Вечером я просто лежу на кровати в позе морской звезды. Вся такая мягкая, отшелушенная и до смерти скучающая. Я снова и снова проверяю телефон, но, кроме сообщения с пожеланием доброго утра от Зака, мне сегодня никто не писал. Я ждала больше недели, чтобы наконец-то немного отдохнуть, и теперь, когда этот день настал, я лежу и смотрю, как настенные часы отсчитывают секунды.

К черту все это. У меня нет трех фальшивых парней, которые могли бы восхититься моими свежевыбритыми ногами.

Вскакивая с кровати, я открываю гардероб и выбираю один из любимых комплектов нижнего белья. Он от Анны Барде: бледно-розовый корсет с белыми лентами и поясом для подвязок. Я быстро одеваюсь, наношу немного помады, затем набрасываю пальто поверх нижнего белья, как проститутка, и тщательно застегиваю его. Схватив ключи, я надеваю туфли и направляюсь к квартире 6В.

В квартире парней темно, когда я открываю дверь и вхожу внутрь. Что очень странно. Чем они все могут заниматься в воскресенье вечером? И почему не пригласили меня?

— Эй? — кричу я в пустоту. — Есть кто-нибудь?

Ответа нет. Я включаю свет, и мой взгляд падает на груду разорванной розовой оберточной бумаги и спутанных серебряных лент, беспорядочно разбросанных по кофейному столику. Похоже, кто-то пытался в спешке завернуть подарок.

Дерьмо. Я замираю в дверях, внезапно вспоминая разговор, который состоялся у меня с Заком в пятницу вечером. Он сказал мне, что они с Люком планировали навестить свои семьи в эти выходные. Я была по уши завалена электронными письмами о несвоевременной отправке, поэтому просто кивнула и тут же забыла. Кажется, парни сегодня где-то гуляют со своими мамами в честь Дня матери, как хорошие дети. И я стою в их квартире в одних трусах, как идиотка.

Ладно. Тогда обойдемся Нетфликсом, бутылкой вина и ранним подъемом.

Я уже собираюсь повернуться и уйти, когда слышу тихий вздох, эхом отдающийся где-то в квартире. Я оглядываюсь, внезапно замечая полоску света, выбивающуюся из-под двери спальни Джоша.

Я снова оживляюсь. Сбросив туфли, подхожу к его двери и стучу.

— Джош?

Ответа нет.

— Джош? Могу я войти?

Раздается вздох, а затем прерывистое дыхание. Звучит так, будто кто-то плачет. Меня охватывает тревога, и я распахиваю дверь.

Джош сидит за своим столом, сгорбившись и обхватив голову руками. На нем спортивные штаны и свободная поношенная футболка с дыркой на рукаве.

— Я занят, — произносит он, не поднимая глаз. Его голос звучит странно сдавленно.

Я хмурюсь, оглядываясь по сторонам. Весь свет выключен.

— Джош? Почему ты сидишь в темноте? — Он не двигается. Его плечи вздымаются от неровного дыхания. — Джош…

— Я сказал, что занят, — огрызается он, наконец поднимая голову. — Лейла, у меня сейчас нет на это времени.

Я пристально смотрю на него. Мы с Джошем много спорили за последние три года, но он никогда раньше не огрызался на меня.

— …Джош? — тихо говорю я. — Что-то случилось?

Он закрывает глаза.

— Мне жаль, — немедленно говорит он. — Дерьмо. Извини, Эл. Ты можешь войти. Я просто… — Он возвращается к своему ноутбуку. Экран освещает его лицо голубым светом. Джош с трудом сглатывает. — Мне жаль, — повторяет он снова.

Я делаю паузу, затем захожу в комнату, осматриваясь.

Я никогда раньше не была в спальне Джоша. Он гораздо более скрытный, чем Зак и Люк, поэтому, когда остаюсь на ночь, я сплю в их кроватях. Я представляла себе его комнату такой же нетронутой и голой, как в каталоге IKEA, но на самом деле она гораздо более захламленная, чем я ожидала. Двуспальная кровать застелена смятыми темно-синими простынями. На ручке двери висит несколько разноцветных фестивальных ленточек, а стены увешаны подписанными плакатами. Одна стена полностью заставлена книжными полками, забитыми толстыми на вид книгами. Подходя ближе, я понимаю, что это учебники с такими названиями, как «Теория привязанности в отношениях» и «Как разрешить конфликт и успокоить внутреннего ребенка».

