Люк поднимает голову. Он сидит на другой стороне кровати, вдевая пару серебряных запонок в рукава своей рубашки.

— Эми так не думает, любимая, — говорит он странным голосом.

Я смотрю на него в зеркало. Его лицо нездорового серого цвета.

Я беспокоюсь о нем. Люк хорошо делает вид, что с ним все в порядке, но с тех пор, как мы проснулись, он был тише обычного. Утром я пошла в ванную почистить зубы, пока он брился. По крайней мере, я думала, что он будет бриться. На самом деле он просто держался за раковину, тупо уставившись в стену, в то время как из крана в сливное отверстие лилась горячая вода. Он выглядел так, словно его вот-вот стошнит.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я. — Ты же никогда не говорил с ней обо мне, не так ли?

— Она не была настолько жестока, чтобы судить девочку-подростка, — настаивает он, проводя рукой по лицу. — Если она не помогла тебе в школе, я уверен, это лишь потому, что она была так же озабочена разводом, как и я.

Я снова смотрю на свое отражение.

— Хм, — говорю я, доставая тушь. — Ладно.

Мы снова погружаемся в молчание, пока я в пятый раз подправляю макияж, пытаясь успокоить нервы. Люк снова смотрит на часы, его лицо мрачнеет.

Зак переводит взгляд между нами.

— Вы, ребята, знаете, что на свадьбах нужно выглядеть счастливыми, да? Даже на похоронах я видел более жизнерадостных людей. — Никто из нас не произносит ни слова. Зак вздыхает, садясь. — Ладно. Хватит об этом. Я знаю, что вас взбодрит. — Он лениво скатывается с кровати и вытаскивает свой чемодан из-под матраса. Я наблюдаю, как он достает розовый шелковый мешочек. Он развязывает ленточку и вытряхивает серебряные бусины на нитке. Я сразу узнаю их. Они из того набора от «Грешников». — Я привез тебе подарок, сладкая булочка.

— Это не подарок, — указываю я. — Они и так были моими.

— Мой подарок заключается в том, что я засуну их в тебя, — сообщает он мне. — Так, наклонись, ласс.

Мой рот приоткрывается.

— Но… прямо сейчас?

Зак ухмыляется.

— Ай.

— Я… ты не можешь заставить меня… это свадьба! — Ну, по крайней мере, это светское мероприятие, так что церемония проходит не в церкви. Может быть, меня не отправят прямиком в Ад, когда я умру. Но все же.

— О, ты не будешь кончать. Это было бы очень грубо в чей-то важный день, — соглашается Зак. — Они просто будут держать тебя… — Он наклоняется вперед и запечатлевает мимолетный поцелуй на моих ресницах. — На взводе.

Краем глаза я наблюдаю, как Люк теребит галстук. Он ругается себе под нос, завязывая узел и снова распуская его.

Я размышляю:

— Если я буду постоянно ерзать на своем месте, это отвлечет тебя о того, каким ужасным будет сегодняшний день?

Выражение его лица мрачнеет.

— Не делай этого ради меня, любимая.

— Тогда да. — Я вздыхаю. Идея заманчива. Следующие несколько часов, безусловно, станут более терпимыми, если я смогу отвлечься. — Но что насчет Джоша? — Знаю, что он в восторге от женитьбы своего брата. Не хочу, чтобы он думал, что я проявляю неуважение.

Зак фыркает.

— Джош будет всеми руками за. Но нам лучше не говорить ему об этом до церемонии. Не хочу, чтобы у него встал на глазах у всех.

Мои щеки горят, пока я смотрю на гладкие серебряные бусины.

— Я… Тогда ладно.

Люк наклоняет голову.

— Правда? — спрашивает он, его голос более мрачный, чем обычно. Я дрожу.

— Да.

Его губы приподнимаются. Внезапно усталость покидает его черты. Он выглядит живым и голодным.

— Отлично. Зак, можно мне?

— Конечно, приятель, — говорит Зак, любезно передавая бусины.

Люк подходит и встает позади меня, нежно кладя руку мне на поясницу и поворачивая меня к кровати.

— Наклонись, — тихо говорит он, поглаживая рукой мою спину. Кончики его пальцев покалывают мою кожу, посылая мурашки вниз по позвоночнику. У меня внезапно пересыхает во рту, и я наклоняюсь над кроватью.

