— Я сейчас не беру в расчет, что она добрый и светлый человек. Ты в такое не веришь. Марина слишком умная, чтобы идти на откровенное самоубийство, — выплевываю в отрешенное лицо. — Чтобы ты сделал, если бы узнал, что это она?

— А если у нее серьезный покровитель? — никак не реагируя, Олег разворачивается ко мне. — Лазарев старший. Он могущественнее меня.

— Тогда зачем он разыграл такую серьезную карту, как Марина, сейчас? — подхожу с другой стороны, задумчиво вгрызаясь в ноготь.

— Боится. Я близко подобрался.

— Отметается, — уверенно выдаю, продолжая судорожно выкручиваться в голове. — Марина обладает таким объемом информации, что ее он бы использовал в день икс. И я все еще не верю, что Марина не в состоянии проанализировать, на чьей стороне сейчас сила. Ты же знаешь ее лучше, почему меня спрашиваешь?

— Поэтому и спрашиваю. Ты не заинтересованное лицо. Взгляд со стороны, — тянет, явно раскручивая в голове какую-то мысль.

— Лазарев старший так себе покровитель, — продолжаю выдавать свои умозаключения. — Гораздо интереснее сидеть у вас с Женей под боком. «Инвест Строй Лазарь Групп» уже давно в руках Лазарева младшего. Даже Николай Левицкий выгоднее в сложившейся картине. Кстати! Они давние друзья. Может, кто-то из них установил слежку?

— Коля Левый слишком занят поиском надежного партнера ввиду того, что старый козел стремительно теряет позиции, — щурится, словно старательно рисует мысленную заметку. — Но поговорить с ним стоит. Как минимум, про Лилю. Тем более, что мне есть, что ему предложить.

Глава 19. Лена

— Мама с Людвигом переезжают в наш район, — разбивает дремота, образовавшуюся за минуты тишины, едва слышный голос Олега.

Сознание, утонувшее в глубинах мягкой подушки, лениво тянется и показывает нос из страны грез. Словно любопытный зверек, почуявший вкусняшку, дергается, а сам не желает покидать нагретое место.

— Твои родители тоже, — продолжает Олег, пока я зеваю, придавленная к матрасу волшебным одеялом, не до конца вникая в суть его слов. — У них заканчивают ремонт, поэтому договорились пожить у моих. Завтра перебираются.

— Подожди, — трясу головой, пытаясь сосредоточиться на сказанном. — Там дома стоят, как чугунный мост.

В голове моментально всплывает, как с Лазаревым смотрели варианты. В виду своего текущего материального положения, количество нулей вызывали паническую атаку и желание скрыться подальше от любимой Москвы.

«В деревню. К тетке. В глушь. В Саратов», — процитировал Фамусова из «Горе от ума» Грибоедова на мою гневную триаду.

«Змейка, это еще дешево, поверь мне».

Откуда Олег взял деньги на дом пять лет назад?

Нет, возможно, участок земли, на котором тот построен, был приобретен еще раньше. Тогда цены все же разительно отличались. Но это не делало историю менее странной. Семья Олега, по его же рассказам, была малообеспеченной, а про других родственников он никогда ничего не говорил.

Оставался только Олег, но что-то подсказывало, что музыкант в Краснодаре, даже сверх успешный, не мог позволить себе и купить участок, и возвести простенький, уютный дом в ближайшем Подмосковье.

Хотя, вероятно, я ошибаюсь.

А теперь родители, без лишней копейки, выдали.

— Людвиг на самом деле хорошо зарабатывает. Я, конечно, не думал, что у них с мамой серьезно. Разница в возрасте, да и как-то все странно. Но…

— Не уходи от темы, — стремительно зверею и настойчиво луплю ладонью по каменной спине. — Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

— Твоим дал в долг, — выжимает, наконец, истерзанный моим пытливым взглядом будущий бывший муж. — Да, я так не делаю, но в качестве подарка принимать дом Семен Вениаминович отказался.

— Лучше бы на операцию в долг дал, — недовольно шиплю, откидывая в сторону одеяло. — Куда делись твои железобетонные принципы?

— Мы — семья. Здесь другие законы, — выкручивается, словно скользкий уж на разогретой сковородке.