Я указываю на них.

— Подожди-ка. Ты действительно знаешь, что делаешь?

Он следит за моим взглядом, проводя рукой по взъерошенным волосам.

— Хмм?

— В своем подкасте вы говорите, что недостаточно квалифицированы, — указываю я. — Но у тебя больше учебников, чем нужно большинству людей, чтобы получить степень по психологии.

— Ну что ж, — говорит он через мгновение. — Я хочу помогать людям. И не смогу этого сделать, если буду давать плохие советы.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Джоша. Он выглядит измученным. Его лицо бледное, а под глазами залегли темные круги.

— Тебя действительно это волнует, не так ли?

— Что?

— Подкаст. Я предполагала, что ты больше сосредоточен на деловой стороне. Обычно ты занят письмами, финансами и маркетингом. — Я наклоняю голову, изучая Джоша. — Но это не так, да? Ты заботишься о слушателях. Хочешь, чтобы их жизнь улучшилась.

Он ничего не говорит, лишь поджимает губы. Все начинает вставать на свои места. Неудивительно, что Джош так эмоционально заинтересован в успехе шоу. И неудивительно, что он так непреклонен в том, чтобы произвести впечатление на «Buzztone». Если бы парни участвовали в «Трех Одиноких Парнях» за деньги, то давным-давно ушли бы в соло. Но Джошу нужны маркетинговые возможности, которые предоставляет ему производственная компания. Он хочет достучаться до людей.

Я почти уверена, что Зак занимается подкастом ради развлечения. Люк в душе учитель, поэтому, конечно, ему нравится давать советы. Но Джош на самом деле заботится о том, чтобы помогать людям.

Мое сердце глухо бьется. Я пересекаю комнату и обхватываю ладонями его щеки, поглаживая большими пальцами скулы. Его глаза тут же закрываются.

— Над чем ты работаешь? — спрашиваю я.

— Просто просматриваю кое-какие письма.

Я смотрю через его плечо на экран ноутбука. Как обычно, его почтовый ящик переполнен. Взглядом я пробегаюсь по темам писем.

Моя жена хочет развестись.

А я все еще влюблен в нее.

Я хочу, чтобы родители пришли

на мою свадьбу, но они не верят

в однополые браки.

Я только что узнала, что моему

мужу сделали вазэктомию, и он

мне не сказал. Я не могу перестать

плакать. Я уже много лет пытаюсь завести

ребенка. Неужели это конец?

Джош набрасывает ответ на последнее сообщение в другом окне.

Здравствуйте. Мне так жаль

слышать, через что Вы проходите.

Не могу представить, какую боль Вы

испытываете. Мы не сможем затронуть

этот вопрос в подкасте, поскольку наша

рубрика с советами переполнена на следующие

несколько недель… Но я подумал, что отправлю

Вам личное сообщение с некоторыми предложениями

о том, как наладить Ваши отношения,

и несколькими рекомендуемыми ресурсами…

До меня вдруг доходит, что Джош делает это каждый божий день. Каждый день сотни людей пишут ему сообщения, выплескивают на него все, умоляют о помощи. И он старается помочь каждому из них. Даже на электронные письма, которые он не может прочитать вслух в подкасте, он отвечает в частном порядке.

Это, должно быть, утомительно.

Я наклоняюсь и закрываю ноутбук.

— Тебе не нужно заниматься этим прямо сейчас.

— Наши показатели растут, — уныло говорит Джош. — Мы не можем сбавлять темп.

— Не делай вид, будто делаешь это ради показателей. Ты не занимаешься маркетингом или социальными сетями, ты отвечаешь на письма. — Он ничего не говорит. Я вздыхаю. — Вы не записываете подкаст ближайшую неделю, — напоминаю я, обвивая руками его шею и забираясь к нему на колени.

Он прочищает горло и меняет позу.

— Нет, но эти люди не могут ждать неделю. У них проблемы именно сейчас.

— Они справятся. Ты ведущий подкаста, а не специалист по психическому здоровью.

— Мне просто нужно…

Я обрываю его: