Не сейчас, когда я у цели.

Совсем скоро я, наконец, смогу спать спокойно.

— У меня есть условие, — режет Левицкий, вызывая раздражение.

— Так выкладывай, не стесняйся, — издевательски тяну, моментально вскипая подобно электрическому чайнику. — Ты раньше со своими условиями не мог определиться? Обычно, Саня, приличные люди договариваются на берегу.

— Ты уволишь Марину, — чеканет мудак.

А я ошарашенно приподнимаюсь с подушки.

— Какого хуя?

— Ты. Уволишь. Марину, — рычит в трубку, пока я озадаченно хмурюсь. — Или встречи с отцом не будет.

— Включи логику, идиот. Как я уволю ее сейчас, если Марина помогает с поисками крысы? Про мероприятие фонда я молчу.

Как так вышло? Очень просто. Я прислушался к словам Лены и принял за основу, что Марина не может быть крысой. Поэтому связался с службой доставки документов. Контакты курьера мне любезно предоставили сразу после пояснения, где они все окажутся, если выяснится, что их сотрудник участвовал в очень черной схеме. Удивительно, как сговорчивы люди, когда понимают, что льющиеся угрозы не пустой треп.

Джамир Факирович без утайки поведал интересную историю. Якобы холодный, голодный, попал в офис к Паше, а там его любезно напоили чайком, который по чистой случайности вызвал у него краткосрочный приступ несварения. Благо, что далеко от офиса не отъехал. Вернулся и застрял в туалете.

Где осталась сумка с документами, в которых прописан конечный адрес заказчика? На ресепшене, под бдительным надзором девочек администраторш.

А у Паши с Леной половина фирмы — его бывшие сотрудники, которые в том числе ранее работали в холдинге. Оставалось понять только, кто именно.

И для этой задачи мне требовался человек, который с легкостью втирается в доверие хоть к дьяволу, хоть к Галине Петровне, что в сущности своей одно и тоже. Марина идеально подошла на роль.

Теперь, когда в крышку гроба старого козла я выбрал красивый, ржавый гвоздь, мудак Лева решил выбить из рук молоток и врубить марш Мендельсона на похоронах.

Идиот, блядь.

— То есть вопроса про само увольнение у тебя нет? — откликается Левицкий, обращаясь скользкой гадюкой, а я громко цокаю. — Лежа, ну ой. Мы цивилизованные люди. Я тебе помогаю, а ты увольняешь Марину. И, оцени мою щедрость. Можешь сделать это сразу после того, как расправишься со старым козлом. Идет?

— Если ты обеспечишь ее новым местом работы, — задумчиво стучу по клавишам, — которое ей понравится. Есть что-то на примете?

— Ой, блядь. Мне заняться нечем, твоей секретарше работу искать? — шипит, а я слышу, как его рожа расплывается в довольной улыбке.

Диагноз Левицкого ясен, как день. Только слепой не видит, как он смотрит на Марину. А для меня складывается супер благоприятная картина. Оставлять Марину без работы я не готов, но работать дальше вместе мы не можем. Ее детская влюбленность какого-то хрена укоренилась в голове и не желает выветриваться.

Хотя мне кажется, что Саня ей нравится.

Почему бы и не помочь, когда это выгодно?

— Значит, согласен, — удовлетворенно киваю, раскрыв календарь. — Когда встреча?

— Через два часа, у меня дома. Адрес знаешь?

Кидаю растерянный взгляд на часы.

— Саш, мне ехать часа три минимум.

— Значит поторопись, — цыкает, а я представляю, как он надменно разглядывает ногти. — И все таки ты ее трахаешь.

— Дебил, — выдыхаю, поднимаясь с места. — На свадьбу пригласить не забудь. никогда не выступал в роли купидона.

— Да иди ты.

Подскакиваю на месте. В девять мы с Леной ужинаем, а после чисто случайно оказываемся в нужном месте. Снова.

Самое главное не проебать одну цель ради другой.

«Ох уж эти зайцы», — хрюкает в голове мерзкий змей. — «Так и норовят разбежаться».

Кто же знал, что тварь окажется права.

