— Эхиноцея?

— Что? Почему ты называешь её таким странным именем?

— Она сама так представилась.

— Мы точно говорим об одном и том же … человеке?

Я споткнулся на слове «человеке», но ведьма решительно кивнула, ничуть не удивившись:

— Конечно, других здесь не было. Потом, вы же поначалу приняли меня за неё?

— Что за глупость! — я возмутился, потому что девчонка меня раскусила, а это неприятно. Нахмурился, переводя разговор: — Как тебя зовут?

— Агаша. Вы не думайте, что шучу. Я и сама, когда увидела Эхиноцею в окне, приняла за собственное отражение. Это из-за причёски.

Ведьма с самым простодушным видом коснулась пышных белых волос.

Я махнул рукой, давая понять, что не намерен обсуждать эти глупости:

— Как она выглядела? Я не о волосах спрашиваю. Вообще. Ты всю её рассмотрела?

Агаша отступила от подоконника, скрестив руки на груди, и окинула меня подозрительным взглядом. Ещё немного, и решит, что я сумасшедший.

— Почему вы расспрашиваете о ней?

— Уверен, что ты в состоянии определить, насколько чисты помыслы беседующего с тобой путника.

Ведьма кивнула:

— Чисты, да только не зря же Эхиноцея прячется от этого путника.

С трудом сдержался, чтобы не возмутиться. Помолчал, выдержав пристальный взгляд, потом признался:

— Я люблю её, она не верит. Хочу попытаться снова рассказать о своих чувствах.

Лицо Агаши стало мечтательным. Уверен, что она тоже влюблена. Тем, кто искренне любит, проще понять друг друга. Улыбнувшись мне, ведьма понизила голос, будто Ена могла нас подслушать:

— Мне показалось, что она тоже…

— Что тоже?

— Не равнодушна.

— К кому? К кому она неравнодушна! — на эмоциях я повысил голос.

Девчонка, похоже, издевалась надо мной! Пожала плечами:

— Не знаю, об одном ли человеке мы говорим.

Чуть не зарычал. Схватился за край подоконника, подтянулся, собираясь запрыгнуть в окно. Агаша испуганно отпрянула и зачастила:

— Нормально она выглядела! Обычно. Красивая девушка с ладной фигурой…

— Ноги?

— Что ноги? — удивилась ведьма. — Юбку она не задирала. Я только сапожки сафьяновые заметила. Красные.

Сапожки… красные… Значит, Ена нашла способ. Или она временно приняла другой облик? Такое возможно с одной поправкой: в моих — верхних — мирах ей трудно сохранять чуждый образ.

— Как долго вы разговаривали?

— Поговорили… — пожала плечами Агаша, — Эхиноцея расспрашивала о чудище, сказала, что гонится за ним аж от самого Зачарованного леса. Вроде как след его тут потерялся. Да только, откуда у меня в доме чудище? — ведьма обвела комнату широким жестом, предлагая заглянуть вовнутрь. — Я позволила ей всё осмотреть, убедиться, что не прячу беглеца, ну так она дальше пошла. Как бы ни к Озеру смерти.

— Это ещё зачем?

— Я кричала ей, что не надо судьбу искушать. Не послушала.

Этого ещё не хватало! Я простился с юной ведьмой и кинулся прочь. Услышал просьбу, брошенную мне вслед:

— Если маму мою увидите… Панну! Передайте, что я волнуюсь!

Да что с твоей Панной случится! Эх… мне бы Ену свою найти.

Нёсся, стараясь не потерять магическую ниточку. Ехидна была тут, и тут, и здесь. Полянки сменялись зарослями, тропинки вились вокруг болот и бугров, пахло то черникой, то грибами. Мне уже было всё равно, нашла ли Ена способ получить ноги, кто ей в этом помог, и нужна ли моя любовь этой строптивице. Лишь бы она не погибла.

«Не ходи, не ходи к озеру смерти, Ена!» — шептал я как молитву. Словно прислушавшись к моим словам, оставленный Ехидной след повернул в сторону ведьминых кругов. Надо бы радоваться, но мне вдруг стало жаль, что не удалось догнать любимую, удержать её от необдуманного шага — спасти, приголубить. Она всего лишь решила покинуть этот мир и направилась в следующий. Я остановился и сердито посмотрел назад на качающиеся за спиной ветки. Это Агаша замутила мне разум своим бессмысленным предположением. Зачем бы Хранительнице ползти к отравленному озеру? Ползти или бежать? Может, и ног никаких не было? Белобрысая девица просто посмеялась над влюблённым чужаком!

