Обсуждение деталей не растягивается. Время, место. Договариваемся о броне билетов и прошу выслать паспорта группы. Вопреки опасениям, волны предвкушения скорой встречи ностальгически поглаживают по голове.

— И, это. Хорнет, — переходит на заговорщический шепот в конце разговора. — С музой-то познакомишь?

— Пошел ты. Обойдешься.

Мы смеемся и прощаемся на расслабленной ноте. Словно и не было пиздеца в моем исполнении, как и пяти лет с тысячью километров. Понимаю, что невольно отстукивают какую-то мелодию из прошлого и останавливаюсь. Под бдительным взором Семена Вениаминовича, поднимаю на ноги.

— Помочь? — задаю естественный вопрос.

Он отрицательно машет головой. Несмотря на сложное заболевание, длительную борьбу и продолжительную кому, Семен Вениаминович восстанавливается на глазах. Если первую неделю казалось, что он навсегда останется овощем, то на вторую у меня не осталось сомнений — он встанет и даст нам просраться.

— Я хочу поговорить, — наконец, строго чеканит тесть. — О Саше. Пойдем в кабинет, Олег.

Что речь не о Левицком, понятно по тяжело сведенным бровям. Естественно, права на отрицательный ответ у меня нет. Семен Вениаминович решительно разворачивается и направляется по заданному маршруту, а мне остается только молча следовать за ним.

То, как отец Лены идет на поправку, радует. Не только потому, что человек в инвалидном кресле передо мной научил меня всему, что знаю в бизнесе и подарил шанс стать мужем любимой девушки.

В ближайшее время я планирую закончить с Самуилычем, а значит избавление от надоевшего кресла генерального директора в холдинге не за горами. Лазарь с легкостью справился бы без меня, но как только старый козел исчезнет с горизонта, ему станет не до холдинга. Ибо Жене предстоит возглавить «Инвест Строй Лазарь Групп».

А одной Лене холдинг не по силам. Не потому что она не способна управлять. Потенциал Лены огромен и я безумно ей горжусь, но их проект с Павлом требует много времени. Как не крути, холдингу потребуется надежный человек, понимающий в процессах движения неподъемной махины гораздо больше всех нас.

И Семен Вениаминович, стоявший у руля холдинга с момента его основания, лучший кандидат. С его помощью за Лену и компанию можно будет не переживать.

Обстановка в кабинете Людвига далека от излюбленного минимализма. У нас совсем небольшая разница в возрасте, но вкусы разительно отличаются. Слишком много пафоса: массивный стол, вычурные скульптуры и огромный шкаф с книгами заставляют вновь почувствовать себя ничего не соображающим в жизни юнцом, впервые переступившего порог большого и страшного Соловьева.

Именно так я видел его много лет назад. Таким же, как Александр Самуилович Лазарев.

— Ты уверен? — устало ударяет в меня Семен Вениаминович, достигнув лакированного стола.

— Да, — киваю, глядя в напряженное лицо. — Конечная точка утечки найдена. Ваш друг, Семен Вениаминович, не просто устроил вам неприятности с финансами. В его руках оказались и новые технологии, и даже наш с вами планируемый совместный проект по использованию VR технологий в построении архитектуры.

— Невероятно, — задумчиво трет подбородок.

Поверить в то, что близкий человек тебя предал, сложно и больно.

Но гангрену нужно отрубать сразу, пока из жалости к изувеченной конечности не отправился на тот свет.

— Женя показал, никаких сомнений нет. Технически, так как Александр Самуилович теперь является одним из акционеров холдинга, обвинить его мы не можем. Зато можем вскрыть его манипуляции по отмыванию денег. Остается доказать, что кражу технологий он начал еще не в составе вашего холдинга.

— Удалось вычислить крысу? — хрипит и растирает горло над плотным краем черной водолазки. — Паша?

— Точно нет, — уверенно заявляю, но в голове подозрительно щелкает.

Будто я упускаю какую-то важную деталь. Но вот какую именно?

— Оказывается, дожил до седых волос, а в людях разбираться так и не научился, — тяжело вздыхает мой тесть. — Уверен был. Больно за Леной он увивался, а серьезного ничего не предпринимал…

— Не будем об этом, — перебиваю и морщусь, ощутив лимонную кислоту на вмиг воспалившемся небе. — Лена с Павлом работают вместе. Я предпочитаю не вспоминать, какие отношения их связывали.