Глава 29. Лена

— У психической нестабильности множество причин, — разводит руками на мониторе Дарья Игоревна, пока я старательно делаю заметки. — Насилие, психологические травмы в детстве, отказ или эмоциональная холодность родителей. Так же рано пережитые потери, тяжкое горе, с которым ребенок не в состоянии справится без помощи.

В небольшом кафе возле нашего с Пашей офиса народа практически нет, поэтому я спокойно прихожу сюда, чтобы разнообразить рабочее место, сменить обстановку.

Или заняться тем, что волнует меня больше всего последние дни.

Знакомый официант молча подносит мне кофе и улыбается. Жестом благодарю его за внимательность. Каждый раз мне делают какой-нибудь симпатичный рисунок. Это проявление клиентоориентированности добавляет радости в каждый день.

— Так же есть разные мнения на счет некого «поведенческого гена». Доказано, что его, конечно, не существует. Но так же доказано, что есть влияние разных генетических особенностей на поведенческие признаки.

— То есть психическая нестабильность может передаваться по наследству? — задумчиво стучу ручкой о стол.

За прошедшую неделю у меня накопился полный блокнот записей, из которых я пока делаю лишь один вывод — нужно было учиться, блядь, на психиатра. Или хотя бы на психолога. Ибо разобраться в перипетиях человеческого поведения без соответствующего образования, поллитра и мозга Стива Джобса по-моему просто нереально.

Но очень интересно и захватывающе.

Купленный курс по психологии уже помог начать разбираться в себе и решать часть управленческих задач. Идею подкинул Паша. «Сегодня успешный лидер, Шершнева — немного психолог. Ты не обязана их лечить, но чтобы разбираться в завихрениях стремительно растущего коллектива, неплохо подкачаться».

Поэтому я оплатила индивидуальные консультации по углубленному предмету, Естественно, не в надежде, что смогу разобраться в странном поведении Олега.

— Агрессивность, темперамент, интеллект — вполне себе передающиеся по наследству качества, — пожимает плечами Дарья Игоревна и тянется к чашке с чаем. — Нет, конечно, конкретного гена отвечающего за тот или иной признак поведения, но совокупность вполне наследственна. Но я бы не концентрировалась на этой причине.

— Почему?

— Это исключительно мое мнение, Елена, — улыбается Дарья Игоревна, поглаживая гладкие края чашки. — Огромную роль все же играет детство. Если попроще, то когда человек рожден без серьезных психических отклонений, просто с небольшими признаками нестабильности, соответствующее воспитание и корректировка поведения способны поправить ситуацию. Но это только если родители понимают, как обращаться с подобными детьми. Во времена нашего детства никто не понимал важности психологического или психического здоровья, а обращались к соответствующим специалистам только в случае откровенно асоциального поведения.

— У него нормальные родители, — возмущенно бурчу и скрещиваю на груди руки.

Конечно, я не удержалась, и в первую же консультацию вывалила на Дарью Игоревну все, что думаю про Олега. Естественно, без задней мысли.

Просто ради общего развития.

— Я и не говорю, что они ненормальные, — грустно вздыхает Дарья Игоревна, переходя на тот самый жалобный тон, который совершенно мне не нравится. — У вас же нет детей, верно?

Отрицательно машу головой, а Дарья Игоревна понимающе кивает, продолжая распространять вокруг себя ауру понимания и доверия.

— Родительство — самая сложная из наук. Потому что априори нужно понимать — как бы вы не старались поступить идеально, вы в любом случае не обеспечите для ребенка теплицу. Но, Елена, мой совет…

— Дарья Игоревна, — обреченно выстанываю и закидываю назад голову, но она не останавливается.

— Я знаю, вы просили их не давать, но все же. Ваш синдром спасателя на фоне, как я понимаю, отличного взрощенного чувства вины и вашего нарциссизма, ничем не поможет Олегу. Вы правильно сделали, когда вышли из отношений, в которых чувствуете над собой насилие. Не нужно снова туда лезть.

— Я не врач, чтобы ставить ему диагноз, — отрубаю, выстраивая между нами стену.