Под столом лежали уже четыре пустых бутылки.

— А я... вот ты обидишься, да, но я так рад был, когда ты из города пропал, и надеялся, что ты сдох. Вот прям так и думал. Ну, вмажь мне.

— Не стану. Мне, знаешь, тоже не всегда жить хотелось.

— А Грета меня однажды спросила, где ты пропадаешь. Она ведь не думала, что мне всё про вас известно. И спросила, а мне будто нож в сердце. Ну, я сказал, тебя прогнали, как паршивого пса, и ты вернулся на Моховые болота. Она, знаешь, вроде поверила. Вот только не знаю я, ходила она туда или нет. Твои старики-то ещё живы? То-то у них лица бы вытянулись, если б такая дамочка из города вдруг заявилась и про сынка спросила. А ещё сказал и испугался: вдруг ты и правда там? А то ж кто тебя знает.

Господин Тень покачал головой.

— Точно могу сказать, она туда не ходила. Уж поверь мне.

— Так знает она, что ты в городе?

— Не знает, и ты ей не говори, Гундольф. Пусть думает, что я на Моховых болотах или где угодно ещё.

— Ладно уж. А мне, знаешь, повышение предлагали. Не просто куда-то, а саму Вершину охранять. Отказался я, Грету не смог оставить. Хоть видеть иногда... А сейчас думаю: лучше бы, дурак, уехал. Ей-то я всё одно не нужен и никогда не стану, а там, может, мне бы полегчало. Да дважды такое не предлагают, чего уж вздыхать.

Когда день был в самом разгаре, страж проснулся в мастерской. Сел с испугом на низком ложе, протирая глаза.

— Ох, времени-то сколько?

Голос звучал хрипло.

— Обед позади, — ответил ему мастер. — Не тревожься, со сменщиком твоим я уже поговорил. Проблем не будет. Умойся вот, полегчает, да выпей воды.

Сам он, как ни в чём не бывало, над чем-то трудился. Лицо скрывала неизменная маска, а одежда, даже рабочая и тёмная, выглядела изящной.

На столе неподвижно лежала серая механическая кошечка, пока без хвоста и одной лапы, со снятым боком, открывающим сложные внутренности. Игрушка не из дешёвых, но всяко выгоднее, чем прокормить живого зверя. Такие кошечки и собачки в последние годы стали излюбленными питомцами в семействах зажиточных лавочников.

Гундольф умылся, охая, кое-как пригладил встрёпанные волосы и пошёл к двери. Раз или два он приложил ко лбу ладонь: видно, несладко ему было. На пороге обернулся:

— Слышь... Спасибо, конечно, но не думай только, что мы опять приятели.

Путницы добрались до прорехи в стене.

— Может, и через ворота прошли бы, — задумчиво сказала Каверза по дороге сюда. — Тут почти везде люди Эдгарда, можно сказать, это его город. Ну, по большей части. Да и неразбериха повсюду, отчего бы им всем не махнуть рукой на проверки? Однако можем нарваться и на сторонников правителя, если не повезёт, так что рисковать не станем.

А теперь они стояли перед разломом, неясно как возникшим. Верхняя часть стены развалилась, и разрушение доходило почти до земли. Дыру кое-как прикрыли металлическим щитом, повидавшим на своём веку немало дождей, и держался он лишь на двух болтах.

Каверза толкнула щит вверх, и сразу стало понятно, что от одного болта осталась только шляпка, и выручало лишь то, что уголок металла стоял на каменном выступе.

— Пробирайтесь, пока я держу, — скомандовала она, и её спутницы послушно двинулись вперёд.

Хитринка перебралась с лёгкостью, а вот Брунгильда одолела небольшой подъём с трудом, закусив губу. Похоже, она вообще не чувствовала себя так бодро, как хотела показать. Вон, даже побледнела вся, пока до города дошли.

Каверза ловко, почти без звука последовала за ними и осторожно опустила край щита на место.

— Теперь вот что, — сказала она. — Дойдём, стараясь не привлекать ненужного внимания. Я тут подумала: а что, если возню Эдгарда заметили, и в городке сегодня неспокойно? Те экипажи, что ехали от Вершины — как бы не правитель их послал.