— Мы не семья! — выкрикиваю, подобрав под себя ноги. — Хватит прикидываться глухим, Олег. Я не вернусь. Это не нормально, то, что мы чувствуем. Я хочу другую судьбу с другим мужчиной. Нор-маль-ным. Я благодарна тебе за помощь, но как только история с Самуиловичем и сливами закончится, я…

— Историю со сливами начал я.

Немею. Моментально высохший язык присыхает к сведенному небу от резких слов Олега. Осоловело хлопаю ресницам, стискивая в пальцах трещащий пододеяльник.

— И да. За тобой следят. Мои люди, естественно, и больше никто. Виталик — один из них, — хлещет по живому Олег, пока я пытаюсь собраться с силами, чтобы набрать воздуха в сжатые вакуумом легкие. — А Марину я подозреваю, Лена, потому что с ней трахался. Она единственная знает и про сливы, и про любую хуйню, которую я делаю, для того, чтобы, блядь, тебя вернуть. Все? Парад вытирания ног друг о друга закончился?

Кровь фонтаном ударяет в голову, приливает к потяжелевшим векам. Обжигает трясущиеся губы и кипятком струится по остекленевшими глазным яблокам.

— Ты псих, — шепчу сквозь давящий горло всхлип, уткнувшись лбом в подтянутые колени. — Блядь, Олег, почему? Ты же бываешь нормальным. Зачем ты снова так со мной?

— Потому что ты заигралась, — хрипит откуда-то сбоку, пока я сопротивляюсь поступающим слезам. — Лена, я везде тебя достану. Вся твоя свобода растворится в миг, когда меня заебет носиться следом.

Скрип матраса бьет по натянутым нервам широкой ладонью. Задевает те струны, о существовании которых я не подозревала. Жесткие руки обвивают плечи и тянут на себя. Подавляют вялое сопротивление.

Потому что у меня нет сил сопротивляться.

Словно безвольная кукла жду, пока он устроится удобно. Расположит меня так, как нравится ему. Под стон разбитого сердца вдыхаю его запах и закрываю глаза, пряча лицо на его груди.

Он гладит меня. Разогретыми на максимум ладонями проходится по спине, шее. Затем укладывает руку на голове и мягко массирует зудящие корни волос. Его прикосновения нежные, осторожные.

Но все это сплошной обман.

Потому что в груди Олега мощными частыми толчками бьется запутавшаяся в сети сосудов мышца. Вибрирует на барабанной перепонке. Заставляет сорваться соленую влагу с ресниц.

— Мы — семья. А там, скачи с квартиру на квартиру, сколько душе влезет. Перекрашивайся, — смеется, зарываясь носом в волосы. — Даже весело. Завтра я отвезу тебя к нашим родителям, так и быть. Поживешь пока у них. И только попробуй пиздануть про развод.

— Псих, — повторяю и почему-то обвиваю его руками.

По привычке или поддаюсь желанию еще немножко погреться рядом с пылающим пламенем.

— С Мариной, — не выдержав, приподнимаю голову. — Просто ради интереса.

Но ее тут же прижимает к груди широкая ладонь.

— Это было давно.

— И все же, — настойчиво шиплю, ерзая на месте.

— Лена. Слишком давно.

— Нет, блядь, Шершнев. Что значит «слишком давно»? Я еще пока твоя жена.

Смеется, козел. Выдал здесь, понимаете ли, пиздец на палочке, и ржет.

— Мы тогда не общались. Совсем. Достаточно давно?

— Убью, козел, — недовольно бубню, причмокивая себе под нос, и улетая в царство Морфея. — Бедная девочка. Надо было о такого мудака споткнуться.

— Спи уже, ревнивая нежена.

Глава 20. Олег

— А что я им скажу?

Лена робко косится на медленно разъезжающиеся ворота у особняка Людвига.

И моей матери.

Неожиданная развязка истории, длиною в двенадцать лет. Маме было всего тридцать пять, когда я нашел репетитора по английскому для поступления в лучший педагогический институт Москвы. На бюджет, блядь.

Не удивительно, что на это у меня ушло два года.

«Не понимаю, зачем тебе становиться учителем, Лежик. Боже, боже, у тебя же совершенно другие таланты!»

Естественно, я ничего не объяснял. Взбесилась бы.