Ена

Отчаяние затапливает, но я не могу отпустить надежду. Если опущу руки, то просто сгорю в муках страдания.

Тяжело вздохнув, огляделась по сторонам.

На этот раз я оказалась на широкой улице, где туда-сюда сновали люди.

Мимо меня пробежал мальчишка, что-то шепча себе под нос.

Ему повезло родиться нормальным. Не то, что я…

«Хватит мучить себя, рассматривая людей. От этого нет толку», — подумала, снова тяжело вздыхая.

Итак, вокруг меня несколько домов с яркими вывесками. «Кофейня у Бобби», «Великие придания. Читать не перечитать», «Салон столичной моды» — гласили названия.

А на той покосившейся вывеске что написано?

Я подошла ближе к небольшому двухэтажному кирпичному дому со свисающей лишь на одном гвозде вывеской, которая вот-вот отвалится.

— «Лучшие зелья в Величавце!» — прочитала, что было написано от руки.

Серьёзно? Но ведь амулет не мог меня подвести?! Или мог?

Нахмурившись, я решила всё же войти внутрь.

— Да что ты творишь?! — тут же резанул по ушам девичий крик. — А ну отпусти! — требовала девушка, стараясь отбиться от высокого парня.

— Что здесь происходит? — спросила я громко, глядя на творившийся хаос.

— Помогите! — вскрикнула девушка, уворачиваясь от поцелуя. — Подайте вон то зелье! — сказала, указав на верхнюю полку, и тем самым проиграла борьбу.

Мужчина притянул ведьму к себе и впился в губы жадным поцелуем.

— М! М-м-м-м! — промычала она, косясь на меня огромными зелёными глазами.

Да что тут происходит? Может магией его шибануть, чтобы девушку отпустил?

Так, она про зелье говорила.

Приподнявшись на хвосте, хотя со стороны наверняка могло показаться, что я встала на пальчики, достала нужный флакон.

Что теперь? Как эта ведьма собирается им воспользоваться?

И тут из-под прилавка выскакивает кошка. Она с громким: — А ну отпусти Ари, злыдень инквизиторский! — вцепилась ему когтями в … тыл!

А тут забавно. Вон фамильяр какой заботливый, или наоборот, вредный просто.

Заведя руку за спину, мужчина отцепил кошку и посмотрел на неё.

— Когти отпилю, — сказал он, и отшвырнул мохнатое создание обратно за прилавок. Но в этот самый момент ведьма схватила небольшую статуэтку и приложила ею гостя по голове.

— Упс, — сказала она, глядя на распластавшееся на полу тело.

Я стояла и смотрела на эту картину с удивлением.

Неужели она действительно ударила его? Но почему же магией не воспользовалась?

— Ну всё, теперь он точно от тебя не отстанет, — произнесла кошка, важно вышагивая из-за прилавка.

— Это всё ты виновата, Баги! — возмутилась молодая ведьма. — Зачем ты ему снова подсунула этот порошок?

— Фи! Я «подсунула», — махнула хвостом. — Я тебе говорила, что мне нужны мятные шарики, а ты всё некогда, да некогда! Вот я и решила довольствоваться тем, что есть!

— Любовным порошком? — возмутилась ведьма. — Совсем весь ум этими шариками вылизала?

— Простите, я не помешаю? — я решила напомнить о себе.

— Ой! Давайте сюда скорее, — сказала ведьма, выхватывая у меня из рук флакон. — А ты, голубчик, давай, рот открывай, — обратилась она к лежавшему без сознания мужчине.

Пока ведьма откупоривала зелье, пока она пыталась открыть рот, мужчина пришёл в себя и снова схватил её, намереваясь поцеловать.

— Да твою же матрёшку! — зашипела ведьма, и треснув его по лбу ладошкой, плеснула зелье.

На этот раз, мужчина упал и больше не пошевелился.

— Что это было? — спросила я.

Неужели она решила его убить?

— А, — отмахнулась ведьма. — Это отворотное зелье.

Вот как? Тогда и я смогу им воспользоваться?

— А то, что он без сознания, это нормально? — спросила.

— Да, — кивнула девушка. — Проспится и ничего не вспомнит.