Они двинулись извилистыми дорожками, но городок был такой маленький, что почти каждый путь, как ручей, вливался в главную улицу. Раз или два Каверза приказывала замереть, и они, притаившись за углом, видели, как к воротам, а затем от ворот проходили люди в форме. Двигались они парами.

— Патрулируют, что ли? — хмыкнула Каверза. — А зачем?

— И горожан не видно, — сказала Брунгильда. — Кто-то, возможно, работает в теплицах, но не все же до одного?

Хвостатая призадумалась.

— Давайте так, — произнесла она. — Подберёмся поближе, и я одна вперёд пойду. Если всё хорошо и там свои, обернусь, помашу вам рукой. Если что пойдёт не так, поймёте. Ружьё вам оставлю: если всё в порядке, мне оно не понадобится, а если нет, вам оно будет полезнее. Вернитесь тогда к брошенному экипажу и уезжайте отсюда. Что дальше делать, сами решайте.

И она наклонилась к Хитринке, положив руки ей на плечи.

— Вот этой, — кивнула на Брунгильду, — доверять можно, поняла? Мы немного потолковали там, в лесочке. Держись рядом с ней и не смей удирать.

— Ладно, — ответила Хитринка, немного растерявшись.

О чём же таком они успели поговорить, что Каверза переменила отношение к незнакомке? Может быть, та наплела с три короба и даже подозрительную хвостатую ввела в заблуждение? Про себя Хитринка решила, что всё равно останется настороже.

Они добрались до грязного переулка, высунув нос из которого, можно было увидеть тот самый балкон, откуда не так давно Хитринке довелось спускаться по простыням. Серое здание казалось насупившимся. Может, оттого, что лавка на первом этаже сегодня оказалась закрыта и огни нигде не горели.

Каверза, со скрипом отогнув доску, которой была забита дверь ближайшего к ним дома, махнула рукой, приглашая внутрь.

— Глядите, как удобно, просто красота, — обрадовалась она. — Окна хоть и заколочены, но спасибо тому криворукому, который это делал, щелей будь здоров. Вот отсюда у вас вид на главную улицу, а вон там увидите меня. Ну, надеюсь, расстаёмся на пару минут.

И она обняла сперва Хитринку, затем Брунгильду, а потом живо выскользнула наружу. Хитринка глядела поверх досок, как Каверза прошла по главной улице, держась ближе к стене, а после свернула к боковому входу здания, ведущему в подвал.

Там крутилась пара человек, и Хитринка увидела, что хвостатая подошла к ним без страха. Её встретили улыбками. Не успела Хитринка подумать, что всё в порядке, как Каверзу крепко взяли под руки и повели вниз. Она пыталась сопротивляться, но безуспешно.

— Что-то не так, — нахмурилась Брунгильда. — Вреда ей не причинили... пока, но и встреча эта явно не дружеская. Что же делать?

Хитринка присмотрелась.

— Вон там экипаж, похожий на Карлов последний, — указала она рукой. — Дальше за пристройкой. Правда, Каверза говорила, в таких обычно стражники ездят, так что это, может, совсем другая машина. Стёкла все выбиты...

— Твой брат ехал вместе с Карлом, да? — сочувственно спросила Брунгильда. — Я верю, с ними всё в порядке. Мы обязательно их найдём.

Хитринка кивнула, но ни капли не поверила своей спутнице. Этой-то зачем искать Прохвоста и Карла? Просто врёт, чтобы утешить.

— Так что же мы сейчас делать будем? — спросила она. — Уйдём? Мне уходить не хочется, там и Каверза у них, и мой братец, может быть. Я могу остаться и последить за домом, а ты одна иди, если знаешь, где ещё найти помощь.

— Я тебя не оставлю, — строго и твёрдо сказала Брунгильда. — Ты ночь не спала, да и не ела давно, наверное, какой из тебя наблюдатель? Мы могли бы немного передохнуть...

Тут Хитринка заметила движение на улице, и фигура показалась ей знакомой. Приникнув к окну, она вполголоса окликнула сквозь щели:

— Гундольф! Эй, обернись влево!

Это действительно шагал Гундольф, направляясь вверх по улице. Сажу он, похоже, пытался стряхнуть и отмыть, но сделал это не очень-то аккуратно, больше размазал.

Он завертелся, пытаясь понять, откуда слышится приглушённый голос, затем сообразил и уверенным шагом двинулся к входу в домишко.