальной безопасности. Если Израиль решится на пуск, это может привести к войне, которая потрясет весь мир.

"Возможно, нам просто придется это сделать", — наконец сказал Нетаньяху Байдену. "Возможно, нам просто придется это сделать".

В 10:35 утра Байден вновь созвал директоров по защищенному телефону, чтобы они могли подготовиться к худшему. Атмосфера была пугающе неопределенной. Госсекретаря Остина срочно вызвали с совещания министров обороны в Брюсселе, чтобы он мог присоединиться к разговору из небольшого засекреченного помещения, комнаты 17, в штаб-квартире НАТО.

В разговоре Байдена с Нетаньяху, который остался недосказанным, но был ясно понят президентом и его командой национальной безопасности, прозвучало признание того, что Нетаньяху и его военные лидеры понесли катастрофические потери, личные, профессиональные и национальные, в результате неожиданной атаки ХАМАС. Они не смогли обеспечить безопасность Израиля, не выполнили своего главного обещания "никогда больше", данного народу Израиля. А успешный упреждающий удар по "Хезболле" мог бы вернуть им ощущение силы и обеспечить столь необходимую победу.

Через пять минут после того, как в 10:40 президент встретился с главами государств, в Овальный кабинет пришло сообщение, что правая рука Биби, Рон Дермер, главный помощник и альтер-эго Нетаньяху, позвонил на в ситуационную комнату Белого дома. Он просил немедленно поговорить с Джейком Салливаном.

Выйдя из Овального кабинета, Салливан принял звонок от Дермера, который покинул заседание израильского кабинета министров.

"Направление дискуссии смещается в сторону упреждающего удара, — сказал Дермер. Все наши военные подталкивают нас к этому". Дермер выразил крайнее недовольство тем, что президент Байден подтолкнул Нетаньяху к отказу от нападения.

Повторив аргумент Байдена, Салливан напомнил Дермеру, что гражданское и политическое лидерство для того и существует, чтобы иметь более широкую перспективу, чем просто военные интересы в данный момент.

Салливан, чей тон обычно спокоен и ровен, повысил голос: "То, что вы думаете сделать, опасно. Это иррационально". Не в ваших интересах и не в интересах Соединенных Штатов". "Вы сами решите, что в ваших интересах", — сказал он, но риск был огромен.

Салливан продолжил: "Мы не верим, что это хорошо для Израиля, и мы знаем, что это плохо для нас… не продолжайте это". Он добавил: "Президент был предельно серьезен в этом вопросе".

В 11:13 Салливан вернулся в Овальный кабинет, чтобы быстро проинформировать Байдена, Блинкена и Макгурка о том, что он рассказал Дермеру. Он направился в свой кабинет, расположенный в конце коридора от Овального кабинета.

Через три минуты, в 11:16, Дермер снова позвонил Салливану по поводу "Хезболлы". Салливан включил громкую связь, чтобы Макгурк мог слушать. Теперь это была почти открытая линия связи с Израилем.

"Эй, мы просто прозрачны с вами, ребята", — сказал Дермер. "Они начали атаку. С севера прилетают парапланы. Один из них только что приземлился и расстрелял похороны человека, погибшего во время нападения 7 октября. Мы собираемся начать атаку. И я говорю вам, что вы должны задраить люки".

Дермер сказал, что они также получают сообщения о беспилотниках "Хезболлы", пролетающих через северную границу, и сиренах воздушной тревоги.