С удивлением отмечаю, что зверь ведет себя достаточно спокойно. Я не чувствую немедленного желания разорвать на куски партнера Лены. И это странно и на удивление… приятно. Словно общение со спокойным Воробьевым позволило пропитаться немного его уверенностью.

«Если она твоя, Олег, то твоя. Со всем ее прошлым».

— Он не был таким, — шепчет Семен Вениаминович, а я замираю. — Саша. Или я просто не замечал.

Он тяжело облокачивается на кресло, которое скрипит под давлением веса. Закрывает глаза, в у меня в животе туго стянутый клубок проволоки переворачивается.

Молчу. Потому что терпеть не могу разговоры о старом козле. Но и отказать в такой малости человеку, сделавшему для меня очень многое, не могу.

— В голове не укладывается. Он же нам с Колей на каждом шагу помогал. Не без подъеба, конечно, но всегда. Это мы с Левицким лимита, а Саша москвич в десятом поколении. Мне иногда казалось, что сначала Лазаревы здесь обосновались, а уже потом Кремль построили. Коля и сына в честь его назвал, потому что Саша в девяностые жизнь ему спас.

— Если бы он людей в бетон не закатывал — не пришлось спасать, — перебиваю, не выдержав очередной оды.

Раздраженно чешу ладони. Святой, блядь, непогрешимый. К огромному сожалению, у большей части его преступлений истек срок давности. Никто его не привлечет, да и живых свидетелей событий нет. Сплошные слухи.

Подмывает выложить последнюю выходку старого козла, но сдерживаюсь. Семену Вениаминовичу противопоказаны волнения. Новость о том, что его лучший друг двинулся окончательно, вряд ли поспособствует его выздоровлению.

У нас с Леной только стало налаживаться.

Заебала непроглядная темнота, сил никаких нет. Впервые, блядь, вижу свет в конце тоннеля. Отдачу чувствую, участие. Да, куда без драмы. Это же Лена. Нам надо, чтобы сама.

«Давай попробуем».

Хрен куда она теперь от меня денется.

— Времена сложные были, Олег, — выдергивает из приятных мыслей тесть, возвращая к невыносимому на клеточном уровне уроду. — Мы с Колей в его дела не лезли, но и от помощи никогда не отказывались. Так что и ты не торопись пальто беленькое на себя натягивать.

— А в том, что он сына до реанимации довел, тоже времена виноваты, Семен Вениаминович? — плююсь ядом, не выдержав давления нимба старого козла.

— В первую очередь, виноват перед Женей я, — внезапно резко выдает тесть, а я удивленно таращусь. — Что смотришь? Лиля когда умерла, я видел все, что с Сашей происходило. Таскал его по врачам, забирал Женю маленького, но куда там. Он дня три полежит, и обратно. «У меня сын, некогда с психами куковать». Надо было настоять, конечно. Потом Саша Таню с Катей в дом притащил и как-то поспокойнее стало. Ну а когда Женя начал в синяках появляться, ему лет шестнадцать было. Мальчишки все в этом возрасте дерутся. Я верил, что Женя просто в отца пошел, с плохой компанией связался, помощь предлагал. Женя с Леной к тому моменту перестали совсем общаться, ну и он пропал из моего поля зрения. Если бы Лена не рассказала, я так и не узнал…

— Расскажите про Лилю, — внезапно выпаливаю.

А Семен Вениаминович ошарашено приподнимает голову. Сам в шоке. Никогда ничего про старого козла не спрашивал, но удивительное сходство Лены с матерью Жени не дает покоя. Тревожный звонок долбит в висках и спать не дает.

Не настолько я на него похож.

— Больно он ее любил, — хмыкает, хитро так, словно ход мыслей улавливает. — Случайно как-то познакомились. Он ездил тогда, филиалы открывал. Ну Саня не красавец, конечно, но напористый. Как уж у них вышло, не знаю, Саша не рассказывал, но беременность как снег на голову. Семья у нее простая какая-то, родители пожилые, бедные. Ну и сбагрили Саше. Девчонка совсем, молоденькая такая, пылинки с нее сдувал, а она ни в какую.