— Подними платье.

Я делаю, как он говорит. Он снимает с меня нижнее белье, затем берет меня за руку и подносит ее к изголовью.

— Держись, — приказывает он.

Я так и делаю, крепче вцепляясь в каркас.

— Ты же знаешь, что в постели превращаешься в настоящего пещерного человека, да?

Зак смеется, опускаясь на колени рядом со мной на полу.

— Все, что он говорит, это «На колени. Лижи. Соси». Я знаю, что ты можешь составлять нормальные предложения, приятель. Ты очень умен.

Люк бросает на него повелительный взгляд.

— Прекрати болтать и подготовь ее.

— Отлично. — Без дальнейших церемоний Зак наклоняется вперед и зарывается лицом мне между ног. Я задыхаюсь, мои глаза закрываются, когда он начинает дразнить мой вход, его язык погружается в меня. Я поворачиваю бедра к нему так, что его лицо практически зарывается в светлые завитки у меня между ног. Зак обхватывает своей большой рукой мою лодыжку, со стоном прижимаясь к моей коже.

Я отвлекаюсь от всплеска удовольствия, когда что-то холодное и твердое касается моих губ. Глаза вновь распахиваются. Люк размахивает серебристыми бусинами перед моим лицом, его глаза темнеют, пока он наблюдает за моей реакцией. Я сосредотачиваюсь на них, красиво вращающихся на серебряной нити.

— Соси, — приказывает он очень глубоким голосом.

Я послушно открываю рот и беру в него первую бусину. Она твердая и на удивление холодная. Я провожу языком по гладкой поверхности, делая ее достаточно теплой и влажной, чтобы ввести в меня.

— И следующую.

Не отрывая от Люка глаз, я открываю рот шире, принимая следующую бусину. И следующую. Всего их пять, и я не думаю, что смогла бы уместить их все у себя во рту, но Люк, похоже, удовлетворен тремя. Он постукивает указательным пальцем по моей нижней губе.

— Открой, — приказывает он. Я так и делаю, и он осторожно вынимает бусины, наклоняясь, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на моих губах. — Хорошая девочка, — тихо говорит он.

Дрожь сотрясает все мое тело. Люк нежно касается моей щеки, затем поворачивается к Заку.

— Как она? — спрашивает он. — Готова?

— Я буквально тону здесь, — радостно говорит Зак, отстраняясь, чтобы посмотреть на нас. Его лицо мокрое и розовое.

Я краснею. Люк ухмыляется.

— Вставай, — приказывает он Заку, который встает и отходит в сторону. Люк занимает свое место у меня за спиной и сильнее прижимает меня к матрасу, так что выгибаюсь, поднимая голую задницу к верху. Холодный воздух касается влаги между моих ног, вызывая дрожь.

— Расслабься, — говорит Люк мне на ухо, проводя бусинами между моими складочками, делая их скользкими и влажными. — У тебя все еще болит после вчерашнего, любовь моя?

Я киваю, воспоминание о прошлой ночи вызывает во мне трепет. Мне больно. Я чувствительна и требовательна.

— Мне это нравится, — говорю я, закрывая глаза, когда Люк осторожно прижимает первую бусину к моему входу. Возникает момент сопротивления, а затем она плавно скользит внутрь. Я сжимаю бедра, ерзая от странного ощущения.

— Порядок? — спрашивает Люк. Я киваю, и он снова целует меня в висок, вводя следующую бусину. Она ударяется о первую, усиливая тяжесть в моей киске, и я слегка вздрагиваю. Люк успокаивает меня еще одним поцелуем.

Медленно, одна за другой, все пять бусин оказываются в моем пульсирующем лоне. Тело напрягается по мере того, как я начинаю чувствовать себя все более и более наполненной, давление во мне нарастает.

Когда все бусины оказываются внутри, Люк отстраняется и целует меня в затылок, осторожно одергивая подол моего платья.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает он.

Я встаю и прижимаю руку к животу. Это странное чувство. Тяжесть и переполненность. Этого недостаточно, чтобы заставить меня кончить, но этого определенно достаточно, чтобы держать меня на взводе. Похоже на то, что меня дразнят каждый раз, когда я шевелюсь. Я прикусываю губу.

— Я, эм… — Щеки горят под его пристальным взглядом. Мозг словно взбаламучен. — Хорошо?